Так что я аккуратно обошла ильха, по-прежнему глазеющего на меня, и схватила за руку Анни. Девочка тоже таращилась на снежного, но почему-то негодующе, пришлось ее слегка встряхнуть. Уже у дверей кухни я все же оглянулась, не выдержав. Рэм стоял там же, между белых бровей залегла задумчивая складка. Он смотрел мне вслед так ошарашенно, словно увидел нечто невероятное.

Но, конечно, я не стала уточнять, что именно. Пожала плечами и вошла в дверь, таща за собой Анни.

Внутри кухни пахло даже хуже, чем я предполагала. Судя по едкому дыму, здесь спалили шкуру того самого йотуна вместе с самим йотуном! Я закашляла и прикрыла нос рукавом, пытаясь хоть что-то рассмотреть в полутемном помещении.

— Анни, открой окна!

— Но, нареченная, нельзя! Там тесто стоит, опадет же!

— Живо открывай! — рявкнула я, пытаясь вдохнуть. Какое тесто в таком чаду?

Девочка испуганно ойкнула, но привычка повиноваться сделала свое дело, и створки с натугой и скрипом распахнулись. Холодный ветер с моря разметал развешанные на веревках грязные тряпки, сдул с полок пыль, и дышать стало легче.

— Это что такое? — заорала Брида, выплывая из-за столов. — Анни, это ты, паршивка? Да я тебя…

— Ты ничего ей не сделаешь, — убрав ладонь от лица, я взглянула на старуху. Та, увидев меня, попятилась, сверкнула злобными глазищами. Но смолчала. Вокруг столпились еще несколько девушек-кухарок и все поглядывали на меня со смесью ехидства и любопытства. Среди них я увидела и знакомое лицо, правда, на этот раз девица была одета. Та самая Ингрид, которую я видела в постели Краста. Сейчас я смогла оценить и стать девушки, и темную, броскую красоту. Да, прислужница определенно была из тех, что нравятся мужчинам. И смотрела она свысока — насмешливо и презрительно. Как смотрит красавица любовница на неудачницу жену.

Отвернулась.

— Я хочу посмотреть запасы продуктов. Ты, — ткнула пальцем в ближайшую девицу, — отведешь меня.

Кухарка с ужасом глянула на Бриду, явно не зная, что делать. Но старуха молча швырнула на стол увесистую связку ключей и, кряхтя, отошла. Я удовлетворенно улыбнулась.

— И пока я осматриваю кладовые, проветрите здесь так, чтобы не осталось и воспоминаний о дыме. И окна помойте. И… принесите еще лампы. Они ведь есть? Эти тряпки, — указала на грязные полотна, свисающие с веревок, — убрать. Все ясно?

Девушки моргали и смотрели так, словно я снова обратилась в пресловутую йотун-шагун. Но неуверенного кивка я все же дождалась и повернулась к недовольной деве.

— Веди в кладовые. Где они?

— Так там…

— Значит, веди так туда! — рявкнула я, ощущая закипающую внутри злость. Острая и жгучая, она разливалась под сердцем и требовала действий.

Юмор мой никто не оценил, понятно, но куда требовалось, я все-таки попала. Кладовые риара находились в подполе. Из темного подземелья дуло холодом, и лезть в него мне совсем не хотелось. Но пришлось. На всякий случай велела Анни остаться наверху, а то со злобной старухи станется запереть меня в подполе! Прихватив лампу, внутри которой плескалось красное пламя, мы спустились по обледеневшим ступеням. Длинное помещение выглядело жутковато, дальние концы терялись во тьме. Подземелье оказалось огромным, длинный коридор разветвлялся и пугал черными квадратами то ли пустых, то ли чем-то заваленных помещений.

— Там раньше пленников держали, — махнула прислужница рукой на железные решетки.

Я промычала что-то, порадовавшись слову «раньше».

Кладовая с продуктами была обустроена в одном из «квадратов». Я осмотрелась торопливо. Вдоль стен тянулись просмоленные доски, на которых лежали куски копченого мяса или рыбы, внизу ютились впритык бочки и подгнившие ящики, заполненные овощами. Пахло плесенью и влагой, где-то в глубине капала вода. И в таком ужасе хранятся припасы? Я скрипнула от злости зубами.

Через полчаса хождения вдоль полок я уже кипела от ярости, которая даже почти согрела мое окоченевшее тело. Большинство запасов, на мой взгляд, надо просто выбросить, мясо отчетливо пахло гнилью, а в ящике с крупными клубнями, которые в Дьярвеншиле запекали, резвились крысы. А ведь впереди зима!

— Сколько людей питается из этой кладовой? — спросила я испуганно сопящую рядом прислужницу.

— Так риар, его побратим Рэм и воины из личной стражи.

— А Брида и Ингрид тоже едят в башне? — задумалась я.

— Нет, прислужницы живут в отдельном доме. Там себе и готовят.

Так-так. Неплохо бы осмотреть запасы в том доме. Что-то старуха и ее кровиночка не выглядят голодными! Скорее наоборот! У черноволосой Ингрид грудь вываливалась из платья, явно не от голода пухнет девица!

Я сжала пальцы с такой силой, что чуть не треснула железная дужка лампы! И что будут делать мужчины, когда поймут, что еды нет? И чем думает риар, позволяя такое? Или не знает о самоуправстве Бриды?

— Возьми это и это, — приказала я, придирчиво обнюхав копчености. — И те клубни! И вот еще… Идем!

Подхватив юбку, чтобы не мешала, я вернулась в кухню, где прислужницы успели навести хоть какой-то порядок. Тряпки исчезли вместе с дымом, дышать стало легче. Моя помощница поставила на стол корзину с продуктами, а я обвела столпившихся женщин грозным взглядом. Нашла ту, что выглядела старше и опытнее, поманила ближе.

— На обед приготовишь мясной суп, — велела я. — Прослежу! Мужчины всегда обедают в зале?

— Да, лирин…

— Так что же вы стоите? Приступайте!

Кухарки встрепенулись и расползлись по своим местам. Торопиться они явно не собирались, двигались лениво и на меня поглядывали недовольно. Да еще и Брида вернулась, уселась на лавку, скорбно поджала губы, словно говоря: посмотрим, что выйдет у пришлой девки! Явно ведь, ничего хорошего!

Но я лишь сцепила зубы и отвернулась к очагу. От злости хотелось взять кочергу и треснуть мерзавок по хребту, чтобы двигались быстрее! К слову, кухонная утварь тоже выглядела ужасно. Черный жир устилал дно каждого горшка и тарелки, на железных кубках царапалась ржавчина. Так что первым делом пришлось велеть отмыть посуду, к которой даже прикасаться было противно. В ответ я получила новую порцию косых взглядов и недовольства. Шевелились и старались лишь Анни и Гунвор — девушка, провожавшая меня в подвалы. Остальные лишь цыкали недовольно да делали вид, что помогают. Так что я плюнула на бездельниц, и обед мы готовили втроем.

Менять привычные здесь блюда я не стала, лишь внесла свои коррективы. Увеличила количества мяса в супе, велела перебрать крупу и выбросить гнилые клубни, которые чуть было не стали частью обеда. Через два часа по кухне поплыли вполне аппетитные запахи наваристого густого бульона, а из печи потянуло ароматным тестом. Я устало вытерла со лба испарину и, слегка волнуясь, налила себе суп на пробу. Кухарки принюхивались с интересом, переглядывались.

— Ну как? — не выдержала Анни, подпрыгивая на месте.