Видит бог, размер кровати вполне подходящий.

Подумать только: черные шелковые простыни!

Интересно, сколько женщин он перетаскал в эту берлогу? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что происходит, когда он закрывает за собой дверь.

Щелкнул замок, и сердце от неожиданности застряло в горле.

— Так что ты говорил про моего отца… — бодро начала она.

Рэт прошел в глубь комнаты и снял куртку. Бэт с уважением глянула на его мускулатуру. Обтягивающая майка подчеркивала все эти бицепсы и трицепсы, которые напряглись вслед за движением его руки, небрежно отбросившей куртку в сторону. Когда он начал стягивать с себя пустые ножны, мелькнули татуировки на внутренней стороне предплечий.

Не говоря ни слова, Рэт прошел в ванную. Раздался шум воды. Через некоторое время он появился на пороге, вытирая лицо полотенцем, не торопясь, надел свои темные очки и посмотрел сквозь них ей в глаза.

— Твой отец, Дариус, был настоящим мужчиной.

Рэт небрежно швырнул полотенце в сторону ванной. Потом подошел к дивану и присел на самый край, опершись локтями о колени.

— Когда-то давно, до того как стать воином, он был аристократом. Он… был моим другом. Моим братом по оружию.

Еще один брат.

Определенно, они из мафии.

Рэт слегка улыбнулся, как будто вспоминая о чем-то приятном.

— Ди был на все руки мастер. Легок на подъем, чертовски умен и виртуоз в работе с ножами. Такой образованный. Прирожденный джентльмен. Говорил на восьми языках. Интересовался всем, от мировых религий до истории живописи и философии. Мог часами заговаривать зубы про Уолл-стрит и, по ходу, объяснить, почему потолок Сикстинской капеллы пример маньеризма, а вовсе не Ренессанса.

Рэт уселся поудобнее, положил тяжелую руку на спинку дивана, вытянул ноги и откинул назад свои длинные черные волосы.

Эта расслабленная поза делала его чертовски сексуальным.

— Дариус никогда не терял самообладания, даже в самые тяжелые минуты. Он всегда доводил начатое до конца. И умер, не запятнав своей чести в глазах братьев.

Похоже, Рэт действительно был очень привязан к ее отцу. Или не отцу? В любом случае, он явно преследовал какую-то цель…

Во что же он хочет ее втянуть? К чему ведет?

Она ведь уже и так в его спальне.

— А еще Фриц рассказывал, что Дариус очень тебя любил.

Бэт поджала губы.

— Я куплюсь на этот трогательный рассказ, если ты объяснишь, почему такой замечательный отец не потрудился со мной познакомиться?

— Все не так просто.

— Да, это так трудно: подойти к дочери, протянуть руку и представиться. Труднее не бывает.

Бэт нервно прошлась по комнате и обнаружила, что ноги принесли ее прямиком к кровати. Шарахнувшись в сторону, она продолжала:

— И что это за разговоры про ножи и воинов? Он тоже был мафиози?

— Почему мафиози? Мы не преступники, Бэт.

— Ладно, вы не преступники, вы вольнонаемные убийцы и по совместительству наркодилеры. Хмм… Диверсификация коснулась и вашего бизнеса. А что? Правильно! Такой домик обходится недешево, да еще и набитый антиквариатом, которому самое место в музее Метрополитен.

— Дариус получил наследство и умно распорядился своими деньгами.

Рэт закинул голову, как будто рассматривая дом снизу.

— Теперь это все перешло к его дочери, то есть к тебе.

Она прищурилась.

— В самом деле?

Рэт кивнул.

«Полнейший бред», — мелькнуло в ее уме.

— Такова была его воля? А где завещание? Где юрист с бумагами? Постой-ка, я сама угадаю: вопрос о недвижимом имуществе решается в суде. Последние тридцать лет.

Она потерла уставшие глаза.

— Знаешь, Рэт, не стоило бы тебе лгать, чтобы затащить меня в постель. И как ни стыдно мне это говорить, когда тебе достаточно только свистнуть.

Бэт печально вздохнула. До самого последнего момента она надеялась получить ответ на мучившие ее вопросы. Но — увы… Отчаяние заставит кого угодно вытворять глупости.

— Знаешь, я, пожалуй, пойду. Ты просто…

Не успела она моргнуть, как Рэт оказался рядом.

— Я не могу тебя отпустить.

Сердце сжалось от страха, но Бэт и виду не подала.

— Ты не можешь заставить меня остаться.

Он протянул руку и коснулся ее щеки. Она вздрогнула.

Всякий раз, оказываясь в опасной близости, она попадала под действие этих проклятых чар. Вот и сейчас ее тело притянуло к нему, как магнитом.

— Я не лгу, — сказал он. — Твой отец послал меня тебе на помощь. Поверь.

Она отшатнулась.

— Как у тебя только язык поворачивается?

Этот убийца, чуть не задушивший копа у нее на глазах, ждет, что она поверит в его глупые сказки?

А сам стоит и ласкает ее, как любовник.

Должно быть, принимает за полную дуру.

— Послушай, я видела документы. — Ее голос не дрогнул. — В свидетельстве о рождении отец значится неизвестным, но в личном деле есть приписка. Мать сказала санитарке в родильном доме, что он погиб. Она не успела назвать имя, потому что впала в шок от потери крови и вскоре умерла.

— Сожалею, но на самом деле все было не так.

— Сожалеешь? Могу вообразить.

— Я тебя не обманываю…

— Черта с два не обманываешь! Если б ты знал, как я хочу узнать о них что-нибудь, пусть даже второстепенное… — Она посмотрела на него с отвращением. — Это жестоко.

Он злобно выругался; в голосе прозвучало, однако, разочарование.

— Просто не знаю, как заставить тебя поверить.

— И не пытайся. Я не верю ни единому слову. — Она подхватила сумочку. — Черт, так даже лучше. Мне легче верить, что он умер, чем знать, что он был преступником. Или что мы жили в одном городе, а он ни разу не навестил меня, не поинтересовался, как я выгляжу.

— Он знал.

Голос раздался совсем близко.

— Знал тебя.

Она резко обернулась и в ужасе отскочила, потрясенная его увеличившимися враз габаритами.

— Прекрати сейчас же.

— Он знал тебя.

— Хватит повторять!

— Твой отец знал тебя, — почти кричал Рэт.

— Тогда почему я была ему не нужна? — завопила она в ответ.

Рэт вздрогнул.

— Нужна. Он присматривал за тобой. Всю жизнь был рядом.

Бэт обхватила себя за плечи и зажмурилась. Трудно поверить, что она вновь готова наступить на старые грабли.