– Как?!

– От рака. Полгода назад. А я и не знал. Так больно.

Он зажмурился и покашлял, пытаясь скрыть подступившие слезы, а Лера притянула его к себе. Уткнувшись в ее плечо, Саша глухо прошептал:

– Ничего не говори.

Лера только вздохнула. Они долго молчали, думая каждый о своем – и об одном и том же: жизнь коротка, и не стоило отказываться от своего счастья, раз уж ты его нашел. Поезд бодро ехал вперед, вагон слегка покачивало, в коридоре слышался голос проводницы, предлагавшей чай. Мимо прогрохотал встречный состав, снова стало тихо. И Лера сказала:

– Давай поженимся.

Когда Лера с Сашей добрались до дома их будущего зятя, уже наступил вечер. Саша позвонил, сверившись с адресом, записанным на бумажке, дверь распахнулась, и они с Лерой обомлели: из прихожей им улыбался Федор. Александр нахмурился, а Лера, которая ничего не знала об отношениях Феди с Яной, так и ахнула:

– Федя? Как ты тут оказался? Так это ты, что ли, жених?!

– Нет! – рассмеялась появившаяся из-за его плеча Яна. – Вот мой жених. Знакомьтесь – Иван.

Иван – высокий и симпатичный молодой человек – улыбался им слегка смущенно. За его спиной маячили родители: здоровенный мужик с суровым лицом и цепким взглядом и хрупкая дамочка, необычайно изящно и стильно одетая. На самом деле неловко было всем, только компанейская Янка чувствовала себя как рыба в воде, радостно знакомя между собой гостей. Саша улучил момент и увлек Федора в сторонку:

– Федя, ты зачем приехал? Тебе что, нравится смотреть на счастливого соперника? Что за мазохизм?

– Мне нравится смотреть на счастливую Янку. Да вы не переживайте, я умею держать себя в руках. И потом, нам все равно придется общаться, так что… Надо привыкать.

Саша только покачал головой, а в конце вечера подошел к дочери – Яна суетилась на кухне, загружая посудомоечную машину.

– Пап, ну как? Нормально получилось? Я так волновалась – все-таки первый прием устраивала. Как тебе Ваня?

– Прекрасный Ваня. И прием на уровне. Ян, а почему тут Федор?

– Я пригласила. Вернее, он позвонил и спросил, можно ли приехать. А почему нет? Все в порядке. Мы с ним теперь как брат и сестра. Это было легкое увлечение, он сам сказал.

– И ты поверила?

– Пап, чего ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива и не повторяла материнских ошибок.

– А ты? Ты не считаешь, что совершил ошибку, когда?..

– Нет. Если бы все повторить, я снова поступил бы так же. Ты лучшее, что было и есть в моей жизни.

– Папа…

Яна обняла отца и всхлипнула, а он вздохнул и погладил ее по голове:

– Ты уверена, что Иван именно тот человек, который тебе нужен?

– Все-таки он тебе не понравился.

– Не мне с ним жить.

– Что тебе в нем не нравится, скажи!

– Какой-то он уж очень… безупречный. Я просто прошу тебя не торопиться и обдумать все как следует. Если есть хоть малейшее сомнение…

Яна отошла к окну и отвернулась от отца. Он с печальной улыбкой смотрел на ее хрупкую фигурку: длинные светлые волосы, свободно распущенные по плечам, синие джинсы в обтяжку и выглядывающие из-под них голые пятки: дома Янка предпочитала ходить босиком. Выросла доченька, замуж выходит! А давно ли…

– Я беременна, – внезапно произнесла Яна.

– Понятно, – помолчав, сказал Александр. – Так вы женитесь только потому, что ты беременна?

– Мы любим друг друга, – не сразу ответила Яна. Ее голос звучал устало, да и пауза была длинновата.

– А ты уже знала, когда ко мне приезжала?

Яна кивнула.

– Даже не сказала!

– Пап, я хотела, но потом передумала. Ты же устроил наше с Лерой знакомство, а тут я встряла бы со своими новостями – зачем? Это был ваш праздник. Она мне, кстати, очень нравится. И любит тебя, это сразу видно.

– Мы решили пожениться.

– Ура! Так что ж вы не объявили?

– Это был ваш с Ваней праздник, – улыбнулся отец.

Когда гости разошлись, Яна вышла на балкон. В свете уличного фонаря она хорошо видела дорожку, по которой шли Саша с Лерой. Потом их догнал Федя. Они остановились, поговорили, и Федя вдруг запрыгал вокруг них, размахивая руками и вопя. Яна догадалась, что отец сказал Федору про их намерение пожениться. Саша с Лерой скоро ушли вперед, а Федор оглянулся – постоял, потом нерешительно махнул рукой. Яна помахала ему в ответ.

– Что ты тут стоишь?

Яна вздрогнула – она совсем забыла про Ивана. Он заботливо обнял ее за плечи:

– Замерзла совсем. Пойдем. По-моему, все прошло великолепно. Мне очень понравилась твоя семья. Отец замечательный, мачеха – просто прелесть. И сводный брат хорош. Прическа у него, конечно, странная, а так он ничего. Устала? Чаю не хочешь? Или в постельку?

– Нормально, – невпопад ответила Яна и сбежала в ванную. Пустила воду, добавила пену с цветочным ароматом и довольно долго смывала с себя все впечатления сегодняшнего вечера. И думала. Про себя и Ивана, про Федора, отца и Леру, которая скоро станет ее мачехой. Яна видела, что Лера очень любит сына, просто надышаться на него не может, и немножко позавидовала Федору, которому так повезло с мамой. Со своей мамой она не знала что делать. Знакомить ее с Иваном, а тем более с его родителями ей категорически не хотелось. Она уже жалела, что рассказала матери о будущей свадьбе – не знала бы ничего, и хорошо. А теперь сплошные сложности: придется ехать к ней вместе с Иваном, не тащить же ее в Петербург. Нет, остановиться-то можно и в гостинице, а вот где знакомство устроить? Яна представила материнский дом и совсем опечалилась. Может, в ресторан ее пригласить? А если она там напьется? Надо Ивана как-то подготовить, а то он такой трепетный…

Трепетный Иван уже спал, когда она пришла. Яна осторожно легла рядом, закрыла глаза, но заснула не сразу. Ближе к утру ей приснилось, что они с Ваней едут в поезде, украшенном цветами и лентами. Иван почему-то в шотландском костюме, и Яну смешат его голые волосатые ноги под клетчатым килтом. Сама она в белом платье и длинной фате. А рядом с поездом мчится на мотоцикле Федор. Поезд замедляет ход и с лязгом останавливается, глушит мотор и Федя. Он слезает с мотоцикла, снимает шлем, и вдруг оказывается, что это вовсе не Федя, а мама Яны, одетая в черные джинсы и кожаную куртку. И хотя вокруг явное лето, яркое и солнечное, она размахивается и бросает им в окно снежок, который падает на пол купе и тает там, растекаясь грязноватой лужицей…

А Федя в это время как раз ехал в поезде. Лежа без сна на верхней полке плацкартного вагона, он думал о Яне и ее будущем муже, о матери и «дяде Саше», который совсем скоро станет его отчимом, об отце… На душе было тоскливо. Весь вечер он старательно изображал Янкиного брата и теперь чувствовал себя совершенно разбитым: это оказалось труднее, чем он представлял. Может, не надо было сразу отступать? Попробовать отбить ее у этого хлыща? Но как, если они в Питере, а он – в Москве. Да и свадьба уже совсем скоро. Но ведь тогда, в «Катькином садике», Яна ответила на его совсем не братский поцелуй! А сегодня? Они столкнулись в узком коридорчике и засмеялись, потому что никак не могли разойтись, а потом затихли и замерли, глядя друг на друга. Но раздался звонок в дверь и разрушил чары. Федя начал дремать, и тут же перед ним засияли голубые, широко распахнутые глаза Янки, ее лицо приблизилось, нежные губы коснулись его губ… Он спал и улыбался во сне.