Тогда меня удержал крупный проект, который сулил немалые гонорары, но не в них суть. Суть в огромном спортивном интересе. Я любил свою работу, любил из ничего делать что-то глобальное. А вкупе с другими профи мы становились супермощной командой. Моя похоть к ней никуда не исчезла, она словно затаилась где-то глубоко внутри. И это я понял сегодня же, когда впервые за долгие годы случайно столкнулся с ней… на этом обычном рынке, где куча народу, где душно, где своя особенная атмосфера.

Я глазами искал нужный ряд, искал раздобревшего дядю Рафика.

— Простите, — налетаю случайно на кого-то, на автомате бросаю извинения, не сильно заботясь о том, с кем я столкнулся.

Женская ладошка проезжается по моей груди, я хмурю брови и застываю, как ненормальный, когда мои глаза цепляют сначала красивую женскую грудь в красивом глубоком декольте, изящную шею, красивую линию подбородка и губы. Током прошибло, когда мозг болезненно подал сигналы, которые били тревогу: опасность тысячного уровня.

— Ты? — мой голос прохрипел, когда мозг обработал картинку. — Что ты здесь делаешь?

Она тоже застыла как вкопанная и нервно сглотнула, не в силах ни оторвать от меня взгляд, ни открыть рот.

— Мамочка, мы нашли её!

Вдруг разносится тонкий девичий голосок у наших ног. Я опускаю взгляд вниз и вижу девочку. Прелестную маленькую девочку в ярком летнем платьице. Стоит с сумочкой на перевес, задорно ее треплет и улыбается, хватая Алю за руку.

— Как тебя зовут? — присаживаюсь и жадно рассматриваю этого милого ангелочка.

Но моя улыбка смазывается с лица. Она не смогла со мной, но смогла забеременеть с ним? Понимаю, что от переизбытка адреналина что-то щелкнуло в голове, стало трудно дышать. И пазл сложился. Вселенной было выгодно, чтобы мы расстались, чтобы Аля смогла родить ребенка от здорового мужчины, чтобы жила в здоровых отношениях, а не с тем, где каждый день, как на вулкане.

— Полина, — отвечает девчушка, улыбаясь милой улыбкой и ничуть не испугавшись меня, — Полина И…

— Доченька, — резко перебивает девочку Алина, присаживаясь к нам, — есть коляска, которая нам нужна?

— Дяяя, — расплывается в счастливой улыбке, оборачиваясь на магазин, откуда выходит мой бывший охранник.

— Аля, ты не поверишь — мы нашли её, — начал довольно и осекся, увидев меня. — Игорь Павлович?

Я резко встаю и понимаю, что желание просто испариться с этого места. Они вдвоем. А я не знаю об их отношениях ничего. Как отрезало тогда, четыре года назад. Ни разу не просил своих парней пробить что-то из будней Алины и её мужика. И что я вижу теперь? Они блять опять ищут коляску! Она беременна вторым? Охотно поверю в то, что это дело им нравится.

— Кого ждёте? Кстати, поздравляю тебя, папаша, красивая дочь у тебя, — насмешливо изучаю Евгения, который стал ещё шире и представительнее.

— Дядя Женя не мой папа, — хмурится вдруг девочка, — мы приехали за коляской дяди Жениной ляле.

— Поля, дяде не интересно, — Алина прижимает девочку к себе и целует её щёчку.

— Подождете в машине? — обращается Евгений к Алине, — я поговорю с дядей Игорем, заберу коляску и приду.

Я стою и словно торможу извилинами, пытаясь обработать информацию, ворвавшуюся в мой мозг. Женя не папа. Блять. Это пиздец какой-то, й*баная Санта Барбара! И мне посрать на то, кто и кому, кем приходится. Я должен просто растворится в этой толпе, чтобы просто напросто не выглядеть идиотом, который жадно глазами впитывает изменения, которые произошли с Алиной. А изменения очень глобальные и дело не только в сексуальной внешности. С этим у нее никогда не было проблем, все дело в том, что она выглядит счастливой и… она мама.

— О чем ты хотел поговорить? — я провожаю Алину и ее дочь настойчивым взглядом.

— Хотел попросить. Чисто по-человечески. Оставь её в покое, — хмурится Женя, глядя на меня. — Я вижу взгляд, я помню этот взгляд. У меня жена в роддоме и я не смогу защитить её. Меня это бесит. Как мужчина мужчину прошу.

— С кем она сейчас и чей это ребенок, если не твой? — игнорирую его слова.

— Я не вправе говорить об этом, — его губы кривятся в ухмылке, — и она никогда не была со мной. Влюбленность быстро себя исчерпала, когда отличился Артур. Но я люблю её, как младшую сестру, и не дам в обиду. Я очень серьезно сейчас.

Он бессмертный? Бесспорно. Видит, как вспыхивают мои глаза и как животный оскал появляется на моих губах. Значит, не был с ней. Тварь. Помогал ей скрыть того, с кем эта дрянь трахалась в тот период?!

— Защитник? Тогда попробуй её защити, будущий папаша. Я сам пробью всю инфу о ней от А до Я, ты меня знаешь. И лучше тебе не стоять на моём пути. Если тебе есть что сказать, говори сразу, иначе потому будет поздно.

— Ты много пропустил. Эта женщина не нуждается в защитниках. Пробивай что хочешь, начни со своих глаз, а то видимо подводят.

Из магазина появляется продавец, который выносит коляску, и Женя отворачивается к нему, проверяя составляющие.

— Кто трахает эту дрянь?! — взбесился я, рявкнув на полрынка, — она замужем?!

В следующий момент мне прилетело в челюсть. Профессиональный, чёткий удар, который моментально вывел меня из равновесия.

— Прекратите, — слышу сзади голос не испуганной девочки, и не покорной лани, а властной девки.

— Полинка, помоги дяде Жене загрузить коляску в машину, хорошо?

— Да, мамочка, — покорно кивает девчушка, светлым облачком отбежав от матери к Евгению.

На меня смотрит пара холодных голубых глаз.

— Мы с тобой отойдем и поговорим, — презрительно поджав губы, заявляет мне Алина.

— От кого родила? — стираю тыльной стороной руки кровь с рассеченной губы. — Я же узнаю. Так же как уже знаю, что не он папаша Полины.

— Мне нечего скрывать, — отвечает хладнокровно. — Мою дочь зовут Полина Игоревна Камаева.

Я впервые понял, что не могу извлечь из горла ни звука. Словно кто-то ладонями сжал мою шею и не пускает, не даёт возможности вдохнуть кислород. Я посмотрел на Алину, а потом повернул голову в сторону, туда, куда Никонов уводил девочку. Чокнутая дрянь!

— Ты тогда уже знала, что она есть и смолчала?

Да что вопросы?! И так очевидно — скрыла, хотела себе присвоить то, что принадлежит нам двоим.

Я не жду её ответа, я разворачиваюсь вокруг своей оси и бегу туда, где Евгений чем-то развлекает малышку. Черт, черт, черт.

— Полина, где твой папа? — приседаю и просто её рассматриваю, боясь прикоснуться к этому созданию. Я понимаю, что слезы катятся по моим щекам, но мне плевать. Это моя дочь.

Девочка подходит ближе, кладёт ладонь на мою щеку, пальчиком ловит слезу, которая по ней скатилась.

— Игорь, — зовёт меня голос Алины за спиной, — мы ещё не закончили.