карман и достал йо-йо, которое дал ему Смитерс. На его поясе висел металлический штырёк, и он с силой насадил на него йо-йо до характерного щелчка. А затем, быстро, как мог, обвязал конец нейлоновой нитки вокруг гарпуна. Наконец, он заткнул за пояс пистолет, который отобрал у охранника. Он был готов.

Самолёт закончил предполётную подготовку и вырулил к посадочной полосе. Пропеллеры крутились на полной скорости.

Алекс дёрнул рычаг коробки передач, отключил ручной тормоз и направил джип вперёд, прямо по траве, в сторону аэродрома. Послышалась автоматная очередь. Он крутанул руль в сторону; зеркало заднего вида разлетелось на кусочки, а лобовое стекло прошили пули. Две машины, летевшие прямо на него, всё приближались. Из задних дверей высунулись вооружённые охранники, целясь в него. Алекс пронёсся между ними, и на одно ужасное мгновение по обе стороны от него были машины, из которых по нему стреляли. Но он сумел проскочить. Охранники промахнулись и попали друг в друга. Один из них вскрикнул и уронил автомат. Его машина потеряла управление и с грохотом врезалась в фасад дома. Другая с визгом затормозила, развернулась и снова устремилась в погоню.

Самолёт уже начал разгон по взлётной полосе. Сначала медленно, потом всё быстрее. Машина Алекса выскочила на асфальтовую дорогу. Он вжал педаль газа в пол; джип развил скорость около семидесяти миль в час – но этого было недостаточно. На несколько секунд Алекс сумел поравняться с грузовым самолётом, он был от него всего в паре метров. Но самолёт уже отрывался от него – а через несколько мгновений оторвётся и от земли.

А дорога впереди была перекрыта. На взлётную полосу выехало ещё два джипа. Охранники с автоматами, присев, балансировали на сиденьях. Алекс понял, что они не стреляют только потому, что боятся попасть в самолёт. Но самолёт уже взлетал. Впереди и слева Алекс увидел, что переднее колесо оторвалось от земли. Он посмотрел в уцелевшее зеркало заднего вида. Машина, которая гналась за ним от дома, сидела у него на хвосте. Больше деваться некуда.

Машина позади него. Два джипа впереди. Самолёт в воздухе, вот уже и задние колёса оторвались от асфальта. Всё произошло одновременно.

Алекс отпустил руль, схватил гарпунное ружьё и выстрелил. Гарпун ярко сверкнул в воздухе. Йо-йо, прикреплённое к поясу Алекса, закрутилось, выпуская тридцатиметровую нитку из особого нейлона. Острый конец гарпуна вонзился в подбрюшье самолёта. Алексу показалось, что его сейчас разорвёт пополам, когда нитка размоталась полностью и выдернула его из машины. Через несколько секунд он уже на сорок, пятьдесят метров оторвался от земли, болтаясь под самолётом. Его неуправляемый джип полетел вперёд. Два других джипа попытались от него увернуться, но неудачно, и столкнулись с ним лоб в лоб. Раздался взрыв – шар огня и клубы серого дыма потянулись вслед за Алексом, словно пытаясь утащить его обратно вниз. Затем послышался второй взрыв. Машина, которая гналась за ним от дома, попыталась свернуть в сторону, но ехала слишком быстро. Она влетела прямо в горящие обломки, перевернулась и со скрежетом заскользила по взлётной полосе на крыше. Затем её тоже объяло пламя.

Алекс ничего этого уже не видел. Он держался под самолётом на одной-единственной тонкой белой ниточке и крутился вокруг неё, поднимаясь всё выше и выше. Сильный ветер бил его в лицо и оглушал. Он даже не слышал пропеллеры, крутившиеся прямо над головой. Пояс больно вреза́лся в живот. Он едва мог дышать. Алекс отчаянно ощупал йо-йо и в конце концов нашёл нужную кнопку. Он нажал её, и маленький мощный моторчик внутри игрушки заработал. Йо-йо закрутилось на поясе, втягивая в себя нитку. Очень медленно, буквально по сантиметру, Алекс поднимался к самолёту.

Выстрел из гарпунного ружья вышел очень удачным. В задней части самолёта была дверь, и, когда моторчик йо-йо наконец-то закончил работу, Алекс оказался настолько близко к этой двери, что даже смог дотянуться до неё рукой. Кто управляет этим самолётом и куда он летит? Пилот, должно быть, видел, что произошло на взлётной полосе, но вот выстрела гарпуна слышать не мог. Он не знал, что взял с собой ещё одного пассажира.

Открыть дверь оказалось труднее, чем он ожидал. Он по-прежнему болтался под самолётом, и каждый раз, когда он подбирался к двери, его относило ветром. Он по-прежнему мало что видел. Ветер задувал прямо в глаза. Его пальцы дважды дотягивались до металлической ручки, но их отбрасывало прежде, чем он успевал её дёрнуть. В третий раз он всё-таки сумел ухватиться, но ему всё равно пришлось приложить все силы, чтобы надавить на ручку.

Дверь открылась, и Алекс забрался в грузовой трюм. Он в последний раз оглянулся. Взлётная полоса уже была метрах в трёхстах внизу. На ней пылали два пожара, но с такого расстояния они казались меньше спичечных головок. Алекс отстегнул йо-йо и освободился. А потом достал из-за пояса штанов пистолет.

Самолёт был пуст, не считая пары свёртков, которые показались Алексу смутно знакомыми. В кабине пилота был всего один человек, и, судя по всему, какой-то из приборов сказал ему, что дверь открылась, потому что он резко развернулся. Алекс оказался лицом к лицу с мистером Грином.

– Э-э-э?.. – протянул дворецкий.

Алекс поднял пистолет. Он сомневался, что у него хватит смелости выстрелить. Но мистер Грин об этом не узнает.

– Так, мистер Грин! – закричал Алекс, перекрывая шум пропеллеров и вой ветра. – Вы, может быть, и не можете говорить, но слушайте внимательно. Я хочу, чтобы вы направили этот самолёт в Лондон. Мы летим в Музей науки в Южном Кенсингтоне. У нас уйдёт на это не больше получаса. А если вы попытаетесь меня перехитрить, то я всажу в вас пулю. Вам ясно?

Мистер Грин ничего не сказал.

Алекс выстрелил. Пуля врезалась в пол прямо рядом с ногой мистера Грина. Тот уставился на Алекса и медленно кивнул.

Протянув руку, он повернул рычаг управления. Самолёт покачнулся и взял курс на восток.

Двенадцать часов

На горизонте показался Лондон.

Облака вдруг расступились, и полуденное солнце ярко осветило весь город. Вот электростанция Бэттерси и её четыре огромные дымовые трубы, до сих пор гордо возвышающиеся над городом, хотя крыша уже давным-давно провалилась. За электростанцией виднелся Бэттерси-парк – квадрат из плотных зелёных кустов и деревьев, которые словно из последних сил сопротивлялись наступлению города. Вдалеке, подобно блестящей серебряной монете, идеально балансировавшей на ребре, стояло колесо обозрения «Лондонский глаз». А вокруг него раскинулся сам Лондон: заправки и жилые кварталы, бесконечные ряды магазинов и домов, асфальтовые и железные