— Хватит! — Два пятна гневно заалели на щеках Селии. — Иначе из-за твоего языка у нас будут неприятности.

— Знаю, знаю. Извини, пожалуйста. — Аннетта вскочила и принялась нетерпеливыми шагами мерить крошечную комнатку. — Сегодня во дворце будто происходит что-то необычное, ты этого не чувствуешь?

Она приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щелку. Во дворе никого не было. Девушка обернулась к Селии, рука ее была нервно прижата к вздрагивающему горлу.

— Почему везде так тихо? Ты, кажется, говорила, что слышала чей-то крик?

— Да, слышала. Это было еще утром. Крик доносился из комнаты хасеки.

— Из комнаты Гюляе-хасеки?

— Ну да. Ведь ее дверь как раз напротив моей. — Селия махнула рукой, показывая на противоположную сторону двора. — Вон оттуда.

— Да ну? — Аннетта все еще стояла у двери, продолжая выглядывать наружу, но выражение ее лица внезапно стало серьезным. — Над ее комнатой я вижу маленький купол, наверное, в тех покоях имеется второй этаж. — Она привстала на цыпочки и вытянула шею, пытаясь увидеть, что происходит в другой стороне. — Довольно умно иметь по меньшей мере три выхода. Должно быть, ее комнаты соединяются с хаммамом валиде…

— Да, они имеют общую стену. — Селия подошла и теперь стояла рядом с подругой. — Поздно вечером, когда я была в том помещении, я видела звезды. Они напомнили мне о Поле, — добавила она тихо. — О том, как мы вместе плыли на корабле отца. Пол знал о звездах все.

— Ох, забудь, пожалуйста, про звезды, глупая девчонка, — оборвала ее Аннетта. — И вообще забудь о прошлом.

— Я не могу забыть о нем.

— Ты должна.

— Но как? Как можно забыть о прошлом? — требовательно переспрашивала Селия. — Без моих воспоминаний я ничто.

— Думаешь? — Аннетта всерьез разозлилась. — Ты ничто без будущего, вот что я тебе скажу.

— Ты не понимаешь. — Селия присела, прижала руки к животу. — Он приходит в мои сны каждую ночь, мой Пол. Знаешь, мне вчера даже показалось, что я видела его, — продолжала она грустно, вспомнив маленький леденцовый кораблик и фигурки на его палубе. Сейчас она была уверена, что все это ей приснилось.

— Так постарайся не спать. — Выражение лица Аннетты, когда она обернулась к подруге, стало жестким. — Сколько раз я говорила, прошлого теперь нет, поняла? Твои сны не доведут тебя ни до чего хорошего.

Селия задумчиво смотрела на нее. Как она цеплялась за Аннетту в первые дни их пленения. «У этой девки характер как у дьявола», — сказали тогда о ней пираты и хотели выбросить девушку за борт. Они б так и поступили, будь на борту еще и другие женщины, кроме монахинь из монастыря, слишком старых, чтобы за них можно было хоть что-нибудь выручить на невольничьем рынке Стамбула. Но характер у ее подруги и вправду бешеный, Селия уже знала о ее вспыльчивости и о смелом, решительном складе ума. Аннетта всегда угадывала, что надо делать: когда нужно бороться, а когда уступать, когда сверкать и быть у всех на глазах, а когда затаиться и притвориться невидимой. Каким-то образом она умудрялась всех обвести вокруг пальца, даже ту женщину, которая заправляла на женском невольничьем рынке, из чьего дома они почти два года назад были проданы во дворец. Вернее, преподнесены в качестве подарка валиде от одной из фавориток султана.

«Нас обеих — беленькую и темненькую — вместе, пожалуйста, госпожа. — Селия помнила, как обвила рука подруги ее талию, как прижалась к ее щеке, как вкрадчиво она просила. — Вы только взгляните, мы словно сестрички».

И как ни странно, именно ее просьбы помогли им остаться вместе.

Но теперь? Наблюдая за Аннеттой, Селия ощущала угрожающую опасность, беспокойство, которое внушала ей подруга. Ей не доводилось раньше видеть ее такой взволнованной.

«Она почти рыдала, — вспомнила с изумлением Селия, — узнав новость о том, что глава черных евнухов при смерти».

Девушка никогда не видела подругу плачущей. Даже если этот Хассан-ага умер, что ей до того? Его боялись все карие. Кто в гареме будет тосковать без его страшной физиономии и зловещей походки? Не Аннетта же, в самом деле?

— Ты когда-нибудь видела ее? Я имею в виду хасеки. — Аннетта продолжала стоять, глядя в щелочку приоткрытой двери.

— Гюляе-хасеки? Ну, меня же перевели сюда всего два дня назад. Нет, еще не пришлось, по крайней мере здесь. Но, наверное, скоро увижу. Когда султан посылает за нами, за нею, например, надсмотрщица должна провести вызванную девушку через этот двор и поручить ее евнухам. — Селия пожала плечами. — Наверное, она не любит выходить из своей комнаты. Нам ведь не разрешается разгуливать где хотим. А больше тут и делать нечего.

Во дворике было непривычно тихо. Даже Селия почувствовала необычность происходящего. Лишь доносилось воркование двух голубей, устроившихся на плоской крыше и о чем-то болтавших между собой.

Аннетта вздрогнула, и на лице ее отразилась тревога.

— Говорили, что она нехорошо себя чувствует. Я имею в виду хасеки.

— Да? — Голос Селии звучал грустно. — Здесь много о чем говорят. — На память ей пришла освещенная пламенем свечи спальня и фигура наложницы, припавшая к ногам повелителя. Она медленно покачала головой. — Султан любит ее, вот все, что мне о ней известно.

— Любит? А что он знает о любви? — В голосе Аннетты звучало отвращение. — И кто тут вообще хоть что-нибудь знает о любви? Ты, надеюсь, не воображаешь, что если ты такая соблазнительная и юная, то стоит ему увидеть тебя, как он влюбится?

— Нет. — С губ девушки снова слетел вздох. — Не настолько уж я глупа, чтобы так думать.

Луч солнечного света проскользнул в дверь, осветил полумрак комнаты, добрался до дивана, на краешке которого она сидела. Селия вытянула руку, наблюдая, как он скользит по бледной коже, золотит тонкие волоски.

— Но один раз я была влюблена.

— Влюблена? Говорю тебе, что такой вещи, как любовь, просто не существует.

— Нет. Существует.

В глазах Аннетты вспыхнул насмешливый огонек.

— Ты говоришь о своем английском торговце?

Селия не обратила внимания на легкомысленный тон вопроса.

— Папа хотел, чтобы мы поженились.

— Счастливица. По большей части отцы не вникают в такие тонкости, когда дело касается замужества их дочерей. Почему ж в таком случае ты не выходила за него?

— Ты знаешь почему. Мы собирались пожениться по возвращении в Англию. И на корабле отца я как раз должна была вернуться домой, когда… Ну, о том, что случилось тогда, ты знаешь.

— Тебе повезло, что ты не вышла замуж до этого путешествия, а то отправилась бы прямиком за борт. Вместе с монахинями. — Должно быть, Аннетте и самой такой разговор показался слишком уж бессердечным, потому что она поторопилась сменить тему. — Расскажи мне про своего торговца. Не то чтобы я не слышала этого раньше или мне так уж интересно. Просто чтобы было не так скучно. Он купец?