Пэгги фыркнула так, словно вместе с этой невероятной сказкой проглотила муху. Она тоже была городской кошкой, и единственная ее вера в сверхъестественное была лишь соблюдение старых как мир примет и обычаев – плюнуть через плечо, когда улицу переходил чернокожий, ну и прочая подобная чепуха.

– Двуногий циник не верил в магию и отдал статуэтку-камень моему предку, чтобы тот точил на ней коготки, – продолжал Байрам, не обращая внимания на скорчившиеся морды его слушателей. – Но тот самый шаман был не просто колдун. Он происходил из рода Белого кота и мог спускаться в нижний мир, обитатели которого и рассказали ему о магических свойствах волшебной статуэтки. Она передавалась от отца к сыну в нашем роду. В общем, я могу завещать когтеточку только своему старшему сыну, иначе произойдет нечто страшное! Шаман сказал, что если связь поколений будет нарушена, то земля содрогнется и заплачет кровью. Все вокруг превратится в пустыню! В окаменевшем дереве сокрыта сила, с которой нельзя играть как с обычным конфетным фантиком! Мы ее храним и не можем отдать в чужие лапы, наверняка злые! – Байрам снова жалобно заплакал.

Ричи поморщился. Он терпеть не мог, когда рыдали кошки, и тем более не любил, если это делали коты, и тем более из-за какой-то ерунды. Сыщик сел к столу и принялся внимательно изучать записку.

– А в этой статуэтке есть какой-то реальный прок, кроме того, что когти становятся острее? – осведомился он.

– Она дает силу и острый ум, – потупившись, ответил Байрам. – Именно благодаря ей я устроился в колбасный магазин, когда мой двуногий умер, и организовал махинацию с контрабандой.

Пэгги отлично слышала все, что сказал незадачливый жених. Она, как ни странно, смотрела на плачущего кота совершенно без презрения. В ее взгляде сверкал игривый огонек заинтересованности.

Ричард отложил в сторону письмо, зевнул и произнес:

– Видел я твою когтеточку. По мне, так это обычная старая палка.

Байрам округлил глаза от возмущения и заявил:

– Никто не верит! А ведь сила в ней есть. Мой успех – доказательство этому.

– Довод просто сверхубедительный. – Ричи с сомнением покачал головой. – Но невесты-то ты лишился!

– Я уже не знаю, плакать от этого или нет, – ответил Байрам. – Может, и радоваться надо.

– Что ж, – муркнул сыщик. – Мотив, кажется, известен. Похититель тоже. Сыграем в подсадную мышку. Только когтеточкой, скорее всего, придется рискнуть.

– Ни за что! – воскликнул Байрам, слезы которого мгновенно высохли, а глаза снова загорелись фанатичным блеском. – Повторяю, это фамильная реликвия, бесценная вещь! Свершится непоправимое!

В это мгновение Пэгги, стоявшая поодаль, яростно выгнула спину, выпустила когти и злобно зашипела:

– Жалкий трус! Как ты смеешь ставить какой-то дурацкий не то камень, не то деревяшку из сказок старого психа на одну чашу весов с моей подругой! Разве настоящая любовь не стоит облезлой когтеточки? – С этими словами кошка пригнулась, готовясь одним прыжком добраться до Байрама и впиться в его жирные бока острыми когтями.

– Отставить драку! – громко приказал Ричард.

Байрам пугливо спрятался под письменный стол. Двуногий писатель тревожно заворочался на диване, но все-таки не проснулся.

– Любимая, прости, – пробормотал он и снова захрапел.

Пэгги затихла, хоть и продолжала гневно взирать на толстого кота. Ричард подошел к ней и ласково потерся мордой об ее бок.

– Тише, Пэгги, – промурлыкал котектив. – Так мы ничего не добьемся. Вылезай! – велел он Байраму.

Толстяк нехотя выбрался из-под стола и пугливо посмотрел на Пэгги. Кошка свирепо сверлила его взглядом.

– Ты же понимаешь, что если мы хотим спасти Мурчеллу, то когтеточку придется принести. Иначе мы можем погубить твою ненаглядную невесту, – рассудительно промурлыкал Ричард.

Байрам тяжело вздохнул:

– И все-таки…

– Никаких «все-таки»! – злобно зашипела Пэгги. – Неси сюда когтеточку, быстро!

– Послушайте! – засуетился Байрам. – Вы не представляете, чего я натерпелся, когда получил это страшное письмо! Шел к вам темными закоулками, и все равно мне постоянно мерещилось, что за мной следят! Какой-то страшный кот, окрас как у мертвеца, ужас! Так что нет, не понесу! Вдруг меня ограбят по дороге?

– Если эта штуковина тебе дороже невесты, то так и быть, мы тебя проводим, – брезгливо процедила Пэгги.

Байрам обреченно кивнул.

– Какой у нас план? – обратилась кошка к Ричарду.

– Во-первых, нам неизвестно, все ли в порядке с Мурчеллой, – ответил детектив. – В самом ли деле она в плену у Хурая. Вспомним институт биохимии крови. Может, здесь тоже ложный след? Надо отправиться на Птичий рынок, все хорошенько разнюхать, выяснить, кому же именно нужна эта когтеточка.

– Но как? – хором воскликнули Пэгги и Байрам.

– Спрашивать, говорить, смотреть, думать, нюхать!.. Я вообще пока во всем сомневаюсь. Зачем Хураю когтеточка? В крайнем случае я просто спрошу его об этом.

Пэгги с уважением посмотрела на Ричарда.

«А он действительно хорош!» – подумала она и облизнулась.

Котектив помог Байраму забраться на высокий книжный шкаф, чтобы тот смог без лишних мучений вылезти на улицу через второе окно, побольше, выходящее не во внутренний двор, а в темный переулок. Но не успел толстый кот забраться на шкаф, как рама маленького окошка оглушительно хлопнула.

Двуногий вмиг открыл глаза и резко вскочил. Спросонья он даже не сразу сообразил, где находится, и пробормотал:

– На этот раз меткое попадание. Я убит, малышка моя. Прямо в сердце.

Пэгги успела шмыгнуть под письменный стол и теперь сидела там, боясь вдохнуть. Ричард мгновенно прыгнул на диван, ласково заурчал и стал тереться лбом о руки своего писателя. Толстый Байрам застыл под потолком на шкафу как фарфоровая статуя.

Двуногий бросил осоловелый взгляд на окно и пробормотал:

– Должно быть, ветер. Непогода. Буря. Жаль, что сон закончился. – Он встал с постели, погладил кота, почесал за ухом.

«Только бы он не начал ходить по квартире», – подумал Ричи и развалился перед ним на боку, вытянув лапы.

Двуногий двинулся к крану.

«Нельзя допустить, чтобы он кого-нибудь заметил», – решил Ричард и последовал за ним по пятам, ловко путаясь под ногами.

Человек налил из крана воды и залпом осушил стакан, громко булькая. Потом он посмотрел на Ричарда, трущегося о его ноги, взял кота на руки и отправился спать.

– Давай-ка, Ричи, снова на покой, – произнес двуногий, укладываясь в постель.

Кот уютно свернулся клубочком, притворился спящим. Человек машинально погладил его и вновь погрузился в сладкий сон.