— Так я тебя насилую, или ты сама меня хочешь?

И ее безумный ответ:

— Я хочу, чтобы ты меня изнасиловал!

— Отвернись! — Она, злясь на себя и чуть не плача, натягивала эти нелепые кальсоны и психовала, пока не справилась наконец со ставшими вдруг непослушными пуговицами на камуфляже.

Он, поправив свою одежду за те секунды, пока она приходила в себя и пыталась сообразить, что же, собственно, произошло, сидел рядом, покусывал травинку и смеющимися глазами смотрел на ее битву с обмундированием.

Сердито шлепнувшись на спальник и обняв колени, Марина повернулась к Сергею спиной. Но, чтобы говорить, волей-неволей пришлось повернуть голову. «Нет, ну до чего нахальная и самодовольная физиономия!»

— Уясни сразу… Вот-вот, по-военному, у-яс-ни: это еще ничего не значит. Просто скучающая и подвыпившая женщина позволила себе украсить отпуск еще одной авантюрой. В конце концов, у меня есть близкий человек и…

— Самый близкий человек у тебя сейчас — это я. Любой другой — не ближе пятисот метров. И если ты врешь сама себе, то это — дело твое. А я не обязан тебе верить. Я знаю, что ты хочешь меня сейчас еще больше, чем десять минут назад. И мне наплевать на то, существуют ли в твоей жизни еще какие-то мужчины и куда ты их всех теперь денешь. — Он встал на колени и обхватил ее плечи крепкими ладонями.

Марина попыталась самолюбиво дернуться. Возмутившаяся гордость бушевала, и уже подыскивался наиболее ядовитый вариант ответа. Но, пробежавшись поцелуями по щеке, по шее, вниз… он вдруг вцепился зубами в куртку на ее груди и голосом Шер Хана прорычал:

— Это моя добыча!

А она, сладострастно-мстительно вцепившись ему острыми наманикюренными коготками в голову, ответила:

— Это мы еще посмотрим, — и, не выдержав его умильно-покорного взгляда, наконец улыбнулась.

— Где мой нож? — Марина осмотрела все закоулки их скрадка и теперь недоуменно шарила глазами по сторонам.

— Вон.

Нож ушел чуть ли не до половины лезвия в ствол старой березы, стоявшей метрах в пяти от них. И деревянная ручка выглядела обыкновенным сучком, только со странным, тонким и отливающим синевой основанием.

— С оружием, друг мой, как и с мужчинами, надо обращаться умеючи.

С трудом раскачав и выдернув нож, Марина сунула его в ножны и, вернувшись на место, небрежно ответила:

— Это верно. Только с чего ты взял, что у нас с тобой все произошло по-твоему, а не по-моему? Может быть, ты только чуть поторопил события?

Он беззвучно рассмеялся и теперь уже голосом волка из ее любимейшего мультика «Жил-был-пес» насмешливо ответил:

— Ага!..

Марина сгребла его за грудки и замерла, долго-долго, пристально-пристально глядя ему в глаза.

«Что там, за этими искрящимися зрачками? Как прочитать те таинственные письмена, которые расскажут мне, кто ты? Легкомысленный искатель приключений, убивающий сердца несбывшимися надеждами? Или тот человек, о существовании которого я просто не подозревала, кого я не пускала в свою жизнь, забив голову лощеными героями «Санта-Барбары»?

— Тихо! — практически неслышно шепнул он и, сжав ее руки своими, помешал ей шевельнуться.

Теперь услышала и она: кто-то шел по лесу мелкими семенящими шагами. Как модница в длинной и обтягивающей колени юбке.

Сергей скользнул к ружью, одним неуловимым движением подхватил его и встал за ствол березы. Медленно-медленно выдвинулся вправо и повел стволом. Потом вдруг оглянулся и нетерпеливо махнул ей рукой, показав место рядом с собой.

Марина сообразила, что нужно сделать: на четвереньках, затаив дыхание, подкралась к «плетню» и, чуть привстав, стала смотреть в небольшой просвет между прутьями.

Шур-шур. Шур-шур-шур.

И прямо перед ней, метрах в пятидесяти, так неожиданно, что она чуть не вскрикнула, вышел серебристо-черный зверь. Ничего в нем не было страшного. Одно только название: вепрь! Просто большая горбатая свинья.

— Тах-х-х!

Звук выстрела толкнул Марину и громовым раскатом прокатился по лесу. Ветерок быстро снес этот гул назад. Но вслед уходящему звуку накатился новый. Это был не визг свиньи, а яростный хрип умирающего и осознающего свою смерть зверя.

— Тах-х-х!

И хрип оборвался, перейдя в быстро замершее утробное «у-у-у».

Марина вскочила в полный рост.

Кабан лежал на боку, вытянув ноги, которые еще мелко-мелко подрагивали.

Но ее захватило не чувство жалости, а какой-то дикий, совершенно первобытный восторг.

— А-а-а! — Она запрыгала, захлопала в ладоши, сорвала с себя берет и, размахивая им над головой, завопила на весь лес: — А-а-а! Вот мы как! Вот мы всем! Мы — самые крутые охотники в наших джунглях!

Сергей, мгновенно перезарядив ружье и не спуская глаз с кабана, смеялся, наслаждаясь ее буйством. Но почувствовав, что, вконец заведясь, напарница собралась бежать к убитому зверю, он поймал ее за рукав куртки и притянул к себе.

— Нельзя сходить с номера до сигнала «Сбор». И подходить нужно осторожно. Если подранок или контужен пулей, может такое учинить, что и деревья не спасут!

А какие жуткие клыки оказались у этой «свиньи»!

И какое было жаркое!

— Шампанское — гражданским мадамам! А звезды спецназа пьют только водку!

И еще целую кучу смешных глупостей наговорил ее заплетающийся язычок! И сияли глаза новых друзей, перецелованных ею в приливе самых нежных чувств на брудершафт!

А потом мужчинам вдруг стало душно в тесной избе, и они, прихватив свои пуховые спальники, отправились ночевать на свежем воздухе, в дырявом дощатом сарае.

А Тигру оставили. Чтобы не было страшно их Звездочке.

* * *

«Вот и окончилось ваше романтическое приключение, Марина Ивановна. Не просто приключение, а какое-то сумасшествие! Если бы так пошло дальше, то вам светили бы не картонные папочки в палате для тихих психов, а добротный, обшитый матрацами карцер для буйнопомешанных. Хорошо, что у вас хватило хоть какого-то благоразумия немного остыть самой и дать понять Сергею, что он свободен от всяких обязательств.

И все же вы ему благодарны. Пусть он больше никогда не позвонит, пусть все это останется для вас только коротким и чудесным приключением. Но он сделал для вас больше, чем любой из прежних мужчин. Он открыл вам вас саму. И теперь вы хорошо знаете, кто вам нужен. Не упакованный в бутике денежный мешок. Не сыплющий афоризмами, но пустой внутри самовлюбленный интеллектуал. Вам нужен человек, похожий на него. Мужчина, Охотник, Тигра… с нежными губами ребенка.

А ведь он не позвонит. Вы сами сказали ему:

— Прости: это действительно была всего лишь авантюра. И спасибо, что она была. Но разумных людей не может связывать только лишь животная тяга друг к другу и одно, даже самое прекрасное, приключение.