Тафит распахнула глаза в изумлении.

— Твой ученик действительно знает толк в травах, Гарлин.

— Но зачем такая мощная смесь? — поинтересовался Сторм. — Будь ваш дом богат, я бы подумал, что вы так защищаетесь от воров. Они придут и заснут прямо на пороге.

Он с трудом сдержал зевок. Тафит сняла с шеи керамический бутылек, открыла крышку и поднесла к лицу Сторма. Юноша вдохнул терпкий резкий аромат, и сон как рукой сняло.

— Ты забываешь, Сторм, что Тафит одна из глав Ордена Равновесия, — произнес Гарлин, тоже вдохнув бодрящий аромат. — Это защита от врагов.

— Если сюда придет убийца, это не поможет, — заметил Сторм. — Значит...

— Не стоит строить догадки, юноша, — заметила врачевательница.

Сторм пожал плечами, а Гарлин с удивлением взглянул на Тафит.

— Аблис рассказывал, что в городе спокойно и жизнь идет довольно размеренно и однообразно. Но глядя на тебя, мне теперь так не кажется.

— Ты принес тревожные вести, Гарлин. Но подобные вести приходили и до тебя. В основном это были вести о храмах Хаоса, найденных в глухих местах Тартессийской державы. Храмами их, конечно, назвать сложно. Скорее наспех созданные грубые алтари из камней с выбитыми знаками Хаоса, на которых совершались человеческие жертвоприношения. А еще несколько лет назад на два крупнейших серебряных рудника обрушился мор. Все люди и гномы погибли. Зато мор не берет гоблинов. Теперь там работают они.

— А что с добытым серебром?

— Его добыча не уменьшилась, она по-прежнему поступает в городскую казну. Но зная, как работают гоблины...

— Раза в два лучше людей...

— Остальное серебро, без сомнения, утекает куда-то еще. На шахтах были проверки, за ними устанавливали слежку. Но ничего обнаружено не было. Еще был неприятный конфликт с никийцами. Было время, они старались перекупить на рынке чуть ли не треть лавок. Местные возмутились. Слава Хедину, что до кровопролития не дошло. Но теперь никийцев здесь не любят еще больше. У них отобрали часть имеющихся лавок, и теперь они вынуждены не сами продавать свой товар, а отдавать по заниженной цене местным торговцам.

— Странно, что Аблис мне ничего обо всем этом не сказал, — заметил Гарлин.

— Аблис — маг, и его больше заботят дела магические, чем обычные людские. Но давай же рыбу, а то мы усыпим юношу и без всяких трав своими разговорами.

Тафит забрала корзину с рыбой и направилась на кухню. И вскоре ее жилище наполнилось совершенно другими ароматами. Через полчаса гости уже с аппетитом ели наваристый, прозрачный рыбный бульон. Сваренную рыбу и морские гребешки она положила на отдельном блюде с поджаренными овощами. После сытного ужина Сторма опять стало клонить в сон. И Гарлин, спешно попрощавшись с хозяйкой, растолкал юношу, и они вернулись в дом Аблиса.

На следующий день они отправились в библиотеку. У входа стояла стража. Простым людям вход в нее был заказан — слишком ценны были все те рукописи, что хранились здесь тысячелетиями. Так что пропуском туда могло служить только разрешение Городского Совета.

— Почтенный Ратлих нам позволил, — произнес Гарлин.

— Да, он прислал нам распоряжение. — Стражник кивнул и пропустил их внутрь.

Внутри было необычайно прохладно, в отличие от жары, царившей на улице. Сторм ощутил тонкую магию, разлитую в воздухе.

— Чувствуешь? Здесь прохладно благодаря заклятиям. Они оберегают книги от плесени и жучков. На первом этаже хранятся рукописи, посвященные врачеванию и медицине. На втором — древние карты, книги по истории, строительству, свитки с различными чертежами, в том числе и корабельными. А на третьем — книги о магии. С чего начнем? — Гарлин с улыбкой посмотрел на Сторма.

— Я не знаю, учитель, — Сторм взирал на открывшееся перед его глазами пространство.

Сразу после входа в библиотеку располагался зал-колодец, снаружи смотревшийся как круглая башня, наполовину утопленная в квадратное здание. Из множества окошек, прорубленных в башне, лучи света золотистыми копьями пронзали воздух, врезаясь в беломраморный пол. Дальше шли три яруса, полукругом обрамляя зал-башню. На каждом ярусе от пола до потолка протянулись стеллажи, сделанные из можжевельника и распространяющие тонкий, Проясняющий ум, смолистый аромат. С первого уровня ко второму и третьему поднимались две закрученные винтом отдельные лестницы с искусно выкованными посеребренными решетками.

— Пойдем тогда для начала осмотримся, — предложил Гарлин. — На третьем уровне нам встретится Даргус — смотритель библиотеки. Довольно ворчливый старик. И упаси Хедин помять страницу в книге или поставить пятно на свиток. Он будет писать жалобу в Совет города с прошением никогда больше не пускать виновного в библиотеку и заплатить золотом за свою провинность. Еще он может тебе сказать, что ты молод для каких-то знаний и отказаться дать книгу.

— Серьезно, учитель? — удивился Сторм.

— Абсолютно. Если вдруг такое случится, скажи ему, что тебе позволил сам Ратлих. Даргус его побаивается.

— Интересно, с чего бы?

Гарлин пожал плечами, и они поднялись на второй уровень. Здесь, как и на первом, им не попалось ни одного посетителя. А вот на третьем они столкнулись с Партчем. Маг шел хмурый и злой.

— Почтенный Гарлин! Я вижу, вы добрались до библиотеки! Но сегодня сюда лучше не соваться. Подумайте только — этот старый ворчун не дал мне книгу. Мне! Это нечто неслыханное!

Продолжая возмущаться, он скользнул вниз по лестнице. Громко хлопнула дверь.

— Хотел бы я узнать, какую книгу не дал ему Даргус, — заметил Гарлин.

— Книгу о тайной магии огня, — отозвался скрипучий голос, и из-за стеллажей вышел сгорбленный старик. Такой древний, что Сторму показалось, что тот вот-вот рассыплется, как песчаный замок. — Магу холода это, право, ни к чему.

— Он не сказал, зачем она ему понадобилась, почтенный Даргус?

— Думаю, ваш друг Аблис не мог не поделиться о владении огненной магией с вашим учеником. А поскольку Аблис накладывал на библиотеку заклинание, предохраняющее ее от пожара, я не могу позволить более сильному огненному магу находиться здесь.

Гарлин опешил от такого заявления, но Сторм не смолчал:

— Тогда, почтенный Даргус, в следующий раз мы придем сюда с Ратлихом, чтобы ты сам ему объяснил, почему не выполняешь его распоряжение.

У старика от негодования задрожала нижняя губа, а бледно-голубые выцветшие глаза налились кровью.

— Если хоть одно пятнышко, хоть легкая помятость появится на странице, тебе даже Ратлих не поможет, — прошипел старик и, развернувшись, исчез среди лабиринта стеллажей.

— Не слишком мудро озлоблять его, — заметил Гарлин. — Он способен и оклеветать тебя.

— Почему его тогда терпят здесь?

— Он знает все книги, которые есть в библиотеке. Никаких записей он не ведет и великолепно помнит, кто и какую книгу читал. Его отец, дед и прадед были здесь библиотекарями. Память у него действительно удивительная, хотя характер, да, пресквернейший.