– И что же стало причиной?

Повернув голову на парня, прикусываю губу, объясняя:

– Оказалось, что Олька случайно перепутала билеты. Два билета, которые она выбросила, были с проходом за кулисы.

Неожиданно для своего образа, парень удивленно присвистнул. Повернув на него голову, приподнимаю бровь в удивлении. На что он только пожимает плечами.

– Это и было ужасом всего вечера?

– Было, – опускаю голову. – Только ужасом и неожиданностью для меня стало то, что комната, в которую мы случайно забежали, не была пустой. Это била гримерка парней «В огне».

Только вспомнив об этом, я чувствую, как краснеют щеки. Черт, это было таким позором и счастьем в одно и то же время. С одной стороны, я сидела рядом с Рейвом и говорила с ним. А потом еще поехала с ним домой. А с другой, они слышали мои истерики. Они могли подумать что угодно обо мне. Что я психованная истеричка, например. Или чего хуже. Хотя, что может быть хуже этого?

– А что было потом?

– Парни поговорили с нами, выяснили, что мы там делали, а потом отвезли домой, – отвечаю, резко повернув голову в сторону, что бы спрятать от парня горящие щеки и закушенную губу.

– И все? – настырно допытывается Максим, наклоняясь ко мне. Почему ему настолько интересно, что было дальше?

– И все, – если не считать поцелуя с Рейвом и поездки с ним на его мотоцикле.

Повернув голову на парня, замечаю на его лице мелькнувшую эмоцию разочарования, мгновенную сменившуюся на покер-фейс. Интересно, что это было?

– Ладно, – останавливаюсь посреди дорожки, резко развернувшись перед Максом и уперев руки в боки. – Куда мы теперь идем? Я свою часть сделки выполнила. Теперь твоя очередь.

– Прости, – у него немного испуганный вид, скорее всего от реакции на мой воинственный настрой. – Я знаю одно место, которое тебе безумно понравится.

– Ты в этом уверен? – выгибаю бровь, сложив руки на груди.

– Уверен, – кивает Максим, делая шаг ко мне.

Он берет мою ладонь в плен своей и тянет в сторону выхода из парка.

– Куда ты меня тянешь? – спрашиваю, пытаясь немного замедлить его стремительные движения.

– Скоро узнаешь.

– Я надеюсь, что твое место мне действительно понравится, – шепчу про себя, наблюдая за решительно настроенным парнем, тащившим меня из парка.

Обойдя несколько групп подростков на скейтах и велосипедах, кучку модниц, рокеров, мятежников и рэперов, мы достигли выхода. Резко остановившись прямо посреди тротуара, Макс несколько минут стоит и оглядывается по сторонам, пытаясь понять, в какую сторону нам двигаться.

– Может ты объяснишь мне, куда мы идем? И я смогу тебе подсказать дорогу? – нерешительно обращаюсь к парню.

– Спасибо конечно. Но я знаю дорогу, – отказывается он от моей помощи.

– Тогда чего ты ждешь?

– Вот этого, – голова парня поворачивается в сторону дороги, где только что остановился автобус.

– Чего именно? – спрашиваю, не понимая его намерений.

– Бегом.

Он сжимает мою ладонь в своей и начинает бежать к автобусу, уже готовившемуся отправляться к дальнейшему пункту назначения. Мы в последний момент успеваем забежать, прямо перед закрытием дверей. Отпустив мою руку, Макс направляет меня за плечи в сторону пустых сидений, а сам идет платить водителю.

– Ты мне объяснишь, куда ты меня везешь? – спрашиваю, когда он садится рядом со мной.

– Ты мне не объяснила, куда мы идем. Так почему я должен говорить об этом? – отвечает вопросом на вопрос, расслабленно откинувшись на спинку стула.

– Потому что я вела тебя по парку. А ты меня везешь черт знает куда. Может твой сюрприз заключается в продаже моих органов на черном рынке? – прищуриваюсь, немного отклоняясь к окну.

Широко улыбнувшись, Макс медленно поворачивает на меня голову, принимаясь долго и крайне внимательно рассматривать мое лицо. И почему такой его взгляд, направленный на меня сквозь толстые стекла очков, начал меня смущать?

– Я не собираюсь продавать тебя на органы. Просто то замечательно место, которое обязательно тебе понравиться, находится в другом районе. И к нему ехать всего несколько минут.

– Ты ведь вернешь после этого меня домой? – спрашиваю, немного успокоившись.

– Конечно, – спокойно пожимает плечами в ответ.

– Тогда хорошо, – облегченно выдыхаю, отвернувшись к окну и прижимаясь лбом к стеклу.

Меня в ту же секунду начинают посещать десятки, а то и сотни, разных мыслей, касающихся двух таких непохожих парней. Макса и Рейва. Половину этих мыслей занимает Рейв с его поцелуем, который все никак не выходит у меня из головы. И те ощущения, обрушившиеся на меня всего за несколько секунд, пока я чувствовала его губы на своих, и горячее дыхание, обжигающее мою кожу. Я никогда уже не смогу забыть его завораживающие зеленые глаза с вкраплениями золотого. Словно изумруды, добротно присыпанные золотой пылью.

А вторую половину занимает Макс, с его видом ботаника и таким нестандартным содержимым. Мы знакомы всего ничего, а я уже понимаю, что он очень многое скрывает. Например, почему он так одевается. Это ведь и так понятно, что он довольно симпатичный парень. Но это его намерение выглядеть так, что бы не привлекать к себе лишнего внимания. Зачем ему это? А может он хочет таким образом, что бы его девушка полюбила, прежде всего, за то, что у него внутри, а не снаружи? Тогда возникает другой вопрос – есть ли у него девушка, которой принадлежит его сердце? И кто она? Студентка ли она нашего университета? Или может быть другого? А может она старше его? Или может быть его любовь была невзаимной, и что бы не терзать раненую душу, он одевается так, что бы не вызывать симпатию у противоположного пола?

– О чем ты думаешь? – вырывает меня из раздумий голос Макса.

Повернув еще мутный от количества мыслей взгляд на парня, замечаю тревогу на его лице и сжатый кулак рядом с моим бедром.

– О некоторых вещах, – отвечаю уклончиво.

– О каких конкретных вещах ты думаешь?

– Это допрос? – приподнимаю бровь, не понимая такого перепада настроения.

– Нет, прости, – опускает он голову, поняв свою ошибку. – Просто ты несколько минут сидишь, не обращая ни на что внимания. И, кажется, у тебя будет синяк.

– С чего это вдруг? – спрашиваю, ощутив ноющую боль в районе левого виска.

– Ты прижималась головой к стеклу во время движения, – начинает Самойлов издалека, словно объясняет маленькому ребенку. – А ты должна знать, что у нас нет нормальных дорог. Так что не удивительно, если у тебя появится синяк, после того как твоя голова десять минут ударялась лбом о стекло.

– Черт, – поднимаю руку и прижимаю ее к месту, где, скорее всего, скоро выступит сине-фиолетовый синяк. – А его сейчас видно?