Когда в бар зашел Билли Моррисон, Райан готов был броситься с кулаками на этого сукина сына, но Билли так обезоруживающе улыбался и так явно был рад его видеть, что мысли о мести враз испарились. Они выпили пива, поздравив друг друга с тем, как удачно и, можно сказать, с наименьшими потерями им удалось выкрутиться из такой неприятной ситуации. Примерно в полдвенадцатого Билли Моррисон начал подначивать Райана насчет того, не хочет ли тот провернуть одно маленькое дельце. Просто чтобы поразвлечься. Райан подумал, что Билли имеет в виду — заглянуть куда-нибудь, где можно познакомиться с девчонками, но тот сказал: парень, сегодня не время тратить силы на «перспективные разработки», нужно действовать наверняка. За деньги я не хочу, сказал Райан. Да ладно, отмахнулся Билли и объявил, что у него есть один очень интересный вариант. Нужно только дойти до ближайшей бензозаправки на Джон-роуд.

Чертова заправка. Ничего более идиотского Райан и представить себе не мог. Но Билли Моррисон твердил, мол, парень, это совсем простое дело, все равно что масло в машине поменять. Дежурный на заправке понимающе кивнул и набрал какой-то телефонный номер. Они минут двадцать ждали, покуривая сигареты, прежде чем к ним подъехал «понтиак-универсал», где на переднем сиденье находились двое парней — совсем молодых, а на заднем он, присмотревшись, увидел девчонку лет шестнадцати с длинными темными спутанными волосами и в узкой юбке, задравшейся на бедрах. После вас, кривляясь, сказал Билли Моррисон, уступая Райану право первому залезть на заднее сиденье к девчонке. Она была хорошенькая, но на нее было вылито слишком много духов, а кроме того, ему не понравились ее волосы; но еще больше не понравились двое парней, сидевшие впереди. В общем, во всей этой затее ему решительно ничего не нравилось. Это он сразу понял, сидя в темноте на заднем сиденье машины, которая поехала по Джон-роуд в направлении Шестой мили. Парень рядом с водителем, спросил, не хочет ли Райан пива. Ну да, пожалуй. Парень протянул ему теплую бутылку и, как только Райан открыл ее, сказал, что это будет стоить доллар. Райан ничего не ответил и тут же рассчитался. Он спросил девушку, не желает ли она тоже выпить, но она сказала, что нет. Это было единственное слово, которое он услышал от нее за все то время, что находился в машине. Одно-единственное. Парни, сидевшие впереди, время от времени перекидывались парой слов, но что именно они говорили, Райан не мог разобрать. Больше всего Райану запомнилась напряженная тишина в машине. Эту тишину нарушил звук его собственного голоса, спрашивающего, куда они едут. Парень, сидевший рядом с водителем, сказал, что на двор за школой. Он пояснил, что иногда они ездят в парк или за дровяной склад, но сегодня самое подходящее место — школьный двор. Там за тобой одеяло лежит, сказал парень. Райан глотнул еще теплого пива. Спустя примерно минуту он опять нарушил молчание и спросил, сколько будет стоить вся «услуга», и парень рядом с водителем, не оборачиваясь, ответил, что десять баксов.

Тогда Райан сказал, что пусть лучше они отвезут его обратно, потому что сегодня он не собирается ни на что тратить деньги. В это время впереди у Шестой мили замаячил светофор, но их машина, не доехав до перекрестка, свернула налево в какой-то узкий проулок и остановилась. Фары высветили мусорные контейнеры и кучи вываленных прямо на землю отбросов возле стен магазинов. Потом фары погасли, и парень, сидевший рядом с водителем, — он был примерно того же возраста, что и Райан, с узким лицом и длинными волосами, — развернулся, положил руку на спинку сиденья и сказал, что с Райана причитается десять баксов. Он объяснил: отвезут ли они Райана на школьный двор, обратно к заправке или еще куда-нибудь, все равно это будет стоить десять баксов. Райан сказал: нет, он передумал. Парень, глянув ему в глаза, заметил, что, мол, бесплатно ничего не бывает. У них на все единая ставка: десять баксов. Райан ответил: о'кей, тогда я предлагаю сделку — вы не везете меня обратно, я выйду прямо здесь.

В машине зажегся свет, когда водитель открыл свою дверцу. Райан помнил, что успел обратить внимание на девушку: волосы у нее оказались светлее, чем он думал; а струйка, которая потекла за рукав рубашки, показалась холоднее, чем пиво, которое он пил. Струйка потекла, потому что он перехватил бутылку за горлышко; тогда он увидел, что парень, сидевший рядом с водителем, отпрянул и скрылся за спинкой сиденья. Райан выскочил и изо всех сил захлопнул дверцу. Сначала он метнулся к багажнику, но, оказавшись в темноте, резко изменил направление движения. Когда водитель обогнул машину спереди, Райан бросился на него и изо всех сил ударил бутылкой сбоку по голове, отчего тот как подкошенный рухнул на капот.

Бутылка не разбилась. Во всех фильмах, которые он видел, бутылка в таком случае разбивалась, а эта нет. Он не бросил ее, а кинулся бежать со всех ног — по проулку и направо, мимо глухой кирпичной стены магазина до Шестой мили, потом перебежал улицу и, перейдя с бега на шаг, пошел по тротуару в восточном направлении, даже не соображая, что по-прежнему держит в руке бутылку. Он был уже в следующем квартале, когда услышал, что его догоняет машина. Он не хотел оглядываться и смотреть, что это за машина, он хотел, чтобы она проехала мимо и не мешала ему идти.

Но машина почему-то не обгоняла его, хотя он не слышал, чтобы она затормозила и остановилась. Тогда он все-таки обернулся и увидел, что это полицейская машина с черно-желтой надписью на боковых дверцах. И он опять побежал. Он вовсе не считал, что так будет лучше, а просто побежал, и все. Потом, подумав об этом, понял, что сделал глупость, и раз и навсегда зарекся когда-нибудь еще так поступать; но было уже слишком поздно. Он добежал до угла и обогнул его; помчался вдоль железного забора, ограждавшего дровяной склад, а потом перемахнул через забор. Он забрался в темноте и тишине в узкую щель между двумя штабелями размером два на четыре и стоял там неподвижно с пивной бутылкой в руке до тех пор, пока его не осветили фонарем. Свет ударил ему прямо в глаза, он разжал руку, выпустил бутылку и вышел из прохода между штабелями.

Разбиравший дела на утреннем заседании судья, приятный на вид спокойный мужчина с начинавшими седеть висками, приговорил его к двум месяцам заключения в Детройтской исправительной колонии.

В его жизни было много невезения. Пора уже наконец настать такому моменту, когда удача повернется к нему лицом. Должно же когда-нибудь человеку повезти, и, возможно, сейчас как раз начинается такой период. Здорово было снова получить в свое распоряжение машину. Здорово было нестись по ночной дороге, включив музыку. А какой кайф — загнать машину на парковку в «Бэй Виста» и поставить ее прямо перед офисом. Если все это действительно признаки начавшейся полосы везения, то следует повнимательнее присмотреться к ним и, не откладывая дела в долгий ящик, принять решение. Если все пойдет так удачно и дальше, значит, надо соглашаться с тем, что предлагает тебе судьба. А уж если скажешь «да», то надо браться за дело и идти до конца.

Собственно говоря, почему он решил, что это дело будет труднее, чем вламываться в чужие дома и красть телевизоры и шубы? Почему это должно быть труднее, чем войти в свою собственную комнату?

В его комнате, на его кровати сидел, привалясь к стене и с ногами прямо на покрывале, Фрэнк Писарро.