— Что ты делаешь? Ты же говорил, что до конца месяца меня не тронешь! — запротестовала я, когда ублюдок посадил меня на подоконник. Он тут же раздвинул мне ноги, и, вставая между ними, залез рукой под юбку.

— Я говорил, что не вставлю тебе до конца месяца, — таковым был ответ Леон- Гонтрана. Флавье ясно намекал на то, что пока что черту переступать он не намеревался, но был вполне не против немного поразвлечься.

Вопреки тому, что я пообещала не сопротивляться и слушать Флавье, в моменты, когда он так нагло лез под мою одежду я все же пыталась противостоять этому ублюдку. Но, к сожалению, он моего сопротивления вообще не замечал и просто делал то, что хочется. Леон-Гонтран — смертоносный ураган. Плевать на все. Если чего-то хочется, он это возьмет. Разрушит, но подчинит. А я потом еще долго чувствовала на себе настолько интимные и грубые прикосновения парня. И, черт, это происходило на каждой перемене. После чего, в коридор я выходила помятая, растрепанная и с учащенным дыханием. Теперь уже ни у кого не возникало вопросов насчет того, чем мы с Флавье занимались в той аудитории. Мой внешний вид говорил сам за себя.

Вечером, когда я пришла на работу коротко рассказала Розали о прошедшем вечере, значительно смягчая в своих словах действия Флавье, и о том, что я узнала насчет фамилии Леон-Гонтрана.

— Ничего себе! — воскликнула девушка, удивленно раскрывая глаза. — Я даже и подумать не могла, что Флавье, возможно, родственник Жана де Феро. Так странно, что ему удается это скрывать. Хотя, получается, что Леон-Гонтран переехал в Париж уже после смены фамилии, а разглашение тех документов, которые лежат в деканате, является противозаконным действием…

— Не факт, что Леон-Гонтран связан кровью с Жаном, — я отрицательно покачала головой. — Если у Флавье есть родственники, почему он тогда оказался в детдоме?

Розали этот вопрос очень заинтересовал, а я отнеслась к нему более спокойно. Да, любопытство гложило, но не настолько сильно, чтобы я тратила свое время на выяснение правды. Да и единственный мой шанс докопаться до нее, был сам Жан. Я могла бы поговорить с ним, но я понимала, что если я хотя бы подойду к де Феро, Флавье тут же об этом узнает и тогда проблемы появятся и у меня и у Жана. Зачем оно мне нужно? Именно поэтому я решила, что мне не особо важно знать о прошлом Флавье и о его связи с Жаном. У меня было полно других проблем.

Ближе к вечеру боль в теле стала отступать, но работать все равно было сложно. Огромным удивлением для меня стало то, что всю кофейню «Лете» заполнили друзья Флавье. Они и раньше приходили туда во время моих смен, ведь в те вечера в кофейне свое время проводил Леон-Гонтран. Но сначала их было не больше пяти человек, а в тот вечер парней и девушек пришло столько, что места для других посетителей вообще не осталось. В итоге, они все столики соединили в один огромный и почти весь оставшийся вечер играли в покер.

Сначала я приготовилась к адскому труду, ведь следовало приложить невероятное количество сил, чтобы разнести напитки на такую толпу, но все эти парни и девушки сами ходили к бару за своими заказами. Сначала я пыталась возразить, ведь они выполняли мою работу, но все друзья Флавье дружелюбно улыбались мне и говорили, что они сами справятся с такой мелочью. Более того, им самим хотелось пройтись за заказами.

Только позже я узнала, что Флавье сказал своим друзьям, чтобы они не заваливали меня работой. Они захотели тоже прийти в «Лете»? Хорошо. Но если его друзья желали что-то заказать, сами должны были идти к бару. Девушка Леон-Гонтрана не обязана никому прислуживать и учтиво подавать напитки. Звучало дико, особенно, если учесть, что я работала официанткой и в мои обязанности входило учтиво разносить заказы.

Флавье никогда не говорил, что ему не нравилась моя работа, но именно из-за его слов она свелась к тому, что я свою рабочую сменную, вместе с Розали, сидела без дела и всю работу выполняли друзья Леон-Гонтрана. Тем более, делали они это так, будто мечтали о чем-то подобном всю жизнь. Перед закрытием кофейни парни даже поставили столики и стулья обратно.

Следующие дни все продолжалось таким же образом. В мои смены, кофейню заполняли друзья Леон-Гонтрана и мы с Розали толком ничем не занимались. Более того, со временем, Леон-Гонтран стал забирать меня к себе и, усадив рядом, давал раздавать карты для покера. Он говорил, что ему везет, когда карты раздавала именно я и все тут же согласно кивали, говоря, что и им везет. В такие минуты мне всегда казалось, что я из тени вышла на палящее солнце, где сразу стала всем видна. Все такие добрые и дружелюбные ко мне и, черт, как же сильно мне становилось не по себе, когда я думала, что это лишь потому, что я была в роли девушки Флавье. Если Леон-Гонтран отвернется от меня, это же сделают и все его друзья. В очередной раз я понимала, что Розали была права, когда говорила: «Если ты не нравишься Флавье, ты не нравишься всем».

Я думала, что такими темпами меня скоро уволят, но хозяин «Лете», месье Барно, вообще не возражал, ведь в те смены, когда я не работала, в кофейне было затишье, а друзья Флавье всегда делали недельную выручку. Он даже предложил мне взять больше смен, а я, естественно, отказалась. Почему-то у меня было дурное предчувствие.

Прошло четыре чертовски бурных дня и до конца месяца оставалось всего лишь полторы недели.

В тот вечер я сидела в своей комнате и изучала новый телефон, который мне купил Леон-Гонтран. Этот смартфон был отдан мне на следующий день, после того случая на Сен-Мартен и сразу я подумала отказаться от него, но, черт возьми, Флавье разбил мой телефон, так что плохого в том, что он купил мне новый?

Мне нравился этот телефон. Он удобный и даже лучше, чем мой старый. Поэтому я просидела с ним чуть ли не до ночи. Я установила почти все нужные приложения и зашла в соцсеть, где еще долго переписывалась с подругами. Ближе к полуночи мне там пришло сообщение от неизвестного пользователя, которое я сразу хотела проигнорировать, но любопытство взяло верх и я кликнула на значок оповещения, сразу увидев ссылку на какое-то видео.

— Извращенец, что ли? — предположила я, подумав, что это какой-то эксгибиционист, рассылает запись своих старательный игр с тем, что болтается между ног. К сожалению, подобные видео мне уже приходили и я, наученная горьким опытом, собиралась проигнорировать эту ссылку. Я бы так и сделала, если бы не сообщение, которое пришло следом: «Не боишься встречаться с Флавье? Однажды и ты ему попадешься под горячую руку. Ты никто для Флавье». После этого, я, естественно, нажала на ссылку, хоть и предчувствовала, что мне лучше этого не делать.

Видео было не четким и очень коротким. Буквально десять секунд. Естественно, там было сложно что-либо рассмотреть, из-за чего я толком не поняла где оно было снято и лишь мельком заметила каких-то людей на заднем плане. Зато, то, что происходило на переднем плане, я рассмотрела более-менее хорошо.

Там был Леон-Гонтран и он раз за разом бил какого-то парня головой о нечто такое, что отдаленно было похоже на край бильярдного стола. Удар. Второй. Третий. Кровь и крик. Что-то с приглушенным стуком посыпалось на пол. Монетки? Да, конечно. Монетки выпадающие изо рта. Просто мой мозг не хотел признавать того, что Флавье бил парня с огромной силой, отчего даже зубы выпадали и лицо превращалось в кровавое месиво. Жуткое зрелище, от которого мне мгновенно стало плохо.