хорошим человеком, но как только ты к чему-то прикасаешься, все рушится, как будто ты проклятый. Это ломает тебя, ломает изнутри, как будто твои мышцы разрывают твои же кости. С каждым новым днем ты стараешься избегать этой боли, но проблем всё больше и трещин в костях тоже больше. Со временем ты привыкаешь. Люди ко всему привыкают. Ты привыкаешь и уже не замечаешь этой боли, как будто она всегда была, как будто она часть тебя. Так ты становишься бесчувственным, пустым. Ты становишься просто оболочкой, зомби. Ты двигаешься, ешь, спишь, ходишь на работу, но как робот, без эмоций, без привязок. Ты теряешь сами эмоции, в тебе нет интереса, восторга, жажды, страха. Нету ничего, просто пустота, а ведь ты просто хотел избавиться от боли, но потерял всё.

Теряя эмоции, мы теряем саму жизнь, поэтому эмоции важны. Без них мы никто. Нам нужно это, чтобы чувствовать жизнь, нам нужны эмоции. Нам нужно любить, нам нужно бояться и ненавидеть. Так мы живем. Мы живем благодаря эмоциям, они нужны все: и хорошие, и плохие. Потому что только сравнивая одни эмоции с другими, мы понимаем их ценность. Сравнивая любовь и ненависть, мы понимаем, как сильно любим. Только от плохих эмоций избавиться невозможно: либо всё, либо ничего. Избавитесь от плохой эмоции, потеряете их все, все до одной, потому что они все связаны. Но, возможно, мы сможем однажды управлять ими. Подавлять излишнюю ненависть, оставлять глубоко внутри себя на привязи.

Вы когда-нибудь задумывались, о чём думают люди? Вы всматривались в их лица, замученные, изнеможённые или, возможно, радостные? Что у них внутри, что в душе? Они как эти горгульи возле моего воображаемого замка. Вроде смотрят на тебя, но внутри просто статуи, погрязли в своих мыслях, своих мечтах. Не все, конечно. Иногда встречаются люди, и ты смотришь на них и понимаешь, это искренние эмоции, настоящие. Такие люди выделяются, они как будто живые, а все остальные мертвые. Чаще всего эти настоящие эмоции видны в раннем возрасте, когда ещё нет предрассудков, когда улыбка не ради улыбки, не из уважения, а искренняя радость. Такие люди как будто сияют. Потом, с возрастом, особенно к старости, эмоции пропадают, но не у всех. Это заметно не только по лицу, но и по голосу, по интонации, по жестам. Они готовы отдать любовь, не испытывать её, лишь бы не испытывать ненависть, лишь бы не стать для кого-то предметом для отсутствия эмоций.

Просто удивительно, насколько сильно эмоции могут управлять нами. С их помощью человеком можно играть, как в видеоигре. Вызвать те или иные эмоции не сложно, особенно не сложно вызвать плохие эмоции. Это очень легко, достаточно обидеть человека, ударить его или оскорбить, а вот наоборот — сложно. Возможно, но сложно. Да, вызвать в человеке любовь возможно, и многие это умеют, но это очень сложно, гораздо сложнее, чем ненависть. Ведь любовь — это постоянная забота и внимание к друг другу. Люди почему-то боятся проявлять положительные эмоции. Мы постоянно прячем их и делаем тем самым больнее и себе, и другим. Но зачем? Почему? Может быть, боимся разочароваться, а скорее просто боимся, что над нами посмеются, что нас не поймут, что нам не поверят или это просто будет не взаимно.

Сейчас я уже понимаю, что я уже не могу испытывать эмоции. Как будто их уже нет. Они все фальшивые, не настоящие. Как будто меня уже нет, как будто смерть уже забрала меня. И ты мечешься в поисках того, что вызовет в тебе эти настоящие эмоции. В поисках того, что снова сделает тебя живым, но… Но вновь разочарование, боль, и ты снова прячешься в своем тёмном и страшном мире. В своем чёрном замке с чёрным небом и чёрным солнцем.

— И черными мыслями. Тебе бы сменить обстановку.

— Нет. Мне и так нравится.

— Этот мир, этот сон — это отражение того, что внутри тебя. Тебе всегда будет не хотеться, но если хотя бы иногда ты будешь менять здесь обстановку на что-нибудь поярче, то и жизнь станет ярче.

— Но проблемы от этого не исчезнут, я лишь сменю точку зрения. Сменю чёрные очки на розовые. Это не по мне. Мне нужно это видеть. И вообще. Вы существуете или это просто сон? Сумасшествие?

— Ты снова сомневаешься. Что ж, тогда давай завтра мы увидимся.

— Где?

— Ты проснешься утром, уже будет светать. Отправишься на задание. Там, куда ты отправишься, будет всё ещё ночь, вернёшься, и мы встретимся. Договорились?

— Хорошо. Ангела, та девушка, это ваших рук дело?

— Да. И не только она, и не только ты, вас таких много, и у каждого своя цель. Я уже говорила.

— Я хочу поскорее с этим всем покончить. Я хочу просто спокойно жить или даже не жить, главное, чтобы меня не трогали.

— Скоро всё кончится, осталось немного. Потерпи, а потом мы поможем тебе.

— Убьёте?

— Если ты захочешь уйти, мы не будем тебя держать и покажем дорогу.

— Что там сегодня? Очередная армия разврата и низменной цели?

— Святых мы не будем тебя просить убивать. Так что да. Очередной воин разврата и низменной цели. Он догадывается, что смерть близко, люди это чувствуют, все это чувствуют. Он будет ждать тебя, а мы не будем вам мешать.

— Где?

— Вот это место.

— Что-то какой-то вялый домик в сравнении с прошлыми.

— Это место его внутреннего спокойствия, здесь он отдыхает, здесь он и хочет умереть.

— Тогда до завтра?

— До завтра.

***

Какое-то мертвое спокойствие. Мне опять предстоит отнять жизнь у человека, но уже всё. Я уже ничего не чувствую, ни волнения, ни страха, просто безразличие. Во мне осталось хоть что-то человеческое? Кто мы без эмоций? Я надеваю костюм и уже тоже ничего не чувствую. Нет той боли, что была раньше, тех чувств, того страха перед неизведанным. Хотя нет, надежда ещё осталась. Надежда, что ещё что-то изменится. Что мои действия что-то изменят. Ладно, мне пора.

Домик и правда какой-то скудный. Пара этажей и несколько десятков метров в длину. Для обычных смертных это, конечно, гигантский особняк, но для таких, как он, этого мало. А вид здесь красивый. Теперь понятно, почему он выбрал это место. Дом стоит на возвышенности, окруженный лесом, вниз спускается небольшая поляна, за ней каменный обрыв и небольшая речушка. Красиво, тихо, спокойно. В таком месте и я не прочь умереть. Погодка слегка пасмурная, подходящая.

Охраны мало, но она есть. Один в будке, один в