Алиса улыбнулась.

— Значит, ты считаешь наши отношения нелогичными? — весело спросила она.

Ииууа вновь пожала плечами.

— Это следует из логической цепочки доводов, положенных «за» и «против» вашей аномалии. И это не только моё мнение. Так считают все, кто успел столкнуться с вашей расой. Инсы живут колониями, Вузэй — прайдами. У Ваарси сложная система гаремов, матриархальность либо патриархальность которых зависит от финансовой высоты, занимаемой главенствующей особью. Гредринианцы живут сезонными группами, Т'Хассмоа нестабильными тройственными союзами, Риулы — мультицикличными парами. Множество видов имеют множество вариантов социальных союзов, но нигде нет деструктивности, всё подчинено совершенствованию расы, повышению популяции и распространению сферы её влияния. Как ты уже могла заметить, вариант цивилизации Дэльфи самый высокоорганизованный из всех.

Ииууа немного помолчала, ожидая реакции Алисы, однако та слушала молча. Вероятно, предположив, что всё вышесказанное может расстроить подругу, она сменила интонацию, тем самым высказывая предложение закончить обсуждение этой темы, и улыбнулась:

— Алиса, мы знакомы с тобой пять лет, и наша дружба не зависит от аномалии, которой ты подвержена. Просто я ценю тебя как подругу и искренне желаю тебе самой лучшей жизни, которую ты только можешь себе позволить. Ты находишься в самом расцвете своего жизненного пути, и я надеюсь, что у тебя всё будет хорошо.

— Я тоже, — уклончиво ответила Алиса и подмигнула подруге. — По крайней мере, моя аномалия разделена мужской особью, и мне не грозит слабоадекватное поведение и депрессия! — она весело засмеялась.

— Пора собираться, до прибытия О и Алекса осталось полтора часа, — Алиса посмотрела на время. — Пойду приводить себя в порядок, я должна встретить своего самца неотразимой и восхитительной, как и полагается любой уважающей себя жертве аномалии! — она заговорщицки подмигнула подруге.

— Я буду ждать тебя через час в составе официальной делегации, — улыбнулась Ииууа, и её скафандр всё так же плавно поехал (или пополз?) к выходу.

Алиса встала с дивана и проводила подругу взглядом. М-да. Познавательная получилась беседа. Как сказал бы Алекс, будь он здесь, «очень интересно». Всё-таки как сложно и многогранно устроен мир. Каких только точек зрения в нём не найдёшь. Внезапно она вспомнила о давно возникшем вопросе, задать который Дэльфи ей до сих пор все никак не удавалось. Алиса окликнула Ииууа, уже стоящую в дверях студии.

— И? Мне давно любопытен один вопрос. Скажи, когда пилоты Дэльфи меняют свою старую машину на новую по каким-то причинам, например, модернизация, это не связано с какими-либо трудностями? Например, с привыканием к прежней машине?

Ииууа обернулась и удивлённо переспросила:

— С трудностями? Но какие тут могут возникнуть трудности? Наши пилоты при переходе на новую технику заранее получают нужную квалификацию, ты можешь поинтересоваться у военных, это же твоя область! Лично я об этом ничего не слышала.

Ажурные дверные створы экзотической диафрагмой закрылись за Ииууа.

Алиса немного постояла, глядя в окно. Пожалуй, задавать этот вопрос военным нет смысла. Какой будет ответ, ей стало уже понятно. Она ещё раз взглянула на часы и направилась в ванную.

— Я даю вам ровно десять минут, младший лейтенант! И ни секундой больше, вы меня поняли? — седой майор медицинской службы сурово посмотрел на Лани, словно пытаясь убедиться, что его слова достигли сознания ребёнка, одетого в форму боевого пилота.

— Так точно, господин майор! — Лани машинально вытянулась по стойке «смирно», прикидывая, что суровый медик с добрыми глазами старше её раза в четыре, а то и побольше.

— Тише! Тише! — не то потребовал, не то взмолился майор, — вы же не на строевом смотре! Это госпиталь, больным необходима тишина и покой! Говорите как можно тише, будьте любезны, — совсем не по-военному добавил врач.

— Виновата, — Лани перешла на шёпот. — Разрешите идти?

— Идите, младший лейтенант, — майор обречённо махнул рукой, — и помните: десять минут! Десять!

Лани выполнила воинское приветствие и пошла по длинному коридору-

— Эх, дети, дети... — донеслось из-за спины приглушенное бурчание военврача, и удаляющиеся шаркающие шаги заглушили конец фразы.

Старый врач был специалистом высшего класса и лечил людей всю свою жизнь. Он практиковал при Корпорации, спасая случайно пострадавших от операций Особого Управления, лечил раненых во время войны с модами, теперь он поднимает на ноги бойцов сегодняшних сражений. Через его руки прошли тысячи людей, подавляющее большинство которых годилось ему во внуки. Военная форма и звание очередного пациента ничего не меняли, он возвращал здоровье мальчишкам и девчонкам. Они были и оставались для него лишь детьми, и седой военврач относился к каждому из них, словно к своему ребёнку. Майор медицинской службы какое-то время ещё ворчал, пеняя на нелепость войны, затеянной неизвестно когда и толком не понятно кем, слепая мясорубка которой перемалывает детей, а им ещё жить да жить, и снова углубился в дебри диагностических отчётов.

Лани хмыкнула. Если у человека невелик возраст, это ещё не значит, будто он ни на что не годится. Вот она, например, в свои шестнадцать уже боевой пилот, имеющий награду Содружества. И пусть она участвовала лишь в одном сражении, но это была одна из ключевых битв, произошедших в пространстве Людей. В тот день полностью разгромили одну из лучших ударных группировок Инсектората. Её звено уничтожило девятнадцать кораблей противника, в том числе два тяжёлых крейсера и один лёгкий, а на борту перехватчика Лани уже выгравированы шесть паукообразных пиктограмм. Не такой уж она и ребёнок. Хотя, конечно, до настоящего аса, такого как Рилл, ей ещё далеко.

Белоснежный коридор госпитального уровня плавно уходил влево, своей кольцеобразной формой повторяя общую форму военной базы. Тут было людно и в то же время почти бесшумно. Многочисленный персонал госпиталя, врачи, медсестры тихо спешили по своим делам, даже открывающиеся и закрывающиеся двери и автоматические гравиплатформы, перевозящие медикаменты или пациентов, практически не издавали звуков. Тишина действительно властвовала здесь повсеместно, и оживлённое движение, происходившее почти беззвучно, чем-то походило на мираж, словно по коридору двигались не люди, затянутые в стерильно-белые одежды, но призраки, спешащие по своим загадочным надобностям. Дважды ей навстречу попались знакомые пилоты, они хмуро кивали ей, показывая ладонь в знак приветствия, и молча проходили мимо. Она отвечала так же, молча, жестом, и не сбавляя шаг шла дальше. По обе стороны широкого коридора тянулись бесконечные створы дверей, скрывающие за собой больничные палаты, лаборатории, операционные и прочее множество медицинских помещений. Лани всматривалась в индикационные панели дверей, ища номер нужной палаты. Семьдесят вторая палата нашлась где-то посреди кольцеобразного коридора, вполне оправдывая свой порядковый номер. Лани в который раз поправила мешковатый медицинский комбинезон, надетый поверх пилотской униформы. Комбинезон был ей велик, отчего воротник постоянно сползал на бок, но выбирать не приходилось. Нужного размера не нашлось, а о том, чтобы попасть без стерильной экипировки дальше приёмного покоя, можно было даже и не мечтать. Ну, ничего, так даже лучше, хоть какой-то весёлый момент. Она поискала глазами своё отражение на индикационной панели дверей и вошла внутрь.