Роуз попятилась, головная боль внезапно достигла апогея.

– Ты ведь ничего не простил мне, Джеймс, – неуверенно произнесла она. – Тогда скажи, ради бога, зачем ты занимался со мной любовью, позвал сюда? Чтобы наказать? Опять лечишь свое самолюбие?

– Перед тем как мы встретились, я вообще не собирался заниматься с тобой любовью, – горько ответил Джеймс. – Но стоило мне увидеть тебя, я понял, что ты нужна мне, и это здорово меня разозлило. Я придумал обвинения в твой адрес и заставил тебя снова влюбиться в меня, как ты сама некогда сделала. – Он отвернулся и посмотрел в окно.

Роуз смотрела на него и чувствовала, как у нее по спине стекает холодный пот.

– Поэтому ты хотел, чтобы я призналась тебе в любви, – буднично заметила она. – И потому ни разу не ответил мне тем же. Ты просто хотел отомстить, да, Джеймс? А разговоры об отмене развода, жизни вдвоем, обручальных кольцах были просто приманкой.

– Нет, неправда! – Джеймс обернулся и протестующе поднял руку, но Роуз посмотрела на него с таким презрением, что рука безвольно упала.

– Вызови такси, я поеду домой, – тихо попросила она.

Джеймс опустил голову.

– Послушай, нам нужно поговорить.

– Слишком поздно, – выкрикнула она и бросилась вон из комнаты.

– Не уходи так, Роуз. – Джеймс удержал ее за руку. – Только не сейчас, когда...

– Когда что? – едко переспросила она. – Ты уже развлекся за мой счет, Джеймс Синклер, так что храни свои секреты сам. Желаю тебе счастья.

– О господи! – с неожиданной злостью произнес Джеймс. – Алекс Карджилл – парень из Глазго. Женщина на фотографии – его подружка. Она появлялась здесь время от времени, пока он жил у меня. Наверное, духи ее. – Джеймс схватил Роуз за плечи. – Уборщики просто отнесли их вниз.

Головная боль усилилась настолько, что Роуз снова затошнило. Извинившись, она ринулась в ванную и освободила желудок от всего съеденного за день. Когда она вышла к Джеймсу с пепельно-серым лицом и трясущимися руками, он инстинктивно потянулся к ней, но Роуз резко отшатнулась.

– Извини, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Приготовить тебе чаю?

– Да, пожалуйста. – Она вежливо улыбнулась. – Я плохо переношу путешествия.

– Спускайся в гостиную и полежи немного, – с внезапной нежностью произнес Джеймс. – Потом поговорим.

– Если необходимо, – апатично ответила она и побрела вон из спальни, чувствуя настоятельную необходимость как следует поплакать из-за всего пережитого.

Джеймс вошел в гостиную с подносом, на котором стоял чайный сервиз. Преуспевающий банкир выглядел очень по-домашнему в старой футболке и джинсах. Он налил в большую кружку чай, добавил немного молока и передал Роуз. Затем налил себе и устроился с кружкой у нее в ногах.

– Как ты себя чувствуешь?

– Весьма ослабевшей. – Роуз осторожно глотнула чаю.

– Ты сможешь меня выслушать?

– Думаю, да.

– Тогда позволь мне все объяснить, пожалуйста. – Джеймс забрал у нее кружку, поставил рядом со своей и взял Роуз за руку. – Помнишь знаменитый план много лет назад?

Роуз усмехнулась, посмотрев в сторону.

– Не думаю, что смогу когда-либо его забыть.

– Да. – Он нахмурился и посмотрел на их сплетенные руки. – Я тоже не смогу забыть ни этот план, ни тебя. Каждый раз, когда я встречал кого-нибудь, я надеялся, что забуду, но так и не смог. И когда я получил твое письмо, я решил, что ничего больше к тебе не испытываю, что ты изменилась, что я тоже изменился и что, когда мы встретимся, мы останемся равнодушны друг к другу.

Он здорово ошибся, подумала Роуз.

– Но когда я увидел тебя тем вечером, – продолжал Джеймс, – десять лет исчезли, как дурной сон, и в моем мозгу созрела идея. Теперь, сказал я себе, план будет у тебя. Ты заставишь ее влюбиться в тебя снова, и неважно, сколько мужчин у нее было за это время. – Он издал короткий смешок. – Многовато для чувств десятилетней давности. Я был идиотом!

– Неправда, – очень тихо произнесла Роуз, – твой план полностью удался.

Джеймс посмотрел на нее.

– Не может быть!

Роуз сжала губы.

– Может. Мои чувства не угасли за десять лет.

Он поморщился и сжал ее руку.

– Я откладывал приезд из-за обычной шотландской недоверчивости. Я хотел быть уверен, что ты возвращаешься ко мне навсегда. Я пал жертвой собственного плана – сам влюбился в тебя снова. – Он замолчал и добавил: – Так ты все-таки едешь домой?

Она долго смотрела на него.

– Послушай, Джеймс, я знаю, ты меня хочешь...

– Черт побери, Роуз, я люблю тебя! – воскликнул он и попытался обнять ее, но Роуз отпрянула.

– Я верю, Джеймс, – произнесла она и удивилась, что правда поверила в это. – Но ты меня не простил.

– Давно простил, – грубовато ответил он.

– Не думаю. – Роуз сглотнула. – Кажется, меня снова тошнит...

Джеймс быстро помог ей подняться и побежал с ней вниз в ванную. Он заботливо придержал ей голову, потом нежно обмыл лицо и пригладил волосы. Затем, не обращая внимания на возражения, на руках отнес в спальню.

– Отдохни здесь немного, – сказал он. – А когда тебе станет легче, спускайся, и я состряпаю что-нибудь легкое на ужин.

Роуз долго лежала, не двигаясь, на кровати Джеймса. Она прикрыла глаза ладонью и пыталась немного расслабиться. Голова от всего происшедшего шла кругом. Наконец, решив, что дурнота прошла, она осторожно поднялась и спустилась вниз к Джеймсу. Он ждал ее в прихожей.

– Я слышал, что ты встала. Слушай, да на тебе лица нет. Чем тебе помочь?

Роуз облизала пересохшие губы.

– Вызови, пожалуйста, такси, я хочу домой.

– Но ты не можешь ехать в таком состоянии, – раздраженно заметил Джеймс. – У меня отравление, и дома мне будет лучше.

Джеймс запустил руки в волосы.

– Я забыл, какая ты упрямая. Ну, хорошо, хорошо, – быстро добавил он, заметив ее взгляд. – Если тебе нужно уехать, я сам отвезу тебя.

В пятницу вечером на дорогах оказалось полно пробок, и, когда Джеймс наконец остановил машину за магазином Роуз, она чувствовала себя ужасно. За все время поездки никто из них не проронил ни слова, и невысказанное повисло в воздухе. Роуз чувствовала, что не может сейчас вести дискуссии, и, собрав все мужество в кулак, попросила:

– Джеймс, мне нужно побыть одной.

– Может, вызвать врача?

– Не сегодня. Я вызову врача утром, если мне не станет лучше.

Они молча смотрели друг на друга.

– Я не хочу уезжать вот так. Что случилось, Роуз? – требовательно спросил Джеймс.