Крошечная кухонька оказалась практически пустой – самая необходимая мебель, плита и все, не было даже холодильника. Феликс прислушался. Из квартиры не доносилось ни звука, однако, пустой она все-таки не была. Выйдя из кухни, мужчина заглянул в ванную, затем пошел в комнату. Первым делом в глаза бросились крупные надписи на светлых обоях, сделанные чем-то красным, вероятно – губной помадой: «Ева, Ева осталась одна, одна Ева». Буквы были корявыми, неуклюжими, словно ребенок только учился писать. Следом он увидел девушку. Она сидела в кресле у окна. Голова ее была запрокинута, рот открыт, на полу рядом с креслом валялся стакан. Феликс подошел ближе. Девушка и впрямь походила на ребенка, на маленькую девочку или на карлицу… Хотя нет, скорее всего, это был какой-то недоросший, недоразвившийся до полноценного состояния организм. Искусственный организм. И этот организм уже начал таять. Под простеньким платьицем вздулись бугры, на шее треснула кожа, обнажив какие-то плотные сплетения, похожие на толстые белые нитки, с пальцев безвольно висящих рук срывались мутные капли бурой жидкости, пахнущей жасмином и нефтью.

Феликс поднял стакан – на дне, на стенках виднелся высохший белесый налет, и поставил его на подоконник. Затем осмотрел комнату, такую же полупустую, как и кухню. По степени аскетизма жилье Маргариты не уступало коммуналке Всеволода, вот только помимо женской одежды в шкафу висела и мужская, видимо, большую часть времени Плетнев проводил здесь. Не найдя ровным счетом ничего интересного, Феликс забрал стакан и покинул квартиру тем же путем, каким и вошел.

Когда Феликс был на половине пути в Чехов, позвонил капитан Мухин. Дмитрий все еще находился в больнице и маялся от скуки. Движение на дороге вполне позволяло довольно долгое время выслушивать нытье участкового, затем Феликс озадачил Мухина вопросом, чтобы он не так сильно скучал:

– Дима, можешь раздобыть сибутрамин?

– Э-э-э…

– Знаю, что он запрещен к реализации, но, может, где-то в вещдоках, в конфискованных партиях найдется? Мне буквально одна таблетка нужна.

– Для личного употребления? – напрягся голос участкового.

– Это средство для похудения, да и с одной таблетки я не похудею, даже если сильно захочу.

– Куда тебе еще худеть, вот мне бы не помеша…

– Дим, мне нужен препарат для следственного эксперимента. Можешь достать всего одну таблетку?

– Попробую позвонить в отдел по борьбе с нарко-о-о… – Мухин протяжно зевнул, – …тиками. Может, где-то и завалялся.

На этом они распрощались, и вскоре «Ауди» заехала в Чехов. Физик-пенсионер Сергей Лещук проживал в частном доме с большим участком, на котором он и копался, когда к забору подъехал и остановился темно-зеленый автомобиль. Показав через забор красную книжечку удостоверения, Феликс представился и зашел на участок, не дожидаясь приглашения. Лещук оказался высоким тощим стариком с бледным лицом, покрытым множеством мелких морщин и бугорков, на котором выделялся длинный тонкий нос, настолько тонкий, что едва ли не просвечивал насквозь. Он оперся на лопату и поинтересовался:

– Чем обязан?

– Мне нужна кое-какая информация о событиях в вашем институте конца семидесятых, начала восьмидесятых годов.

Произнося эту фразу, Феликс в упор смотрел на Лещука сквозь стекла черных очков. В лице старика что-то неуловимо поменялось, и Феликс понял, что путь до Чехова он проделал не зря.

– И что вас интересует? – старик взялся за лопату двумя руками, словно готовился защищаться.

– Интересует генератор Кокрофта-Уолтона. И сдается мне, вы сможете раскрыть секрет: каким образом такой немаленький аппарат, находившийся в рабочем состоянии, покинул стены института.

– Давайте зайдем? – Сергей кивнул плешивой головой на добротный одноэтажный дом.

– У меня мало времени. Расскажите, куда подевался генератор, я немедленно уеду и больше никто, никогда не напомнит вам об этой истории.

– Что ж, – старик рассыпался дребезжащим смешком, – за давностью лет чего переживать, уже и страна другая, и власть другая…

– Короче, если можно. Лично вам ничего не грозит, мне просто надо выяснить, кому понадобился генератор.

– Сотрудник у нас там один был, по хозяйственной части… – начал Лещук.

– Не Плетнев его фамилия?

– Не помню, он недолго проработал.

– Молодой, пожилой?

– Молодой, симпатичный мужчина, но вот как звали – отшибло. Со мной он и посоветовался насчет генератора. Сказал, что дядя его светило науки, но зажимают, не дают работать, вот дядя и решил оборудовать собственную лабораторию для какого-то прорывного опыта. Это сейчас все что угодно можно купить, а тогда… Ну, не суть. Дядя готов был дать большую взятку, чтобы генератор списали и передали ему. По тем временам деньги были просто неслыханные. Один я это все равно не смог бы провернуть, пришлось еще кое-кого в институте подмазать, и генератор мы списали.

– Дядю этого видели?

– Да, пару раз общались. Мне показалось странным, что он светило науки, по моему впечатлению это был священник.

– Вот как? С чего вы сделали такой вывод?

– Так у меня отец, дед, прадед – все духовные особы, – старик вновь задребезжал смехом. – Не обязательно быть в церковном облачении и читать псалмы, я святых отцов за версту чую, определяю, как с листа!

– Как его звали, внешность описать можете?

– Как звали, увы, не помню, хорошо хоть еще помню, как меня самого зовут. А внешность… Ничего особенного – роста среднего, телосложения тоже среднего, простое лицо, волосы такие…серые, густые, вьющиеся… А! Была у него особенность – один глаз не косил, а как бы убегал в сторону, потом на место возвращался, через какое-то время опять убегал.

– Вот как, что ж, понятно, спасибо за сотрудничество.

Феликс направился к калитке, Лещук посеменил за ним.

– Ничего ж дурного-то не произошло? Это ж физика, не какой-то там криминал! Мне как советскому ученому…

– Стыдно должно было бы взятки брать, – сухо ответил Феликс, не оборачиваясь.

– Так зато вот, дом построил! А с институтской зарплатой…

Хлопнула автомобильная дверца, и «Ауди S8» поехала прочь.

Когда Феликс подъехал к Москве, рабочий день Алии в доме Уважаемого Человека подходил к концу, поэтому он сразу направился в поселок, где проживала помощница по хозяйству.

Женщину он застал у дома, худенькая азиатка в длинном платье только подошла к двери. Опустив стекло, Феликс поздоровался с ней по имени и попросил присесть в машину. От этого Алия испугалась так, что показалось – еще немного, и она упадет в обморок. Пришлось выйти, взять ее под руку и усадить в салон.

– Тебе ничего не угрожает, – сказал Феликс, глядя на ее серое от ужаса лицо, – никто о нашем разговоре не узнает, клянусь. Что случилось с Аллой, где она?