– Почему вы соврали? Вы сказали, что разденетесь, как только положите трубку.

Сичжин вошел в дом. В руках у него был огромный черный пакет.

– Не злите меня! Почему вы здесь так поздно? – Моён закрыла дверь и прошла в гостиную.

– У меня очень болели раны, и мне понадобилось заключение врача, – сказал Сичжин с непринужденной улыбкой.

– За заключением нужно было в больницу ехать.

– Но диагноз может поставить только лечащий врач.

Сичжин поставил пакет на стол и начал доставать содержимое. Это было баночное пиво.

– Вы сказали, что у вас болят раны. И что же это такое? – спросила Моён, взглядом указывая на пиво.

– Обезболивающее? Кстати, прежде чем вы поставите мне диагноз, давайте кое-что посмотрим. Как в ванной набирается вода.

– Даже не мечтайте!

– Это мне решать, о чем мечтать. Сходите в душ, я подожду.

– Почему вы все время отправляете меня мыться? Мне решать, тело же мое.

Моён считала количество банок на столе.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Только попробуйте начать пить один! Я знаю, сколько тут.

Девушка направилась в ванную. За ее спиной послышался довольный смех Сичжина.

Спустя несколько минут Моён с полотенцем на голове вошла в гостиную и замерла в удивлении: весь пол был уставлен зажжёнными свечами.

– О! Что это? – спросила Моён, смотря на свечи зачарованным взглядом.

– Это подарок. Чтобы с любого ракурса вы были красивы. Вы и правда прекрасны, – тихо произнес Сичжин.

– Можно подумать, для вас это новость. Откуда вы узнали, какие свечи я люблю? – спросила Моён, оторвав наконец взгляд от свечей и садясь рядом с Сичжином.

– По памяти?

Сичжин открыл банку с пивом и передал ее Моён.

– Увидев всего раз?

Моён приняла пиво.

– Думаете, я был здесь всего один раз?

– А разве нет?

– Вспоминайте.

– Мне не интересно, – попыталась перевести тему Моён.

– Отдайте пиво, – сказал Сичжин, изображая недовольство и отбирая у девушки банку с пивом.

– А, вспомнила, вспомнила. В тот день, когда я напилась.

– Когда?

– Давно.

– Только попробуйте напиться с другим мужчиной!

– А что? Прилетите за мной на вертолете? – осведомилась Моён, возвращая себе пиво.

– Думаете, не смогу? – спросил в ответ Сичжин, чокаясь с ней своей банкой.

– Кстати. Вертолет, на котором вы прилетели спасать меня от рядового Райана, был арабским. Почему? – внезапно вспомнила Моён.

– А… Я вчера упал, и больная рука… – Теперь уже Сичжин попытался сменить тему.

– Вы упали не на эту руку.

– Ах да, точно. – Сичжин схватился за другую руку и продолжил симулировать.

– Скажите честно. Я не буду злиться. – Моён поставила банку с пивом на стол и посмотрела Сичжину в глаза.

– Правда?

– Ну-ка, честно признайтесь, что вы не использовали ту визитку.

– Может… выпьем?.. – невпопад ответил Сичжин, с улыбкой протягивая Моён банку с пивом.

– Вы правда снова воспользовались той визиткой? Ради вертолета?

– Вы не подумали, что живы благодаря этому?

– Да что толку-то, если визиток нет? А в вертолете ничего не было? Может, документы на владение нефтяной скважиной? Нет, наличка – это тоже неплохо. Да и с облигациями удобно обращаться. Подумайте хорошенько. Там не было никакого черного чемодана 007?

– Что-то в горле пересохло. Холодильник же там? – Сичжин резко встал и направился на кухню.

– А ну стоять! Нет, ну как можно было визитку опять на транспорт потратить? Это же не транспортная карта. Что бы мне сделать с моей визиткой? – Моён следовала за ним по пятам.

– Вот же жадина!

Сичжин резко остановился и развернулся. Моён не успела затормозить и врезалась головой ему в грудь.

– Кстати, разве мы хоть раз признавались друг другу в любви?

Жалоба на недостаток любви показалась Моён безосновательной, и она обиженно надула губы. Девушка была невероятно мила, и Сичжин радостно улыбнулся. Приобняв за плечи, он повел ее в гостиную. Моён сделала вид, что проиграла, и позволила себя направлять.

– Словами не говорили, а вот телами – да, – произнесла Моён так, словно это было что-то незначительное, взяла банку с пивом и сделала глоток.

Сичжин закашлялся, будто чем-то поперхнулся.

– Мы правда никогда не говорили, что любим друг друга, но при этом держались за руки, целовались и все такое! Ничего себе, круто! – Моён сделала еще пару глотков.

– А несказанных фраз не найдется?

– И такое есть, – равнодушно сказала Моён.

– Попробуйте сказать то, что не могли до этого. Чтобы было честно, пойдем по алфавиту, поэтому Кан Моён первая.

– Пусть первым будет тот, кто захотел это услышать.

– Девушки вперед. Или по возрасту пойдем?

– Почему я все должна делать первая? Вы же тоже этого не говорили!

– Я люблю вас.

– Неожиданно!

– Я люблю вас. – Сичжин смотрел на Моён блестящими глазами.

– Принято. Я вас тоже люблю. Буду предана вам и душой, и телом.

– Уверены в своем решении?

– Да. Но в немного эротичном смысле.

– Эта женщина!..

Сичжин прикинулся строгим, отчего девушка звонко засмеялась. Сичжин тоже не сдержался, и звонкий смех наполнил комнату.

– Посмотрим фильм? Тот самый, который так и не увидели, – спросил Сичжин, доставая диск с фильм, который они собирались посмотреть на первом свидании в кинотеатре.

Моён довольно закивала.

Они выключили свет, уселись на диван и включили фильм, но даже не заметили, как уснули. Это был длинный тяжелый день, и все же счастливых моментов в нем было больше. Сичжин и Моён спокойно спали, наслаждаясь теплыми объятиями друг друга.

Эта ночь была прекрасна. Прекрасна как женщина, которую любят… Интересно, какой конец был у этого фильма – грустный или счастливый?

Эту строчку Моён записала в своем дневнике спустя несколько дней. И еще долго была несчастна.

2

Через несколько дней Тэёна вызвали в кабинет к генерал-лейтенанту Юну. На столе перед главнокомандующим лежали документы, требующие утверждения. Как только Тэён вошел, он спрятал бумаги в ящик. Тэён сдержанно отдал честь и встал по стойке смирно.