Со вздохом он затушил окурок в пепельнице рядом с ним. Может быть, настало время ему взяться за выпивку.

- Лиам,- сказала она тихо. Ее прозвище для него. Имя, за использование которого он убил бы кого-либо еще. Может быть, потому что оно было ее и только ее. Она сидела рядом с ним, ее бедра прижимались к его, теплые и мягкие и абсолютно женские. - У меня есть вопрос к тебе.

- Спрашивай. - Он ни в чем не мог ей отказать - кроме романтических отношений. Не только потому, что она была слишком молода, а потому что ... ну, ему она нравилась. Да, шокирующе. Уильям Великолепный - намного более подходящее имя для него - дружит с женщиной, кроме Аньи. Миру должен прийти конец.

Но, не смотря ни на что, Джилли действительно была его лучшим другом. Когда он вернулся из ада не в состоянии заботиться о себе, это делала она. Она приносила ему еду, терпела его мрачные капризы, когда боль была слишком сильной, и вытирала его взмокший от пота лоб, когда это было необходимо.

Если, когда она достигнет зрелости, он был настолько глуп, чтобы прикоснуться к ней, их легкий дух товарищества будет разрушен. Она бы навсегда разочаровалась таком человеке, каким был он. Он не хотел ее разочаровать.

Она заслужила мужчину, который даст ей весь мир. Все, что мог дать ей Уильям, была боль.

Так, быть вовлеченным в это? Черт, нет. Не сейчас, не позже. Он не позволит себе причинить ей боль. Никогда. Он был кем угодно - бабником, убийцей. Бездушный, иногда жестокий, всегда эгоистичный и темный в такой мере как никто внутри этой крепости.

Но эта маленькая красавица прошла через многое в своей короткой жизни. Физическое насилие, и кое-что похуже. Она убежала из дома, жила на улицах, заботилась о себе сама, когда близкие должны были обеспечивать ее безопасность.

После того, как Даника и Рейес, хранитель Боли, воссоединились, Даника привезла ее сюда. Уильяму она сразу понравилась. Ей нужен был человек, чтобы присматривать за ней и Уильям решил быть этим человеком. Пока что.

Это означало, уничтожение тех, кто разрушил ее невинность, а затем помочь ей в поиске человека достойного ее любви. Это означало, сопротивление ей.

Тяжелые веки над этими экзотическими глазами и ресницы такие густые и завивающиеся, что они, казалось, достигали бровей, рядом с ним, выполняли своеобразный вид защиты. Наконец она нашла в себе мужество, чтобы задать вопрос. - Ты проклят богами, но я не знаю, как ты проклят. Я имею в виду, я пыталась читать твою книгу. Анья позволяла мне заимствовать ее, я надеюсь, что ты не против, но страницы были странные.

Предмет, который он ненавидел больше чем любой другой. Его проклятие. Единственным человеком, с которым он когда-либо обсуждал подробные сведения, была Аня, и то, только потому, что они были соседями по камере в Тартаре, и он нуждался в чем-то, чем мог бы заниматься столетиями. Когда они позже убежали, он сделал ошибку, показав ей книгу, которая детализировала все, что он сказал ей, так хорошо, как его единственный шанс для спасения.

Он не должен был быть удивлен, когда капризная богиня украла эту книгу - и теперь угрожала вырвать страницы каждый раз, когда он злил ее. И при этом он не должен был удивляться, что она дала Джилли заглянуть туда. Анья тоже, взяла на себя заботу о девушке и знала, что милый маленький человек чувствует к нему. Но черт побери, его тайны были его собственными.

- Лиам?

Сопротивление было бесполезно. И боги, он был жалок. Чтобы даже не устроить драку? Отвратительно. - Книга зашифрована, - пояснил он. Иносказательно пошел ты от Зевса, подумал он. - Вот твое спасение, а нет.- Ему еще предстоит найти ключ к разгадке этого кода. Все же он знал, что это было там. Это должно было быть там. Он не мог поверить в иное.

Даже при том, что он боялся найти ключ, боясь узнать больше о своём проклятии.

- Да, но как ты проклят?- она повторила.

Он не должен говорить ей. Он знал, что она делала. Пыталась найти способ спасти его. Всё ещё. Она должна была знать правду. Возможно, тогда ее давление, наконец, потерпело бы крах и сгорело бы.

- Всё, что я знаю, это что женщина, которую я полюблю, освободит…

Он сжал губы. Женщина, которую он полюбит, освободит каждое зло, которое он когда-либо создавал. А он создавал некоторых монстров. Этого он ей не расскажет. - Она убьёт меня, - закончил он. Это также было правдой.

Ее глаза расширились, когда она подняла свой пристальный взгляд к его лицу. - Я не понимаю.

- Проклятие не является полностью моим. Я делю его с ней.

Кем бы она не была. - Как только я полюблю её, она сойдёт с ума. Она будет думать только о моём разрушении, и она удостоверится, что это происходит.

Ещё один любезный подарок от этого дерзкого дерьма, Зевса. Были и хорошие новости, шутка заключалась в теперь свергнутом короле. Уильям никогда не любил его, и никогда не будет. Была только комната для одного в его сердце, и этим одним был он.

- Я бы никогда не причинила тебе боль, - сказала Джилли тихо. И прежде чем он смог ответить, не то, что бы он имел понятия о том, что сказать, она добавила: - Давай немного вернемся. Книга содержит способ спасти тебя? А ее?

- Возможно.- Он мягко похлопал ее по подбородку. - Даже не думай об этом, конфетка. Проклятие заключается в крови одного, что означает, что кто-то должен умереть. Если я спасен, то тот, кто спасает меня, будет тем, кто умрёт вместо меня. Это не будешь ты. Поняла?

Она не говорила, но и не кивала также. И при этом ее нежное выражение не изменялось. Это испугало его. Мысль о смерти должна была волновать ее. Мысль о ее смерти действительно волновала его.

С большей силой, чем намеревался, он сказал, - Будь хорошей девочкой, и пойди немного отдохни. У тебя есть круги под глазами, и мне они не нравятся.

Наконец-то. Реакция. Ее рот сжался в упрямую линию, и так как он всё больше узнавал ее, подготовился к чистому, непреклонному упорству. С кем бы она, в конечном счете, не осталась, он собирался иметь с ней уйму хлопот.

Бедный ублюдок.

Мертвый ублюдок. Уильям мог убить его, просто ради забавы.

Не думай об этом.

- Я не маленькая девочка, - выдавила она. - Так что перестань обращаться со мной как будто это так.

- Ты маленькая девочка,- легко ответил он, закатывая глаза без меры. Она была девчонкой, и это был факт.

Она показала ему язык, подтверждающие его заявление. - Мальчики в моей школе так не думают.

Он не будет реагировать на вид этого языка. Или на провокационные слова. - Мальчики в твоей школе тупые.

- Вряд ли. Они хотят поцеловать меня.

Вспышка ярости поселилась у него в груди. - Ты лучше не поощряй их, девочка, потому что я прибью их, если они когда-нибудь попробуют что-нибудь с тобой. Ты еще не готова для таких отношений.