а после смерти его оказались беспомощными эпигонами и бессознательными орудиями в руках враждебных сил.»

Уже одни эти слова Троцкого у его сторонников должны были вызвать отвращение к их кумиру. Но, видно, то ли ума не хватает, то ли … конъюнктура…

Значит, те, кто с Лениным прошел весь путь до Октября, не виляя задницей, те «ученики» (в кавычках), беспомощные эпигоны, а эта политическая проститутка… ленинский гвардеец?!

Но в 1902 году до 1917 года было еще далеко, за это время Лёва успел еще ни раз «отличиться», чем заслужил от Ильича крайне «почетное» прозвище — Иудушка.

* * *

Пока еще был 1903 год. В плату за предательство Ленина Л. Д. Троцкого меньшевистская группа в состав Бюро, которое эти господа сформировали в противовес ЦК большинства, включила, наряду с Аксельродом, Даном, Мартовым. Но брезгливое отношение к перебежчику даже эти господа демонстрировали столь явно, не хотели его признавать за равного себе, что Лёва вскоре их покинул, заявив, что в этом Бюро натолкнулся на интриганство. Стал сам себе пароход. Все устремления направил на создание собственной фракции, для чего написал брошюру «Наши политические задачи», пересыпанную ругательствами в адрес Ленина: «вождь реакционного крыла партии», «диктатор», «узурпатор», «Ленин совсем не марксист».

Но все натужные попытки стать вождем собственной фракции для самонадеянного и амбициозного выскочки закончились пшиком. У выскочки, за плечами которого не было ни заслуг партийного деятеля, ни внятной программы, кроме дикой нелепицы в его статьях, не было и авторитета. Зато хвалебное предисловие к брошюре написал ему Гельфанд-Парвус, с которым они сдружились и Лев поселился у него в доме в Мюнхене.

В 1905 году, с началом первой революции, Троцкий вернулся в Россию, сначала в Киев, оттуда перебрался в Петербург, взяв у местных меньшевиков явки, но скоро вынужден был, опасаясь ареста, бежать в Финляндию. В Петербург вернулся уже после начала декабрьского вооруженного восстания. О том, как его выбрали в Петербургский Совет, Лев Давидович в воспоминаниях тактично умалчивает. Единственное, о чем он вспомнил, так это о своей идее выборов на беспартийной основе, но его опередили меньшевики, которые уже такие выборы начали проводить, в противовес большевистскому плану партийного представительства. Но вот близость к Парвусу позволяет предполагать, что этот прощелыга Льва в Совет и пропихнул. Тем более, что они стали очень тесно сотрудничать, разрабатывая «теорию перманентной революции». Теория подлая до крайности. Не случайно, что потом, уже в эмиграции, Троцкий написал целый труд «Перманентная революция», в котором представил это своё теоретическое открытие так, будто оно ни в чем ленинской революционной теории не противоречило, только он другими словами выражался.

Потом, когда будем разбираться с идеями Троцкого, коснемся «перманентной революции» вплотную. Пока лишь скажу, что современные мраксисты, выделяя в качестве пролетариата из числа наемных работников «рабочий класс», т. е. группу населения, занятого преимущественно физическим трудом, занимаются реинкарнацией «перманентной революции» в ее современном виде. Троцкий с Парвусом выдвинули идею столкнуть интересы крестьянства и пролетариата, современные троцкисты сталкивают рабочий класс с интеллигенцией. Самое концентрированное выражение этого современного троцкизма — у В. М. Попова. Многочисленные его сторонники даже не задумываются о том, что общество делится на классы не по типу труда, умственного или физического, а по отношению к собственности.

Заказ на теорию «перманентной революции», естественно, был. И заказчика можно уже вычислить по тому, что подхватил эту идею именно провокатор Парвус. Теория была выгодна русской буржуазии, которая трусливо наблюдала, чем же закончатся восстания рабочих и выступления крестьян.

Буржуазия и хотела победы революции, и боялась этой победы. Ситуация для царя в 1905 году была очень опасной. Вывернулся он из нее только благодаря тому, что последний русский царь был, пожалуй, не менее жестким и решительным, чем Петр Первый. Карикатурный образ Николая Второго, которого потом стали изображать в виде мягкотелого любящего мужа и отца семейства, ничего общего с реальным царем не имел. Это был, в полном смысле этого слова — Николай Кровавый. То, что он не говорил басом и кулаком по столу не стучал — это ерунда. Как раз зачастую внешняя грозность является проявлением внутренней трусости.

Еще царь и вовремя славировал предоставлением «политических свобод» своим Манифестом, чем существенно сбил революционную волну. Потом пошедшую на спад революцию раздавил, залив страну кровью.

Но победа революции была абсолютно реальной, вся страна полыхала. Не будь русская буржуазия такой трусливой, она бы пришла к власти в 1905 году. А власть ей была нужна. Именно русской буржуазии. Такие чудаки, как Н. В. Стариков ищут в нашей революции иностранный след. Они и чудаки, и лжецы. Иностранному капиталу как раз не выгоден был приход в России к власти буржуазии. Отсталый политический строй, самодержавие, топил и экономику страны. Власть была в России не просто самодержавной, но еще и почти феодальной, главная опора трона — помещичье дворянство. Феодалы враждебны буржуазии. Они в них видят конкурентов за власть. Поэтому буржуазию они давят. Свою. А вот иностранная буржуазия им не опасна. Иностранному капиталу как раз выгодна отсталая Россия. Грабить легче и можно не опасаться появления экономического конкурента.

Но даже в буржуазной революции на баррикады сынки фабрикантов не идут, конечно. Движущей ее силой выступает пролетариат. Это восстание рабочих должно было свергнуть царизм, а буржуазия — воспользоваться этой победой. Как в Феврале и произошло. Но ведь после свержения царизма нужно было ликвидировать рабочее движение! Интересы рабочих и буржуазии не совпадали!

Именно эту цель, разгром рабочего движения, и преследовали создатели теории «перманентной революции».

* * *

Задумка Парвуса и Троцкого шла из меньшевизма, который отрицал союз пролетариата и крестьянства. Но они шли еще дальше, их «перманентная революция» вела к прямому конфликту пролетариата и крестьянства. В условиях, когда пролетариат в России еще не составлял большинства населения, этот конфликт мог привести только к поражению рабочего движения. Т. е., если бы революция 1905 года привела бы к свержению самодержавия (к полному свержению царизма или замене его на конституционную монархию — не суть важно), то дальнейшее движение рабочего класса в сторону социалистической революции,