Шурф говорил с таким серьезным видом, словно речь шла о выборе оружия, которое могло бы спасти наши с ним жизни.

После того как маленькие кусочки пирога на наших тарелках взорвались, подобно зернам кукурузы на раскаленной сковороде, и сэр Шурф Лонли-Локли соизволил снисходительно одобрить мой выбор, я решил, что пришло время поговорить о деле.

– Я был там сегодня ночью, Шурф.

Он вопросительно приподнял бровь, и я пояснил:

– В нашем с тобой сне. Заснул в спальне Фило Мелифаро и попал на это грешное побережье. Но посторонних я там не обнаружил. Пляж по-прежнему претендует на звание самого пустынного места во Вселенной. Что я там действительно нашел, так это твои следы на песке. И знаешь, это меня, честно говоря, потрясло.

– Вот как? – хладнокровно переспросил Шурф. – А ты уверен, что это именно мои следы?

– Абсолютно. Если бы не был уверен, сказал бы, что нашел следы, которые, теоретически, могут оказаться твоими. Но у меня нет никаких сомнений. Кстати, следы были от сапог. Спишь ты в них, что ли?

– Не говори ерунду. Разумеется, я сплю без обуви. Тем не менее мне действительно снилось, что я хожу в сапогах… Погоди, Макс, неужели ты хочешь сказать, что всегда гуляешь по своим снам раздетым?

Я изрядно растерялся.

– Нет, конечно. Но… Видишь ли, Шурф, эти пляжи – не просто сон, а настоящее, реальное место. Сегодня я окончательно в этом убедился. Хотел бы я знать, в каком из Миров они находятся?.. Я думаю, что там нет людей. И не только людей, там вообще никого нет. Мне и раньше снились совершенно безлюдные места. Но не настолько пустые, чтобы от этого становилось не по себе. Это была какая-то понятная, «человеческая» пустота. Предполагалось, что кто-то все-таки присутствует, просто где-то очень далеко. Честно говоря, в таких снах я был головокружительно счастлив. И до сих пор мне казалось, что мои пустынные пляжи – просто одно из таких мест, безлюдных, но понятных и безопасных…

– А больше тебе так не кажется? – спокойно уточнил Лонли-Локли.

Я помотал головой:

– Говорю же тебе – во-первых, они настоящие. Не какой-нибудь сон, который можно забыть, пока чистишь зубы. А во-вторых, там стало по-настоящему пусто. Раньше так не было. Раньше я не боялся этого места, я любил его. А я – не настолько сложная натура, чтобы любить то, чего опасаюсь. И мне бы не хотелось, чтобы ты там шлялся, сэр Шурф. Но это, насколько я понимаю, от тебя не зависит, да?

– К сожалению, я не могу контролировать эту ситуацию, – согласился он. – И что ты собираешься предпринять? Насколько я тебя изучил, ты не захочешь просто оставить все как есть. Я не ошибаюсь?

– Я очень хочу оставить все как есть, – вздохнул я. – Но не смогу, наверное.

– Значит, мне повезло, – с едва различимой ноткой сомнения в голосе сказал Лонли-Локли. – Ты собираешься обсудить это с сэром Джуффином, да?

– Собираюсь, конечно. Даже если ты против, все равно придется. Все мои проблемы почему-то всегда касаются Джуффина. Похоже, это – один из законов природы. К тому же, на сегодняшний день это единственное, что я могу сделать. Я не знаю, с чего следует начинать подобные расследования. Может быть, он знает?

Шурф аккуратно взял маленькую кружку с камрой, отпил глоток и поставил ее обратно на стол. Как он умудряется проделывать эту процедуру, не снимая огромных защитных рукавиц, – вот чего я, наверное, никогда не пойму.

– Может быть, знает, а может быть – нет. А, кстати, с чего ты взял, что я могу быть против? – сухо спросил он.

– Не знаю. Вдруг пришло в голову. Во всяком случае, ты свободный человек и имеешь право на личные тайны. А я собираюсь разгласить твою личную тайну. И, как видишь, не слишком забочусь о том, чтобы получить твое разрешение.

Лонли-Локли пронзительно посмотрел на меня. Его серые глаза, обычно излучающие ледяное спокойствие, вспыхнули такой ослепительной яростью, что я чуть не захлебнулся воздухом, который вдыхал.

– Я – не «свободный человек», я – Мастер Пресекающий ненужные жизни. «Смерть на Королевской службе», по твоему собственному выражению. Поэтому я не имею права на личные тайны. Эта роскошь может слишком дорого стоить тем, кто не обязан за меня расплачиваться.

Ораторский пыл внезапно угас. Мой грозный друг опустил глаза и тихо продолжил:

– Я говорю тебе об этом лишь потому, что ты находишься в такой же ситуации, как я сам. Нам с тобой не стоит носиться с бессмысленными иллюзиями насчет собственной свободы и всяких там «прав на личные тайны». Это – не трагедия, а просто определенный период в нашей жизни. Когда-нибудь он закончится, но пока мы должны играть по правилам. Разумеется, ты обязан рассказать нашу историю Джуффину, что бы я там ни думал по этому поводу.

– Что-то случилось, Шурф? – удивленно спросил я. – Тебе неприятен этот разговор? Я впервые слышу от тебя столь прочувствованную речь. Даже Безумный Рыбник, с которым я имел удовольствие познакомиться в Кеттари, не был столь страстным оратором.

– Что-то случилось, – кивнул Лонли-Локли. – И чем быстрее я выясню, что именно случилось, тем лучше. Мне действительно крайне неприятен этот разговор, потому что какая-то часть меня не желает, чтобы ты говорил с Джуффином. Так что я обращался не столько к тебе, сколько к себе самому. Мне бесконечно жаль, если я тебя обидел.

– Грешные Магистры, меня не так-то легко обидеть. Но ты меня здорово встревожил, Шурф. Что даже к лучшему, теперь я разберусь с этой историей, не откладывая.

– Хорошо, – отозвался Лонли-Локли. – Чем скорее, тем лучше. У меня такое чувство, что я действительно нуждаюсь в твоей помощи, хотя не могу сформулировать почему. Это довольно необычное ощущение. Я не привык испытывать потребность в чьей-то поддержке. Предпочитаю жить с мыслью, что я – единственное живое существо во Вселенной и помощи ждать неоткуда. Такого рода убежденность не делает жизнь комфортной, но дает неплохие практические результаты.

– Сам же не раз говорил, что не следует пренебрегать возможностью получить новый опыт, – рассмеялся я. – Ладно уж, еще по стаканчику крови невинных младенцев, и можем топать на воздух, коллега. Тебя наверняка ждут дома, а я попробую испоганить безмятежную жизнь шефа невразумительным монологом о таинственном характере моих драгоценных сновидений.

– А что ты называешь «кровью невинных младенцев»? – заинтересовался Шурф. – Я не видел в меню ничего подобного. Это какой-нибудь новый фирменный напиток?

– Да нет, – улыбнулся я. – Просто при нашей с тобой профессии любой напиток, который мы закажем, имеет полное право считаться кровью невинных младенцев, тебе так не кажется?

– Извини, но мне не смешно, – виновато сказал этот потрясающий парень.

– Боюсь, что не только тебе, – фыркнул я. – Мне и самому-то не слишком смешно, если честно. Эта шуточка специально для сэра Мелифаро-младшего, как раз в его духе. Не моя вина, что он сейчас где-то шляется, вместо того чтобы восхищенно внимать моим речам.