Психо заставил Мегу взглянуть на предстоящую ему задачу под другим углом и — впервые! — подвергнуть критическому переосмыслению четкие установки Шебы. Неужели его мать не предвидела, что смех может быть самым эффективным оружием? Наверное, все-таки нет, вынужден был в конце концов признать Мега, вспоминая, что Шеба всегда была предельно серьезна, точно какой-нибудь Старейшина. Мысль о том, чтобы превратить восстание в потеху, испугала бы и возмутила ее. Несмотря на это, Мега продолжал любить мать и порой чувствовал себя так, словно предает память Шебы, ибо все больше и больше склонялся в пользу выдумки с «хреновиной». Словцо казалось ему залихватским, удалым, могущественным, и Мега хорошо представлял себе,

какое впечатление оно произведет. Да и самому ему было трудно не улыбнуться при мысли о том, как уничтожающе точен был Психо в своей оценке официальной доктрины Старейшин, — вот уж действительно хреновина, иначе и не скажешь! А если «хреновина» так понравилась ему, вожаку, испытывающему к тому же недоверие к Психо, то что говорить о его сверстниках — они наверняка будут просто без ума' от этой новой забавы! Более того, Мега не мог не понимать, что этот дерзкий ход сбережет ему немало сил и времени, которые он потратил бы, пытаясь логически опровергнуть официальное учение Старейшин. Значит ли это, что Мата права? Может быть, его роль избранного как раз и заключалась в том, чтобы принимать соплеменников такими, какие они есть, со всеми их недостатками и заблуждениями, а вовсе не в том, чтобы навязывать им свои возвышенные идеалы и заумные взгляды?

Утром того дня, когда должен был состояться открытый диспут, Мега наконец решился, благо альтернативы у него не было. Он сделает так, как советовал ему маленький импровизатор. В конце концов, терять ему было нечего.

— Хрень-хрень-хрень, хреновина! — напевал он про себя, готовясь к решающему бою. — Красная морковина…

Мега вполуха слушал Рамсеса, который не торопясь и со вкусом излагал официальную доктрину. Вместо этого юный нонконформист сосредоточил свое внимание на молодых норках, составлявших примерно половину аудитории. Заметить их было просто, так как им довольно скоро наскучила монотонная проповедь Вождя и они принялись играть и возиться, в то время как родители сурово хмурились и время от времени награждали своих отпрысков увесистыми оплеухами. Но даже и многие старшие норки откровенно зевали, и Мега увидел в этом лишнее подтверждение теории Психо.

Тем не менее норки сразу сосредоточились, когда услышали финальное: «…и этот юнец имел наглость оспаривать правильность священной доктрины, являющейся краеугольным камнем нашего общественного устройства. Что ж, да будет так. Мега имеет право сомневаться, однако его сомнения должны быть обоснованы. Именно поэтому мы призвали его сюда, чтобы он попытался опровергнуть наше великое учение».

Чувствуя на себе взгляды всей колонии, Мега не торопясь встал со своего места и вразвалочку вышел вперед. Повернувшись лицом к собравшимся, он открыл пасть и, набрав в легкие побольше воздуха, громко сказал:

— Все это — хрень!

С этими словами он спокойно уселся и принялся вылизывать свой хвост.

Старейшины и старшие норки дружно ахнули.

— Ты… не мог бы ты повторить? — дрожащим голосом переспросил Рамсес, не в силах поверить своим ушам. Совет Старейшин потратил немало времени, пытаясь предвосхитить аргументы строптивца и подобрать самые весомые контрдоводы, однако такого заявления не ждал никто. Что это за ответ? И что он означает?!

Мега снова встал.

— Хрень! — повторил он уверенно.

— Это все, что ты имеешь нам сказать? — придушенным голосом уточнил Рамсес.

— Да. Ваша доктрина — полная хрень. Иначе и не скажешь.

Вот теперь Мега полностью завладел вниманием собравшихся. Старшее поколение было явно скандализовано, однако его сверстники, почуявшие новое развлечение, уже начали потихоньку хихикать.

— Ну-ка, тихо там! — прикрикнул Рамсес.

— Шш-ш-ш! — зашипели родители, сердито оборачиваясь на молодежь.

— Я желаю пересмотреть свое предыдущее заявление, — неожиданно заявил Мега. — Ваша доктрина не просто хрень — это настоящая хреновина, от первого до последнего слова.

Рамсес опомнился первым.

— Властью, данною нам как Правящему Совету, — обратился он к Меге, — приказываю тебе либо отвечать как положено, либо не отвечать вовсе!

Собравшиеся затихли. Мега тоже старался казаться спокойным, хотя сердце его отчаянно колотилось.

— Хрень-хрень-хрень, хреновина, красная морковина! — пропел он как можно беззаботнее и веселее. — Вся эта теория — просто хренота на постном масле!

Громкие смешки и заразительное хихиканье стали распространяться по толпе, словно круги по воде. Мега приободрился и запел еще громче:

— Хрень-хрень-хрень, хреновина!..

Все сработало как надо. Молодежь, не в силах сдерживать свое буйное веселье, в открытую принялась подталкивать друг друга под ребра.

— Ну-ка, тихо все!!! — во всю силу легких гаркнул Рамсес. — Это важное собрание, а не игра!

Это заставило шалунов присмиреть, но очень ненадолго. Мега увидел, что молодые норки продолжают втихомолку хихикать.

— Хрень-хрень-хрень, хреновина!.. — негромко завел он опять и увидел, как некоторые, самые отчаянные слушатели повторяют эти заветные слова, правда пока еще беззвучно.

— Я сказал — тихо, вы, непокорные нахалы!

— А я сказал — хреновина! — с вызовом закричал Мега. — Ну-ка, давайте все вместе! Хре-но-ви-на! Хре-но-ви-на!!

— Точно, хреновина! Хрень-хрень-хреновина! — раздался из задних рядов хриплый, немузыкальный вопль, и Мега узнал голос Макси.

Молодые норки завертели головами и заухмылялись во всю ширину пастей. Сознание того, что Мега, оказывается, не одинок, прибавило им уверенности. Вот похохочем, решили они. Кто бы мог подумать, что этот Мега — такой шутник? А старина Рамсес, глядите, вот-вот лопнет от злости! Ну и дела, ребята. Просто отличное развлечение!

— Хрень-хрень-хрень, хреновина!.. — пел Мега.

— Хрень-хрень-хрень, хреновина, полная хреновина! — дружно подхватили веселые молодые голоса. — Красная морковина!..

— Упорствуя в своей детской глупости, ты не оставляешь нам иного выхода! — прокричал Рамсес, стараясь перекрыть шум. — Диспут объявляется закрытым, наше решение вы услышите позже!

Но песенка о хреновине и красной морковине уже вырвалась на свободу, и сдержать ее нельзя было никакими силами. Молодежь разошлась по клеткам, распевая скабрезные слова на незамысловатый мотивчик, и Старейшин охватило предчувствие поражения. Им, норкам весьма серьезным и даже мрачным, нечего было противопоставить ребяческой бессмыслице, которая так веселила молодежь.

И вот, кипя от едва сдерживаемой ярости, Старейшины совершили фатальную ошибку. Вскоре после окончания скандального диспута они объявили, что песня о «так называемой хреновине» отныне считается запрещенной специальным Указом Совета Старейшин. В дополнение к этому ни одна норка не должна была более осквернять свои уста произнесением самого слова «хреновина» и однокоренных производных.