– Точно. У «Виктории» могли заметить только Амбарцумяна и Балабанюка.

– Пусть поменьше шатаются на публике. И базу свою не афишируйте.

– Подумайте, Эдуард Романович, что нам еще желательно знать про Нарбулу?

– Да думал уже, – вздохнул полковник. – Недалеко от Харзрума в горном ауле Аджибек у него проживает больная мать. Женщине 80 лет, проблемы со зрением и слухом. Говорят, что это единственная женщина, к которой Нарбула относится с почтением. В аул ему соваться глупо, если не хочет попасть в засаду. Возможно, в Харзруме через Мурзаева он собирался передать ей деньги или лекарства – но это дело темное. Еще у него имеется родной брат Саиб. Был коммерсантом, переехал работать в Турцию, есть основания полагать, что участвует в бизнесе по перегонке сирийской нефти через турецкую границу, то есть фактически работает на ИГ. Фигура мутная. Я отправлю тебе его фото.

Из ванной, покачивая бедрами, вышла Лена. Из одежды на ней была только тонкая золотая цепочка, рассмотреть которую можно было лишь под лупой. Лена делала вид, что его не замечает. Сладко потянулась, открыла шкаф, задумчиво уставилась на стопку белья.

– Хорошо, я понял вас, Эдуард Романович. – Вадим торопливо скинул ноги с кровати. – У вас еще есть вопросы… или ответы?

– Куда это ты заторопился? – насторожился куратор. – Ой, ладно, иди, не хочу вникать в твою богатую личную жизнь…

И снова отпуск продолжался как ни в чем не бывало. Остался неприятный осадок, но быстро выветрился. «Не стоит жалеть об ошибках, – философски рассудил Вадим, – мы их еще не раз повторим». Снова было море, пляж напротив дельфинария – самое популярное место отдыха, в связи с живописностью побережья и наличием именно здесь большинства торговых точек. После обеда они отправились на пляж втроем. Все шезлонги были заняты, пляж был забит отдыхающими.

– Когда же наконец придумают спрей от людей? – бурчала Маринка, продираясь через лежащих, сидящих, стоящих отдыхающих. – Брызнул – и все в порядке…

– Носи с собой скунса, – смеялась Лена. – Брызнет – и приватность обеспечена.

– Зато в море не утонешь, – добавил Вадим. – Только начнешь тонуть, как обязательно в кого-нибудь вцепишься.

Несколько упитанных женщин сворачивали пляжные коврики – они уже насытились солнечными ваннами. Маринка, издав восторженный клич, бросилась к освободившемуся месту, упала на камни, разбросав руки, чтобы другие шустрые не заняли. Быстро развернули тряпки и коврики, улеглись, испустив облегченные вздохи. Поневоле становилось смешно. По уверению украинской пропаганды, поток туристов в Крым снизился в разы – никто не хочет отдыхать на оккупированной территории. Но если в сентябре здесь такая давка, то что в августе? Море ласково плескалось в полутора метрах, поблескивала галька в прозрачной воде. Шипела пена, обтекая валун, взгромоздившийся в метре от берега. Они лежали, распластавшись, подставив лица солнцу.

Но скоро Вадим, не выдержав жары, резко сел на шезлонге, и Маринка, глядя на него из-под солнечных очков, хихикнула:

– Слушай, пап, а ты чего тут вообще лежишь? Это не твое. Сходи, развейся. Парашют, «банан», с вышки попрыгай. Мы никуда не уйдем, будем ждать.

– Правда, Вадим, – улыбнулась Лена. – Прогуляйся, развлекись. А мы посмотрим на твои успехи.

Почему бы действительно не заняться активным отдыхом? Его так не хватало в последние дни. Он поднялся, зажав в руке несколько купюр, сунул ноги в шлепки и независимой походкой зашагал по берегу. Эмоций вышло больше, чем планировал. Сначала отстоял очередь, чтобы прокатиться на надувном «банане», первым свалился с него под хохот женской компании: «Мужчина, вы такой неловкий, можно взять над вами шефство? Вам, ей-богу, понравится!» Потом умудрился запутаться в стропах парашюта, который волокла за собой моторная лодка, поэтому полет получился смазанным. Можно подумать, он никогда не прыгал с настоящим парашютом! «Поднимитесь на гору, – посоветовал мужик, продающий билеты. – Вас прокатят на параплане. Ощущения – незабываемые». Нет уж, такого подвига он себе уже позволить не мог. Вышку для прыжков в воду Вадим тоже проигнорировал – не его сегодня день. Потянуло к женщинам. К своим женщинам! Он зашагал по пляжу, отыскивая взглядом купол дельфинария. Вышел к тому самому месту… и недоверчиво уставился на пустой участок галечного пляжа, где лежали его женщины. Их не было. Похолодела спина, дурацкие мысли полезли в голову. Да глупость, что могло случиться, когда кругом столько людей?

– Пап, не тормози! – услышал он вдруг звонкий голос Маринки. – Чего ты там завис? Мы тебя ждем!

Он бы с удовольствием выпорол обеих! Они стояли, уже одетые, с пляжными сумками на плечах, у лестницы на набережную и махали ему. Он с облегчением вздохнул и побежал к ним, маневрируя между разнеженными телами. Неприятная мысль поразила: а почему он так испугался? Почему так старательно обходит эту тему: не подвергает ли он своих женщин опасности тем, что они находятся рядом с ним? Он был уверен, что Нарбула не знает, кто за ним охотится, а вдруг он не прав и все гораздо хуже? У Нарбулы есть доступ к любым источникам информации. Он может разнюхать про группу спецназа, томящуюся на Кавалерийской улице, про женщин некоего майора Репнина, сидящих в гостинице без охраны, – а в гостинице он, между прочим, зарегистрирован на свое имя… Нет, зря он накручивает. Нарбула сбежал, он деловой прагматичный человек и не будет рисковать жизнью ради мести. Вадим снова чувствовал вкус свободной жизни. Ужинали в простеньком заведении – вдруг выяснилось, что они не миллионеры и пора прекращать сорить деньгами. Уже темнело, на набережной загорались фонари. Лена с Маринкой сосредоточенно изучали меню, морщили лбы.

– М-да, бюджетненько, – вынесла вердикт Маринка, надувая губки и откидываясь на спинку стула. – Боюсь, нас поджидают непростые времена. Поем-ка я постного супчика. Это не сильно напряжет твой банковский счет, папуля?

– Не всегда же омарами и лангустами питаться, – улыбнулась Лена. – Твой папа прав, мы должны быть скромнее в своих запросах.

– Но вина мы с тобой выпьем, – пообещал Вадим.

– А я, пожалуй, выпью пива, – сказала Маринка. – Купишь ребенку пива, папуля?

– Вырастешь – куплю, – нахмурился Вадим. – И хватит бунтовать.

– О боже! – взмолилась она с таким отчаянием, что посетители заведения стали оглядываться. – Ну, когда же я вырасту?

– На твоем месте я бы не спешила вырастать, – вкрадчиво проговорила Лена. – Взрослая жизнь – это такая подстава.

– Слушай тетю Лену, – поддержал ее Вадим, – она знает, что говорит.

Он расщедрился и купил ребенку безалкогольный коктейль. Женщины завели ленивый разговор на тему взросления, а он, пока не принесли заказ, вышел на террасу пообщаться с Рудницким.

– Приветствую осиротевшую команду! Как вы там, моя золотая рота?

– Это не золото, а позолота, – проворчал Максим. – Она ржавеет и облазит. Мы воспользовались твоим советом, командир: часть группы наслаждается жизнью – насколько это возможно, другая сидит на блат-хате, набирается мужества.