Он называл этот феномен «синдромом Иерихона». Вместо того чтобы скакать вокруг объекта, трубя в трубы и ожидая, что тот сам откроется, Линар рисовал его и осматривал со всех сторон.

Он использовал этот метод, добиваясь своей жены, Синтии. А та была из спесивых красавиц и отказывала всем воздыхателям.

Максимильен заметил ее на показе мод, где она была, без сомнений, самой «зажигательной», а значит, самой желанной для всех присутствовавших мужчин. Он долго наблюдал за Синтией. Сначала этот пристальный, пронизывающий взгляд смутил молодую женщину, потом заинтриговал. Просто глядя на нее, Максимильен заметил много разных мелочей, которые позволили ему впоследствии настроиться на ее волну. На Синтии был медальон с ее знаком зодиака: Рыбы, мочки ушей были воспалены от сережек, запах ее духов был очень сильным.

За столом Линар уселся рядом с ней и завел разговор об астрологии. Он говорил о значении символов, о разнице между знаками воды, земли и огня. Синтия, сперва недоверчивая, наконец стала совершенно естественно высказывать свое мнение. Потом они заговорили о серьгах. Он сказал о новом противоаллергенном средстве, позволяющем носить украшения из самых разных сплавов. Разговор перешел на ее духи, макияж, диету, зарплату. «В первое время, чтобы собеседник чувствовал себя комфортно, надо действовать на его территории».

Поговорив на известные ей темы, он атаковал неизвестные: редкие фильмы, экзотическую кухню, книги с ограниченным тиражом. Во время этого второго этапа его амурная стратегия была так же проста, он использовал давно отмеченный им парадокс: красивые женщины любят, когда им говорят об их уме, умные – об их красоте.

На третьем этапе он завладел ее рукой и принялся рассматривать линии на ладони. Он не знал ничего, но сказал то, что хочет слышать любой человек: у нее особая судьба, ей предстоит великая любовь, она будет счастлива, у нее будет двое детей, мальчики.

Наконец, на последнем этапе, чтобы укрепить свою победу, он притворно заинтересовался лучшей подругой Синтии, что тут же дало результат, пробудив ее ревность. Через три месяца они поженились.

Максимильен разглядывал пирамиду. Этот объемный треугольник покорить труднее. Он подошел к ней, потрогал, погладил.

Ему показалось, что он услышал шум внутри сооружения. Убрав блокнот, Линар приложил ухо к зеркальной стене. Он различил голоса. В этой странной постройке, без сомнения, находились люди. Полицейский продолжал прислушиваться, как вдруг раздался выстрел.

Линар удивленно отпрянул. Чувство, в основном используемое полицейскими – зрение, Максимильен не любил делать выводы, полагаясь на слух. Но он был уверен в том, что звук выстрела донесся из пирамиды. Он снова приник к зеркалу и на этот раз услышал крики, за ними скрип автомобильных колес. Возня. Классическая музыка. Аплодисменты. Ржание лошадей. Треск пулемета.

Тринадцать муравьев изнемогают. Они больше не выделяют ни слова-феромона. Надо экономить влагу, необходимую для общения.

103-й вдруг видит движение на фоне бескрайнего неба. Калоптерикс. Эти большие стрекозы, дошедшие до нас из глубины времени, сообщают муравьям то же, что чайки заблудившимся морякам: значит, близко земля, покрытая растительностью. Солдаты ободряются. Они протирают глаза, чтобы прояснить зрение и лучше следить за движением калоптерикса.

Стрекоза снижается, почти задевая их своими четырьмя крылышками. Муравьи останавливаются, разглядывая величественное насекомое. Крылышки покрыты прожилками, в каждом из крылышек перелагается и пульсирует кровь. Стрекоза и вправду королева полета. Она не только может останавливаться в воздухе, но и единственная из насекомых умеет на своих четырех самостоятельных крылышках летать задом.

Огромная тень приближается, застывает, снова летит, кружит над муравьями. Кажется, она хочет указать им путь к спасению. Ее уверенные движения значат, что она нисколько не страдает от недостатка влаги.

Муравьи следуют за ней. Они чувствуют, что воздух немного свежеет. Фриз с темной щетиной появляется на вершине лысого холма. Трава. Трава! Там, где трава, там жизнь, то есть вода и прохлада. Они спасены.

Тринадцать муравьев несутся к пастбищу. Они пожирают побеги и каких-то насекомых, слишком маленьких, чтобы иметь право на жизнь. Возвышаясь над травой, их алчущим усикам предлагают себя цветы: мелиссы, нарциссы, примулы, гиацинты, цикламены. С кустов свисает черника, а к тому же еще бузина, букс, шиповник, орехи, боярышник, кизил. Это рай.

Они никогда не видели столь пышной растительности. Фрукты, цветы, много мелкой кишащей живности, не успевающей скрыться от выстрелов муравьиной кислоты. Чудесный воздух напоен запахами пыльцы, земля усеяна прорастающими семенами. Все дышит изобилием.

Муравьи объедаются, заполняя до отказа переваривающие и социальные зобы. Им все кажется вкусным. Крайности голода и жажды придают еде необыкновенный вкус. В самом ничтожном зернышке одуванчика – тысяча привкусов, от сладкого до соленого, переходящего в горечь. Даже роса, которую они пьют из пестиков цветов, и та полна вкусовых оттенков, которым раньше они не придавали значения.

5-й, 6-й и 7-й передают друг другу тычинки, чтобы только насладиться полизав их или пожевав, как жевачку. Кусочек корешка – изысканное блюдо. Муравьи купаются в пыльце маргариток, пьянея и бросаясь желтыми шариками, как снежками.

Они выделяют искрящиеся феромоны радости, которые щекочутся, когда их воспринимаешь.

Муравьи едят, пьют, моются, снова едят, снова пьют и снова моются. Наконец, уставшие, они катаются в траве и замирают в ней, счастливые, что они живые.

Тринадцать воинов прошли большую белую северную пустыню и остались невредимыми. Они насытились и успокоились, теперь они собираются вместе и разговаривают.

Умиротворенный 10-й просит, чтобы 103-й еще рассказал им о Пальцах. Возможно, он боится, что старый разведчик умрет, не успев открыть все свои секреты.

103-й вспоминает об ошеломляющем изобретении Пальцев: трехцветных огнях. Это сигналы, которые они устанавливают на пути, чтобы избежать заторов. Когда сигнал загорается зеленым цветом, все идут по дороге. Когда зеленый цвет переходит в красный, замирают на месте, словно мертвые.

5-й говорит, что это могло бы стать отличным средством остановить наступление Пальцев. Достаточно разместить повсюду красные сигналы. Но 103-й возражает. Есть Пальцы, не подчиняющиеся сигналам. Они ходят, как им вздумается. Надо придумать что-то другое.

– А юмор, это что? – спрашивает 10-й.

103-й рад бы рассказать товарищам пальцевские шутки, но он их не сохранил, поскольку не понял. Он лишь смутно помнит какую-то историю про эскимоса на льду, но 103-й так и не узнал, что такое эскимос, как, впрочем, и что такое лед.

Хотя... Одну шутку он, кажется, все-таки может привести. Про муравья и стрекозу.

Стрекоза поет все лето и приходит просить еды у муравья. Тот отвечает, что нет, он ничего не хочет ей давать.