А, к примеру, осколочный снаряд 50-миллиметровых пушек KwK-38 и KwK-39 при массе около двух килограммов содержал 175 граммов взрывчатки и значительно уступал советским боеприпасам по эффективности.

Немногочисленные 75-миллиметровые орудия, имевшиеся в 1940–1941 годах, такие, как KwK-37, будучи сравнимыми с Ф-34 в действии по небронированным целям, имели низкую начальную скорость снаряда и значительно уступали ему в бронепробиваемости. В годы войны появился ряд 75-миллиметровых танковых орудий с более сбалансированным сочетанием характеристик, но ни одно из них не смогло превзойти советскую пушку Ф-34 в эффективности осколочно-фугасного снаряда.

«Панцеры» попятились, но огрызались огнем своих короткоствольных орудий. По броне командирской «тридцатьчетверки» грохнуло несколько снарядов.

— Твою мать! — невольно выругался гвардии капитан Горелов.

Войну он начал на тяжелом многобашенном танке Т-35, а потом пересел на КВ-1. «Клим Ворошилов» отличался массивным бронированием, танк практически не пробивался из немецких танковых пушек. Например, немецкий подкалиберный снаряд 50-миллиметровой танковой пушки пробивал борт «Клима Ворошилова» с дистанции триста метров, а лобовую броню — только с сорока. Немецкая противотанковая артиллерия могла поражать КВ-1 только на дистанции менее полукилометра.

Однако и уровень бронезащиты Т-34 обеспечивал ему летом 1941 года надежную защиту от всех штатных противотанковых средств Вермахта. Тридцатисемимиллиметровые противотанковые пушки Pak.35/36, составлявшие подавляющее большинство противотанковых орудий Вермахта, имели какие-либо шансы пробить лобовую броню лишь при попадании в ослабленные места. А в бою так точно прицелиться зачастую было невозможно. Борта «тридцатьчетверки» 37-миллиметровыми калиберными снарядами поражались лишь в вертикальной нижней части и на малых дистанциях.

Более эффективными оказались подкалиберные снаряды, способные сравнительно эффективно пробивать нижнюю часть борта и борта башни, однако реальная дальность стрельбы ими не превышала трехсот метров. Заброневое действие подкалиберного 37-миллиметрового снаряда было низким — зачастую сердечник из карбида вольфрама после пробития брони рассыпался в песок, не причиняя вреда экипажу.

Малоэффективной против лобовой брони Т-34 оказалась и 50-миллиметровая пушка KwK-38 с длиной ствола сорок два калибра, устанавливавшаяся на танках Pz.Kpfw.III Ausf.F — Ausf.J. Эти орудия в нормальных условиях боя были способны пробить лобовую броню башни «тридцатьчетверки» лишь в районе маски орудия. А лобовые бронеплиты корпуса поражались 50-миллиметровым калиберным снарядом лишь в исключительных случаях, таких, как уменьшение угла встречи с броней при наклоне танка на неровностях местности.

Короткоствольные 75-миллиметровые пушки KwK-37, устанавливавшиеся на ранних модификациях Pz.Kpfw.IV и StuG.III, были еще менее эффективны. И бронебойным снарядом, за исключением попаданий в ослабленные зоны, могли поражать лишь нижнюю часть бортов на дистанциях менее ста метров. Однако ситуацию сильно уравнивало наличие в боекомплекте гитлеровской самоходки кумулятивного снаряда. И хотя этот боеприпас срабатывал лишь при сравнительно небольших углах встречи с броней и против лобовой защиты Т-34 также был малоэффективен, но большая часть танка поражалась им легко.

Да и сами немцы придерживались не самого высокого мнения о боевых качествах Pz.IV. Генерал-майор фон Меллентин, служивший в 1941 году в звании майора в штабе Роммеля, в своих воспоминаниях писал:

«Танк T-IV завоевал у англичан репутацию грозного противника главным образом потому, что был вооружен 75-миллиметровой пушкой. Однако эта пушка имела низкую начальную скорость снаряда и слабую пробивную способность, и, хотя мы и использовали T-IV в танковых боях, они приносили гораздо большую пользу как средство огневой поддержки пехоты».

Так что, несмотря на почти вдвое меньшую массу «тридцатьчетверки» по сравнению с КВ-1, ее броневая защита была вполне надежной. «Броня толста, как шматок украинского сала», — шутили конструкторы на Харьковском паровозостроительном заводе. Именно там и разработали этот чудо-танк Второй мировой.

Как вспоминал впоследствии один из создателей Т-34, преемник Михаила Ильича Кошкина на посту главного конструктора — Александр Александрович Морозов:

«В чем же сила танка Т-34? Как убедительно показала практика боевого применения, эта машина наиболее удачно сочетала в себе основные параметры, определяющие достоинства танка: огонь, бронирование и маневренность… Конечно, были и у противника, и у союзных армий танки с достаточно толстой броней, либо с хорошей пушкой, либо обладавшие высокой маневренностью. Однако танк лишь только тогда хорош, когда в нем соединяются эти качества. Удачно же сочетать в одной машине мощное вооружение и бронирование с хорошей маневренностью до нас никому не удавалось… Правильно определенные толщина брони и форма корпуса, простая и плотная компоновка механизмов, дальнобойная и хорошо приспособленная для танка пушка, мощный дизель-мотор, заменивший привычный для танков бензиновый двигатель, — явились той основой, которая и определила столь необходимые танку высокие боевые качества».

Те самые боевые качества, которые сейчас блестяще использовал гвардии капитан Горелов! Танки Т-34 и БТ-7 рвались вперед, и механизированные тевтонские рыцари уступили натиску русских воинов! Пехота, поддерживая наступательный порыв, пошла за танками.

Однако путь к победе оплачивается самой дорогой ценой. Одна из «тридцатьчетверок» расстелила гусеницу. Ее развернуло бортом — прямо под убийственный огонь оставшихся немецких танков Pz.Kpfw.IV и штурмовых орудий StuG.III. И механизированные «псы-рыцари» не упустили своего шанса. Их 75-миллиметровые подкалиберные снаряды ударили в борт «тридцатьчетверки» — они попали как раз в самое уязвимое место: нижние бортовые бронеплиты в районе гусениц и опорных катков. Подкалиберные снаряды пробили броню и ударили в боеукладку русского среднего танка. Его гибель была яркой и мгновенной: огненный фонтан сорвал тяжелую многотонную башню и отбросил прочь. Чудовищная сила внутренней детонации сорвала люки, оторвала опорные катки, искорежила металл. И буквально испепелила тела четверых отважных танкистов.

Болью и горечью наполнились сердца их боевых товарищей — и еще большей ненавистью к врагу, непримиримой и беспощадной.

Николай Горелов вообще осатанел:

— Вперед!!! Бей фашистскую гадину! Бронебойным — заряжай!

— Есть бронебойный!

— Короткая!!!

«Тридцатьчетверка» на несколько кратких секунд замирает, пока командир доворачивает башню и уточняет вертикальную наводку… Выстрел! Зло рявкает танковая пушка, посылая бронебойную смерть во врага со скоростью более шестисот метров в секунду.

Еще один «Панцер-IV» повержен — пляшут языки пламени на решетках моторного отсека, сильнее разгорается пламя!.. Раскрываются люки танка Pz.Kpfw.IV — гитлеровцы стараются поскорее покинуть подбитую боевую машину. Они уже лезут не только из аварийного люка, но и из башенных.