Через несколько дней в комнате прокуратуры, дожидаясь, пока Прохоров заполнит протокол, Иванов в который уже раз рассматривал лежащие перед ним на столе вещественные доказательства. Все эти вещественные доказательства были отобраны им лично у «кавказца» непосредственно в момент задержания. Сейчас на столе следственной части прокуратуры вещдоки выглядели довольно мирно. Пистолет системы Макарова – номерное оружие, принадлежавшее Садовникову. Искусно сделанный из натурального волоса парик. Столь же искусно сделанные накладные черные усы. Контактные линзы, меняющие цвет глаз. Распорки для ноздрей, изготовленные из канцелярской резинки. Резиновые защечные подушечки. Специально сделанный холщовый пояс с гнездами. Рядом вынутые из этих гнезд ножи и остро заточенные стальные прутья с насаженными на них рукоятками. Одним из таких прутьев и был убит Садовников.

Предположение Иванова подтвердилось. «Европеец» и «кавказец» оказались одним и тем же лицом. Неким Виталием Николаевичем Уховым, жителем Сочи, тридцати шести лет, бывшим оперуполномоченным районного угрозыска города Новороссийска.

Два года назад Ухов был уволен из органов МВД. В его послужном списке не раз отмечались случаи превышения власти, попытки должностного подлога и другие нарушения. Когда же доставленный Уховым в отделение милиции карманник заявил, что при задержании был зверски избит, терпению сослуживцев Ухова пришел конец. И хотя Ухов и утверждал, что карманник якобы сам разбил себе лицо об стену, это не помогло. Из органов МВД он был уволен.

Уйдя из МВД, Ухов переехал из Новороссийска в Сочи. Здесь сблизился с лобовиками. Так в конце концов вошел в преступный сговор с Шестопаловым. И Шестопалов, и Ухов считали, что партнера ему послала сама судьба. Комбинация, предложенная Ухову Шестопаловым, на вид была беспроигрышной. Шестопалов снабжает Ухова исчерпывающей информацией о своих знакомых. Ухов их грабит. Полученный «доход» делится поровну.

Пистолет системы Макарова Ухов добыл, используя знакомство с Садовниковым. Когда-то они вместе проходили шестимесячные курсы усовершенствования. Подло нанеся не ожидавшему нападения Садовникову два смертельных удара в спину, Ухов на виду своей жертвы спокойно приклеил черные усы. Умирающий Садовников пытался предупредить об этом товарищей, но не смог…

Об убийстве Садовникова Шестопалов действительно не знал, что отнюдь не умаляло его вины как организатора преступной группы. Связь Шестопалова с Уховым была подтверждена видеопленкой, на которую был снят разговор директора НИИ по уличному телефону-автомату. Разговор этот состоялся вечером, за день до налета Ухова на мясокомбинат. Возвращаясь с работы домой, Шестопалов попросил водителя ненадолго остановить машину у булочной. Выйдя, зашел за угол и позвонил по автомату. Бесстрастная видеопленка зафиксировала движение губ, а значит, и слова, в том числе «Ираклий Ясонович» и «мясокомбинат». Назвал Шестопалов Ухову и номер домашнего телефона Кутателадзе.

Иванов включил приемник. Посмотрел на сидящую рядом с ним в машине Веру Севастьяновну. Мать Ираклия вглядывалась в летящую навстречу дорогу.

– Вам не помешает?

– О чем ты, Боря. Я люблю музыку.

Вера Севастьяновна молчит, глядя вперед. Ираклий не смог проводить мать на этот утренний рейс и попросил сделать это своего друга.

Тронув ручку настройки, Иванов подумал: все-таки хорошо, что Вера Севастьяновна так и не узнала ни о чем. Упоминание Ухова о напарнике оказалось точно рассчитанной уловкой. Подъехавшие на Тимирязевскую Вязов и Коротков никаких следов пребывания здесь сообщника Ухова не обнаружили. Так что Вере Севастьяновне ничто не угрожало. А вот ее сыну… Но она, несмотря на всю свою проницательность, ни о чем не догадывается. Ей сейчас легко и хорошо, ведь она возвращается в Тбилиси, убедившись, что у Ираклия с Мананой все в порядке. Хотя именно Вера Севастьяновна своим приездом в Москву предопределила приход Ухова к Кутателадзе.

Всякий раз Ухов в немалой степени рассчитывал на страх своих жертв за близких. Перед выходом «на дело» он звонил по домашнему телефону человека, к которому собирался идти. И, убедившись, что кто-то из его близких дома, шел к самой жертве. Так что наряду с пистолетом у него был в запасе и второй «аргумент»: угроза, что «его друг» в случае чего не пощадит родственников.

На мясокомбинат Ухов собирался пойти сразу же после звонка Шестопалова. Но поскольку на квартире Кутателадзе ему никто не ответил, перенес нападение на следующий день, в расчете на появление кого-то из членов семьи. Именно в этот день в Москву приехала Вера Севастьяновна…

Сейчас, прислушиваясь к звукам старой мелодии, Иванов вспомнил еще одну деталь. Шестопалов, убежденный ранее, что Чубиев с возвращением в Москву свое существование прекратил, именно в день визита Ухова на мясокомбинат вдруг решил позвонить в 3-е МПТО «Стеклотара». Услышав отзыв Иванова, он с ужасом осознал свою оплошность. Ведь Ухов не был предупрежден о Чубиеве. Шестопалов тут же попытался перезвонить Ухову, но было уже поздно…

Мелодия, звучавшая в приемнике, была хорошо знакома Иванову. Чистый, спокойный звук саксофона. Взглянув искоса на Веру Севастьяновну, Иванов подумал, что сейчас не тот момент, когда нужны разговоры. Нужно просто помолчать. И вслушаться в старую и по-прежнему прекрасную мелодию.

Живу я в небольшом грузинском городке Галиси – районном центре. Городок наш в основном умещается в долине, но часть домов все же взобралась на скальные уступы отрогов Большого Кавказского хребта. Местность у нас красивая, воздух чистый. В окрестностях – перелески, небольшие речушки, два озера. Поэтому летом в Галиси много дачников из Батуми и даже из Тбилиси. Езды к нам на поезде от Батуми около трех часов, от Тбилиси около восьми. Вообще же, если признаться честно, ничем другим, кроме воздуха, природы и стоящего неподалеку старинного монастыря, наш городок похвастать не может. Жителей у нас чуть больше двадцати тысяч. Почти все дома – сельского типа. По тротуарам ходят куры, а ближе к окраинам – свиньи и овцы. Мы с женой тоже держим кур и свинью и ничего предосудительного в этом не видим. Сам я, Георгий Ираклиевич Квишиладзе, – майор милиции. Должность у меня для моих лет и звания, как говорится, типичная – заместитель начальника районного отделения внутренних дел по оперработе. Семья обычная. Жена учительница, преподает химию и биологию. Дети учатся – Лали в четвертом классе, Сулико в первом.

Работа у меня тоже типичная. Я, как и полагается заместителю начальника РОВД, занимаюсь всей оперработой. Но, по договоренности со своим начальником, Арчилом Ясоновичем Чхартишвили, взял на себя угрозыск и ОБХСС. Так что в нормальной обстановке моя основная забота – борьба с уголовными преступлениями, а также с хищениями. В нашем районе нарушения законности по этой линии связаны, как правило, с хищениями зерна, приписками по поголовью скота, незаконными отхожими промыслами. Этим в основном я и занимаюсь уже много лет. В свое время я окончил заочно Высшую школу милиции и считаюсь, так сказать, специалистом широкого профиля. Только обыденность поневоле сузила этот профиль. Именно поэтому дело Чкония было для меня сначала полной неожиданностью. Но поскольку события этого дела начались в нашем городе, мне пришлось до конца довести оперативную часть работы. Моим помощником был оперуполномоченный угрозыска нашего РОВД лейтенант Парулава. Следствие вел следователь нашей районной прокуратуры Гверцадзе.