«Ягдтигр» вооружался 128-мм полуавтоматической пушкой Pak 44 L/55 с горизонтальным клиновым затвором, пулеметом у радиста в шаровой установке корпуса, а иногда и зенитным пулеметом. Артсистема САУ была сконструирована на основе германских зенитных пушек. Как ни странно, выбор калибра был связан прежде всего с увеличением поражающей силы не бронебойного, а фугасного боеприпаса. Снаряд пушки весом в 28,3 кг, начиненный 3 кг взрывчатки, обладал страшной разрушительной силой и мощью, но скорострельность такой артсистемы раздельного заряжания не превышала 2–3 выстрелов в минуту.

Броня этой САУ была еще мощнее, чем у «Королевского тигра»: лоб корпуса — 150 мм (под углом 50°), лоб рубки — 250 мм (15°). Боковые стенки корпуса (верхняя часть) и рубки выполнялись из единого бронелиста толщиной 80 мм, установленного под углом 25°. Нижние листы корпуса составляли: лоб — 100 мм (50°), борт — 80 мм (вертикальный). Над гусеницами навешивались 5-мм экраны.

Эту «бронекрепость» обслуживали 6 человек. Чтобы неисправная САУ не досталась врагу, в ней постоянно возилось два подрывных заряда — один под двигателем, другой — под казенником пушки.

Истребители танков «Ягдтигр» использовались против союзников в составе тяжелых танкоистребительных дивизионов. Последний из таких дивизионов — 512-й вместе с 507-м тяжелым батальоном «Королевских тигров» (также в нем находились 88-мм САУ типа «Ягдпантера») прибыли на Западный фронт в конце марта 1945 года. Так же как и в Австрии (там тоже активно использовались «Ягдтигры»), особенных преимуществ перед другими тяжелыми машинами эти самоходки не снискали. «Ягдтигры» были явно перетяжеленными машинами, не могли совершать длительных маршей и, как правило, оставлялись экипажами из-за технических аварий и неисправностей. Американские БРЭМ без какой-либо предварительной подготовки не могли их даже сдвинуть с дороги, так и стояли они большими «пирамидами» впустую растраченных средств и ресурсов. Также в районе Падеборна английскими войсками был захвачен опытный образец гигантского танка Е-100 (на него предполагалось установить орудие калибра 150 или 170 мм), который уже в июне 1945 года был отправлен в Великобританию для испытаний.

Наступление союзников развивалось достаточно успешно и стремительно. Войска вермахта на Западном фронте не оказывали серьезного сопротивления. Однако в ходе быстрого продвижения армий союзников к Эльбе верховное командование союзных войск встретилось с рядом сложных проблем. Прежде всего необходимо было срочно оказать продовольственную помощь населению оккупированных немцами районов Голландии, а также разрешить трудности, внезапно возникшие во взаимоотношениях с французами в связи с занятием англо-американскими войсками Штутгарта.

В последнюю неделю апреля союзники даже вынуждены были прекратить свои боевые действия в Западной Голландии с тем, чтобы дать возможность разным представителям верховного командующего союзников и нацистского верховного комиссара в Голландии Зейс-Инкварта обсудить порядок снабжения продовольствием населения в оккупированных районах данной страны. Этот вопрос беспокоил западные державы со времени Арнемской операции, которая проводилась осенью 1944 года. Нехватка продовольствия имела место частично в результате эмбарго, введенного 3ейс-Инквартом в отместку за ослабление и прекращение голландцами железнодорожного сообщения в оккупированной части страны. После продолжительных переговоров в январе 1945 года было ввезено некоторое количество продовольствия через шведскую организацию Красного Креста и из Швейцарии. В том же месяце верховное командование союзников направило своих представителей в Эйндховен, чтобы обсудить с голландскими медицинскими экспертами вопрос о помощи. После дальнейших встреч в Лондоне и Брюсселе были подобраны врачи и другой подготовленный персонал для оказания медицинской помощи людям, подверженным начальной стадии дистрофии. В апреле, несмотря на помощь органов Красного Креста и строгое ограничение потребления пищи, положение с продовольствием угрожало принять катастрофический характер. Когда запасы продовольствия достигли минимума и когда немцы намекнули, что затопят страну в случае наступления союзников, находившееся в изгнании голландское правительство обратилось к союзникам за помощью. Тем временем 3ейс-Инкварт обсуждал с известным доктором Хиршфельдом, генеральным секретарем по экономике, различные возможности избежать катастрофы в Голландии. Зейс-Инкварт указал, что он, возможно, согласится начать по данному вопросу переговоры с союзными властями. Это заявление было передано в Лондон. 19 апреля Черчилль запросил об этом мнение Вашингтона. Американские начальники штабов, высказав сомнение в том, что немцы осуществят свою угрозу против голландцев, подчеркнули опасность самовольного изменения формулы безоговорочной капитуляции и возможной неблагоприятной реакции советского руководства. Они просили не предпринимать ничего без предварительной консультации с русскими и Эйзенхауэром. Когда у верховного командующего спросили его точку зрения, он заявил, что нужно что-то сделать, чтобы помочь голландцам, даже с риском помешать боевым операциям. Он одобрил намерение вступить в переговоры с Зейс-Инквартом при условии, что руководство СССР также согласится с этим. В случае неудачи в достижении соглашения он считал нужным использовать 1-ю канадскую армию для помощи населению оккупированного района.

Эйзенхауэр, все более обеспокоенный положением в Голландии, предупредил германского командующего в Нидерландах, что он понесет заслуженную кару, если немцы усилят страдания голландцев. Утром 28 апреля боевые действия были прекращены, и генерал Гинган с бригадиром Уильямсом из штаба 21-й группы армий направился в Ахтервелд, чтобы встретиться с немецким представителем. Англичане предложили план союзников на оказание помощи населению Голландии, но встреча оказалась безрезультатной, так как немцы заявили, что они не уполномочены давать на что-либо свое согласие. Тогда генерал Гинган стал настаивать, чтобы через сорок восемь часов они вернулись туда с Зейс-Инквартом или по меньшей мере с полными правами принимать решения.

30 апреля Зейс-Инкварт и сопровождавшие его лица встретились с делегацией союзников. Была достигнута договоренность о том, что в десяти пунктах будет сброшено с самолетов союзников продовольствие. Кроме того, должна была быть открыта одна дорога для подвоза продовольствия на грузовиках, а в Роттердаме должны быть приняты суда с продовольствием.

В ходе обсуждения вопроса о помощи голландцам генерал Смит пытался внушить Зейс-Инкварту безнадежность положения немцев в Голландии и указал, что настало время для перемирия или безоговорочной капитуляции. Зейс-Инкварт согласился с выдвинутыми доводами, но заявил, что, пока германские гражданские и военные власти в Нидерландах имеют связь с Берлином, они должны оставить вопрос о капитуляции на решение высших инстанций. Он доказывал также, что немцы должны продолжать драться в Голландии до тех пор, пока в Германии существует какое-либо правительство.

В конце апреля 1945 года союзное командование столкнулось еще с одной, достаточно болезненной проблемой. Так называемый Штутгартский инцидент возник неожиданно и буквально на ровном месте, после того как этот французский город был окружен войсками 7-й американской армии. 1-я французская армия тут же заняла город. За день до его падения генерал Деверс изменил границы армии в своей полосе, включив Штутгарт в полосу 7-й армии. Его целью было не допустить перемешивания американских и французских частей и предоставить своим армиям надлежащие линии коммуникаций. Однако генерал де Голль, по-видимому, полагал, что Деверс поступил так прежде всего с целью выдворить французов из этого важного германского города, а не для того, чтобы обеспечить эффективную работу линий снабжения 7-й армии. Поэтому он решил, что, пока Франции не будет выделена определенная ей зона оккупации, он должен удерживать то, что имеет. Де Голль указал генералу де Латтру, что это вопрос не военный, а политический, и что в этом случае французские войска не ответственны перед Эйзенхауэром или Деверсом. Когда вслед за этим американские войска 24 апреля вошли в Штутгарт, чтобы сменить в городе французские части, французы были вежливы, но полны решимости не уходить. По получении вторичного указания Деверса французской армии очистить город де Голль отдал де Латтру следующий приказ: «Я приказываю Вам иметь в Штутгарте французский гарнизон и установить там немедленно военное управление… На возможные нарекания американцев Вам надлежит отвечать, что Ваше правительство приказало удерживать и управлять территорией, захваченной нашими войсками, до тех пор, пока заинтересованными правительствами не будет установлена французская зона оккупации, что, к Вашему сведению, еще не было сделано».