Действительно, горяченный. Так и пышет сухим болезненным жаром.

За спиной раздались шаги, кто-то проходил мимо. Полина оглянулась: не столько из любопытства, сколько чисто на автомате, – и прежде, чем человек исчез за стеной, успела заметить пышную угольно-чёрную шевелюру.

Неужели Изольда? Тоже задержалась где-то и теперь догоняла подружек. Удивительно вовремя. Но Полина не собиралась за ней бежать, дёргать за руку, восклицать что-то наподобие: «Ну ты видела? Видела? Убедилась?» – не до неё сейчас – опять посмотрела на Ваню.

– Ну и чего ты тут сидишь тогда? – возмутилась мягко. – Тебе домой надо.

– Ага, – кивнул в её ладонь Ваня. – Поехали.

Ухватил Полину за руку, поднялся. И опять слишком медленно, непривычно: заторможенный такой, вялый. И послушный. Шёл за ней по коридору, обжигая жаром ладони, вниз по лестнице, к гардеробу, а Полина распоряжалась.

– Номерок где?

Ваня пошарил по карманам, вытащил пластиковый жетон с цифрами. Полина сама забрала и свою куртку, и его, сунула в руки:

– Одевайся.

Ваня влез в куртку, замер, дожидаясь, пока Полина оденется, а она глянула критично, словно сейчас была старшей.

– Застегнись.

– Ну я же в машине, – нехотя возразил Ваня. – Обычно не застёгиваюсь.

– Обычно у тебя и температура нормальная, – назидательно заметила Полина. – А сейчас холодно. Так трудно, давай я застегну.

Теперь возражений не последовало. Она наклонилась вдела край молнии в бегунок, потянула вверх.

– Сумку не забудь, – напомнила, развернулась и опять наткнулась взглядом на Изольду.

Казарян торчала перед зеркалом, старательно наматывала на шею шарф. Полина её заметила, когда только подходили к гардеробу. Наверное, та нарочно копалась: не верила своим глазам. Вот и пусть убеждается. Полина специально подгадала, чтобы выйти чуть раньше Изольды. Теперь уж та точно заметит, как они идут вместе с Ваней к машине, как садятся в неё и уезжают.

Вот надо же – сколько раз он уже предлагал «Поехали ко мне», а Полина категорично отказывалась. А сейчас и не звал толком, само сложилось. Нельзя же бросить его больного, и вряд ли они при таких обстоятельствах…

Ваня сел в кресло, ухватился одной рукой за руль и глубоко выдохнул, словно приходил в себя или собирался с силами. Полина опять встревожилась.

– А ты сможешь вести?

– Смогу. Я же не при смерти, – обиженно пробурчал Ваня. – Просто башка чугунная. Но я уже столько этим маршрутом ездил, что даже с завязанными глазами смогу.

– Вань!

– Да всё нормально.

Тронулись с места, благополучно выехали из ряда других припаркованных машин. И дальше всё шло благополучно. Ваня будто ожил, опять стал таким, как всегда. Пока не приехали. Тогда он снова обмяк, выбрался из салона и болезненно зажмурился от света, между бровей пролегла складка. На мгновение привалился к боку машины и только потом двинулся к подъезду.

Дом был старый, точнее, старинный. Полина даже разглядела табличку на внешнем фасаде, когда проезжали, только прочитать не успела. Но, наверняка, написано, что это памятник архитектуры такого-то века, построенный таким-то известным архитектором, или что здесь жил какой-нибудь знаменитый человек. Лестничные пролёты длинные – Полина даже слегка запыхалась, пока добрались до третьего этажа, хотя в общаге же тоже жила на третьем, но даже не сравнишь.

Вообще всё здесь было непривычных пропорций, не громоздкое, но вытянутое вверх, не давившее теснотой со всех сторон, а удивительно просторное. И пусть прихожая показалась крошечной по сравнению со всеми остальными помещениями, зато комната была большая, потолки высокие. И окна тоже высокие, хоть и узкие. Зато их два, и при необходимости комнату можно разделить, построив перегородку.

Осознав, что больше никуда идти не придётся, Ваня рухнул на диван, откинулся на спинку, прикрыл глаза и, кажется больше не собирался двигаться. Никогда. И ничего делать не собирался, только безмолвно страдать и надеяться на помощь извне.

Полина осмотрелась, прошлась по комнате, с подозрением поглядывая на шкаф.

– А градусник у тебя есть?

– Что? – голос у Ваня был до предела слаб и едва различим.

Понятно.

– А жаропонижающее?

– М-м-м.

И это яснее ясного. Полина театрально вздохнула.

– А где тут ближайшая аптека?

– В соседнем доме, – чуть слышно прошептал Ваня. – Вроде.

– Тогда я схожу, – объявила Полина. – А ты… может, ляжешь?

– Сейчас.

Не ляжет. Так и будет сидеть, пока она сама не отведёт его на кровать. Но, возможно, и правда сначала лучше принять лекарство. А дальше…

Об этом Полина пока задумываться не стала, и насущных дел хватало, прошла в прихожую, оделась, крикнула в комнату, отпирая замок:

– Я ключ возьму? Чтобы тебя не дёргать.

– Угу, – долетело опять едва различимое.

Аптека действительно оказалась в соседнем доме, только не в том, к которому Полина в первую очередь направилась. Пришлось возвращаться, идти в другую сторону, а потом стоять в очереди. Все как сговорились, в одно время за лекарствами прийти. Или вдруг поголовно заболели.

Градусник Полина брать не стала – и без него всё ясно – купила типичный набор, принятый у них в семье: римантадин и парацетамол. Недорого, но действенно. А когда вернулась в Ванину квартиру, обнаружилось, что она тут больше не единственная гостья.

31

Стоило Полине войдя захлопнуть дверь, как в проёме, ведущем из комнаты обрисовалась женщина. Взрослая уже, возрастом, как Полинины родители.

– Здравствуйте, – вырвалось само собой, от неожиданности и от растерянности.

Женщина ответила оценивающим взглядом. Хотя Полина, наверное, то же самое сделала, просто не столь демонстративно, потому что сразу рассмотрела во всех подробностях, что гостья из себя представляет. Волосы уложены, неброский макияж, сапоги на высоком каблуке, платье, подчёркивающее стройную фигуру, и скорее всего не самое дешёвое. А на Полине джинсы и свитер, далеко не брендовые, но смущаться по этому поводу она не собирается, как и от слов, которые оказались вполне предсказуемыми.

– Добрый день! – вежливо, но довольно сдержанно проговорила женщина, и добавила: – Я – Ванина мама. – С интонациями, явно подразумевавшими гораздо большее: «Я здесь хозяйка. Я здесь главная. Имей в виду».

И даже не спросила у Полины ни кто она, ни как её имя. Может, уже и знала, Ваня сказал. А, может, Полина для неё просто безымянная девочка, не достойная большего внимания. Она ведь и сама ей толком не представилась – «Ванина мама» не в счёт, оно и без объяснений стало бы понятно – только ещё раз оглядела оценивающе и сразу вернулась в комнату.