по ее ведомству проходили, это точно. Мне Марфа много про старую магию рассказывала, она в подобном разбирается.

Морана? Знакомое имя. Это же ей служит таинственный некто, которого мне надо отыскать для Полоза.

— Изольда, а вот Морана… — начал было я плести фразу, но, увы, мы подошли к зеленой воронке, за которой была моя квартира.

Ведьма пропустила меня вперед, да еще и в спину подтолкнула как следует, потому я из зеркала не вышел, а вылетел.

— Жив, — констатировала Марфа, сидящая за столом и попивающая чаек из моей любимой кружки. — Уже хорошо.

— Чудом, — сообщил ей я, вставая, и получил очередной толчок в спину от Изольды.

— Да что такое?! — возмутилась та. — Опять ты на проходе застрял!

— Еще пара таких прогулок — и навострюсь, — пообещал ей я.

— И кто там был? — осведомилась у моей спутницы Марфа.

— Последыши, — устало отозвалась Изольда. — Матерые. Двое.

— Мама и дочь, — усмехнулась глава ковена. — Ну, что-то такое я и предполагала. Предмет добыли или не сложилось?

— Вы получите тот клад, что вам нужен, — сообщил я Марфе, — при условии, что его в принципе возможно добыть, разумеется. Разумеется, в комплекте с обещанным идет и моя глубокая благодарность. Это на самом деле так, не для галочки говорю.

— Славно. — Верховная ведьма поставила кружку на блюдце. — Как моя девочка? Надеюсь, она тебя не разочаровала?

— Она очень большой молодец, — совершенно не кривя душой, заявил я. — Сожрали бы меня там без нее и косточек не оставили.

— Так, может, я не про дом Митрохина речь веду, — с ощутимой ехидцей заметила Марфа. — Может, кое-что другое в виду имею. Что ты так на меня глядишь? Давно живу, много чего подмечать научилась, а уж такие вещи вовсе с закрытыми глазами вижу. И правильно. От Воронецкой только шум да дискомфорт один, а Изольда знает, как оно все в жизни устроено.

— Девчонки звонили? — влезла в беседу чуть покрасневшая ведьма. Это, кстати, меня удивило, откуда вдруг румянец взялся? Я был уверен, что кого-кого, а ее-то такими намеками не прошибешь. — Сильно мы нашумели?

— Охрана всполошилась, — подтвердила Марфа. — В дом, правда, не сунулась, то ли знают чего, то ли, что вероятнее, не смеют нарушить приказ хозяина. Но вокруг него бегали долго. Случись тебе, Валера, выбираться через парк, пришлось бы оружие в ход пускать, по-другому никак. Марюта, ты что уши развесила? Проход закрывай, чего он у тебя фугует до сих пор?

— А? — Хлопнула глазами болотница. — Ну да, ну да!

Она что-то прошептала и ладошкой одну за другой погасила свечи. Когда исчезло пламя последней из них, сгинула и зелень из зеркала, оно стало таким же, как раньше.

— Вот и ладушки. — Верховная ведьма поднялась со стула. — Все довольны, все живы, ночь прошла не впустую. Изольда, точно вы там не наследили? Кровь, волос какой, еще что? Последышей абы кто не сотворит, выходит, непростые знакомства хозяин дома водит.

— Точно нет, — заверила ее девушка. — Балаклавы и перчатки не снимали, после их утопили. Эти двое нас даже не коснулись, зеркало с той стороны я расколотила, как было велено.

— Кулон припрячь как следует, — велела мне Марфа, — так, чтобы никто посторонний его не видел. Если он не всплывет, то, может, все и обойдется. За моих не волнуйся, они промолчат, ручаюсь. Вот только Карлуша… Он точно сообразит, что к чему, не сомневайся.

— Ну да, — вздохнул я. — Это и меня беспокоит.

— Особо голову не забивай, — посоветовала мне Марфа. — Шлюндт — редкая сволочь, про то все знают, но пока ты ему нужен, он слова никому не скажет. Ему это невыгодно. Правда, непременно попытается поддеть тебя на дополнительный крючок, тут уж будь уверен. Как только пронюхает, что в дом Митрохина залезли, сразу же прискачет сюда как горный козел и начнет стращать всяко, а после заверит, что он будет нем как рыба, ну а если что, то непременно поможет, но при этом такую рожу скорчит, что держись. Дескать, ты теперь ему должен, живи и помни, кому своим покоем и счастьем обязан. В этом он весь.

— Даже не сомневаюсь, что так и будет, — рассмеялся я. — Карл Августович — великий мастер по части престидижитации.

— По части чего? — переспросила Марюта, собиравшая свечи и прочую ведьмовскую атрибутику в наплечную холщовую сумку, расшитую бисером. Она вообще мне чем-то напоминала хиппи, которых в Амстердаме и Париже я повидал немало. И одеждой, и повадками, и прической. И, похоже, взглядами на жизнь. — Я просто такого слова не знаю.

— Жулик он, — пояснила Марфа. — Ясно?

— А, понятно. — Заулыбалась Марюта, от чего ее лицо стало совсем девчачьим. — Еще вопрос можно? Карл Августович — это тот старичок, который вчера вечером… Молчу, молчу!

Марфа погрозила ей пальцем, а после уставилась на меня, и я понял, что она имеет в виду.

— Суббота забронирована Шлюндтом, — сообщил я ей, — а далее везде. Но в будни если только вечером, днем работаю.

— Зачем тебе это нужно, не понимаю, — подала голос Изольда. — Мазохизм какой-то.

Да что такое! Одно и то же, одно и то же…

— Правильно парень все делает, — осекла ее Марфа, немало меня удивив. — От земли не отрывается, себя блюдет. Золотой змей из остальных самый опасный, он голову закружит вмиг, а после жизнь навсегда сломает, особенно если в ней, кроме удовольствий да развлечений, ничего не будет.

— Из остальных? — уточнил я. — Это вы о чем?

— Спать ложись, — велела мне верховная ведьма. — Хоть и август на дворе, а ночи все одно пока короткие, не успел обернуться — уже час волка пробил, серость туманная в окошко лезет. А тебе сегодня работать, сам же сказал. Что до нашего дельца… Я тебе в пятницу позвоню, там и договоримся. Главное — отнекиваться не начни, этого не пойму.

— Я свое слово всегда держу и назад не забираю. Так воспитан.

— На отца ты похож, — выходя из комнаты, сказала вдруг Марфа. — На Анатолия Дмитриевича. Внешне — нет, тут, видно, в мать пошел, а вот характер его, его. И ухватки тоже.

А вот это было сильно, я даже не нашелся что ответить. При этом сразу поверил в то, что Марфа с батей знакома, уж не знаю почему. Почуял, что не врет она.

Интересно, это в какой же точке их интересы пересекались?

— Остаться? — прошелестел в правом ухе ставший почти родным шепот Изольды. — Вдвоем ночь коротать веселее, чем в одиночку.

— Оставь парня в покое, — велела ей Марфа, — хоть на сегодня. Хватит с него. Да и подробности вашей прогулки мне интересны. Валерий, не провожай