– Абсолютно.

– Вы уверены? – снова повторила она. – Я трогала вас… да еще в таком месте… И вы трогали меня… Мы целовались… Я чувствую себя такой грешной!

Его светлость снова улыбнулся, но на этот раз гораздо добрее.

– Поверьте мне, мисс Прим, уж я-то на своем веку повидал грешных женщин. – Если уж вы грешны, то я не знаю, кто тогда не грешен!

Теплый, дружеский взгляд герцога говорил о том, что он не шутит. Однако Луизу это не успокоило.

– Почему вы надели на меня повязку, прежде чем поцеловать? – спросила она.

– Сказать тебе правду? – еще шире улыбнулся Брэй.

– Да уж, хотелось бы.

– Просто когда я вошел сюда и увидел тебя в повязке, меня это почему-то очень возбудило…

– И вы решили, что, поцеловав меня в повязке, вы получите больше наслаждения, чем без нее?

– Да.

– Ну и как, получили? – поинтересовалась Луиза.

– Сказать по правде, даже гораздо больше, чем мог представить себе. Ну а вы? – Герцог лукаво посмотрел на нее. – Как вам больше нравится целоваться: в повязке или без?

– Откуда мне знать? – пожала плечами Луиза. – Я не целовалась без повязки!

– А я никогда не целовался в повязке, – признался Брэй. – Спасибо за идею, мисс Прим! Какие, оказывается, у вас фантазии…

– Вы невыносимы, ваша светлость!

– А что? – словно змей-искуситель, улыбнулся он. – По-моему, хорошая идея! Надо будет как-нибудь попробовать…

– Пробуйте что вам угодно, но не со мной.

– Почему? – Судя по тону, с которым герцог задал этот вопрос, он был искренне удивлен.

– Я никогда больше не позволю вам целовать меня! Даже и не мечтайте!

Луиза понимала, что эти слова прозвучали по-детски наивно. Но если вовремя не остановиться, не успеешь оглянуться, как дойдешь до той точки, в которой случится уже непоправимое…

Его светлость снова улыбнулся:

– Вы бросаете мне вызов, мисс Прим?

– Можно так сказать.

– В таком случае считаю своим долгом предупредить: из всех, кому когда-либо приходилось бросать мне вызов, никому до сих пор еще не удавалось избежать расплаты.

– Ну что ж, – гордо запрокинув голову, отвечала Луиза, – посмотрим еще, кто кого!

– Что ж, воля ваша. А ведь это так просто: всего-то еще раз надеть повязку и поцеловать меня.

Луиза невольно скрипнула зубами.

– Вы пришли сюда, чтобы научить меня целоваться? – усмехнулась она.

– Честно говоря, шел я к вам не за этим. Но когда увидел вас, я просто не смог удержаться.

– И зачем же вы шли, позвольте спросить? Чтобы посмотреть, не соскучился ли Сайнт без вашего общества? Вынуждена вас разочаровать – не соскучился.

– Нет, не за этим. Как раз наоборот, я хотел еще раз попытаться убедить вас и ваших сестер, Луиза, что у меня и в мыслях не было скрывать от вас, что Сайнт находится у меня. Я, может быть, и нахал, мисс Прим, – только что вы сами имели возможность в этом убедиться, – но все-таки не такой мерзавец, чтобы нарочно лишать детей общения с любимой собакой. Уверяю вас, если бы я знал, что ваш дядя разыскивает Сайнта, я сразу бы отдал ему пса!

Слова герцога почему-то на этот раз показались Луизе правдивыми.

– Я верю вам, ваша светлость, – проговорила она.

– Послушайте, Луиза, – нахмурившись, произнес Брэй, – сюда, кажется, и впрямь кто-то идет. Я слышу детские шаги… Наденьте снова повязку и сделайте вид, будто разыскиваете сестер. А я попробую незаметно удалиться…

Луиза снова надела повязку, надеясь, что благодаря ей сестры не увидят того огня, который, должно быть, до сих пор горел в ее глазах. К сожалению, повязка не скрывала зардевшиеся щеки. Как, оказывается, легко бывает иногда забыться и не отдавать себе отчета в том, что делаешь…

Луиза сама не знала, почему позволила герцогу ее поцеловать, не понимала, почему этот поцелуй ей так понравился. Может, поцеловаться с кем-нибудь другим было бы и не грешно, но уж определенно не с таким ловеласом, как его светлость герцог Дрейкстоун. Слава богу, он не сделал ей предложения руки и сердца во время поцелуя: в тот момент, когда сама себе не принадлежала, она еще, чего доброго, согласилась бы.

«Нет, – подумала она, – с его светлостью мне надо немедленно порвать, пока не поздно, пока я не успела влюбиться в него…»

Впрочем, внутренний голос подсказывал ей, что уже поздно.

Брэй и Харрисон ехали верхом в полной в тишине. Было, как назло, чертовски холодно, с сырой земли поднимался, клубясь, туман. Брэй ненавидел туман с той самой ночи, когда погиб Натан.

Брэй уже начал жалеть, что не остался отдохнуть и обсушиться как следует у мирно потрескивающего камина в доме Адама. Резкий, порывистый ветер пронизывал до костей, пальцы на руках и ногах сводило от холода, несмотря на шерстяные перчатки и носки. Экономка Адама, симпатичная приветливая старушка, предложила им остаться в доме и дождаться возвращения хозяина, но Харрисону и Брэю слишком не терпелось его увидеть.

Прошло около получаса, прежде чем Харрисон наконец нарушил молчание.

– Похоже, старик, – усмехнулся он, – за те два года, что я не был в Лондоне, ничего не изменилось! Как и раньше, все сплетни только о тебе… С годами ты не меняешься, Брэй!

– А зачем мне меняться? – не без самодовольства заметил тот. – Не кажется ли тебе, что всегда быть в центре сплетен – редкий талант, которым еще не каждый может похвастаться! – Брэй помолчал с минуту, разглядывая еще не до конца зажившие шрамы на лице Харрисона. – А если серьезно, мой друг, – изрек он философски, – титул герцога, дает мне по крайней мере одно преимущество: сплетничать обо мне, может, и не стали меньше, но уже никто не осмелится высказать эти сплетни прямо мне в лицо. Разве что ты, ну и Ситон…

– Кстати, – нахмурился Харрисон, – почему ты не поведал, что помолвлен с мисс Луизой Прим? Почему я узнаю об этом от посторонних людей?

Брэй мысленно чертыхнулся. Разумеется, было бы наивным с его стороны надеяться, что Харрисон никогда не узнает, что вот уже второй год имя Дрейкстоуна неизменно упоминают вместе с именем мисс Прим. Как, впрочем, наивной оказалась и надежда, с которой Брэй отправлялся в это путешествие: что оно поможет ему хотя бы на время забыть о Луизе, ее пухлых, манящих губах, соблазнительном теле…

– Потому что я с ней не помолвлен, – резко произнес Брэй, избегая встретиться с другом взглядом.

– Стало быть, это тоже сплетня? – Судя по тону Харрисон был явно разочарован.