– Да, – ответила мма Рамотсве. – Я думаю, что может. Были такие дурные доктора, которые даже убивали своих пациентов… – Она помолчала, с трудом решаясь задать вопрос: – Но вы ведь не сталкивались ни с чем подобным, мма?

Она надеялась услышать отрицательный ответ, но его не последовало. Казалось, Бойтело обдумывает вопрос. Немного погодя она наконец ответила:

– Не совсем.

Мма Макутси за ее спиной тихонько ахнула. Она была у доктора всего несколько дней назад, и ей дали пузырек с маленькими белыми таблетками, которые она добросовестно принимала. Но ведь доктору, если он захочет, так легко положить туда что-то смертельное, зная, что его доверчивый пациент, не раздумывая, отправит в рот яд. Но зачем бы доктору захотелось сделать это? Что заставляет доктора убивать того самого человека, которого он должен был бы спасти? Что это, своего рода безумие? Тяга, которая время от времени просыпается у людей, тяга совершить нечто странное и нехарактерное для себя? Мма Макутси сама один или два раза испытывала искушение запустить заварочным чайником в мистера Матекони. Ее удивляло, как такая беззаконная мысль могла прийти ей в голову, но ведь приходила, и мма Макутси сидела, прикидывая, что бы случилось, если бы она действительно схватила чайник со стола и запустила им через всю комнату в бедного мистера Матекони, когда тот мирно пил чай, думая о коробке передач и тормозах или о чем-то другом – о чем-то, что отлично заполняло его мысли. Разумеется, мма Макутси этого не сделала, да она и не смогла бы сделать ничего подобного, но ведь у нее появлялась такая мысль, словно непрошеный гость в ее вполне рациональной голове. Возможно, нечто подобное происходит и с докторами, которые нарочно убивают своих пациентов. Возможно…

– Не совсем? – переспросила мма Рамотсве. – Вы имеете в виду…

Бойтело покачала головой:

– Я не думаю, чтобы доктор, о котором я говорю, подошел бы к пациенту и вколол ему слишком большую дозу морфина. Нет, я не это имею в виду. Но тем не менее я думаю, что то, что он делал, было дурно. – Она помолчала. – Но я начну сначала, мма, – продолжила посетительница. – Вы хотите этого, мма?

– Да, – ответила мма Рамотсве. – И я не буду больше перебивать вас. Рассказывайте. Но сначала мма Макутси даст вам чашку чая. Это ройбуш, мма. Вы не против?

– Этот чай очень подходит вам, – улыбнулась Бойтело, беря чашку, которую ей протягивала мма Макутси. – Моя тетя, которая недавно умерла, обычно пила его.

Мма Рамотсве не могла не улыбнуться. Казалось странным, что человек говорит о чем-то подходящем для кого-то… и тут же – что человек, употреблявший это, умер. Конечно, здесь не было никакой связи, но фраза показалась странной. Мма Рамотсве представила себе рекламу: Чай ройбуш: очень ценился людьми, которые уже умерли. Вряд ли это послужило бы хорошей рекомендацией этому замечательному чаю, подумала она, что бы за этим ни стояло.

Бойтело сделала глоток и поставила чашку перед собой на стол.

– Получив диплом, мма, – продолжила рассказ Бойтело, – я пошла работать в больницу принцессы Марины. Я стала операционной сестрой. Думаю, я подходила для этой работы. Но некоторое время спустя я стала уставать от работы, ведь я все время стояла за спиной доктора и передавала ему инструменты. Еще мне не нравился яркий свет, от которого, как мне казалось, начинала болеть голова. И я не думаю, что он полезен для глаз, этот яркий свет. Когда я выходила из операционной и закрывала глаза, то продолжала видеть яркие круги, как будто свет был еще включен. Поэтому я решила найти какое-то другое занятие. Увидев объявление о том, что требуется медсестра в клинику общей практики, я заинтересовалась. Приемная врача была недалеко от места, где я жила, и можно было ходить туда пешком в нежаркую погоду. И я отправилась на собеседование.

Собеседование состоялось в понедельник после обеда – в это время доктор закончил прием пациентов. Я должна была быть на работе в тот день, но поменялась дежурствами, поэтому смогла пойти. Я пришла к доктору… – Бойтело чуть не назвала фамилию, но удержалась.

– Вам необязательно называть мне его фамилию, – сказала мма Рамотсве, помня, что Бойтело призналась ей, что очень боится.

Бойтело явно стало легче.

– Доктор был на месте. Он был очень приветлив и сказал, что очень хорошо, что я была операционной сестрой, потому что он думает, что такие люди привыкли работать. Этот доктор решил, что я подходящий человек для его клиники. Затем он начал рассказывать, в чем будет заключаться моя работа. Он спросил меня, имею ли я представление о конфиденциальности и о том, что не следует рассказывать обо всем, что я могу увидеть или услышать, работая в клинике. Я ответила, что умею держать язык за зубами.

Тогда он сказал мне: «Одного моего друга только что прооперировали в больнице принцессы Марины. Вы не расскажете, как у него идут дела?»

Он назвал имя своего друга, это очень известный человек, он прекрасный футболист и очень хорош собой. Я ассистировала на этой операции и была готова сказать, что, по моему мнению, с этим человеком все в полном порядке. Но тут я сообразила, что это ловушка и что ничего я не должна говорить. Поэтому ответила: «Я не могу рассказывать о таких вещах. Извините».

Доктор пристально посмотрел на меня, и сначала мне показалось, что он очень рассердился и сейчас начнет кричать на меня за то, что я не ответила на его вопрос. Но затем он улыбнулся: «Вы отлично соблюдаете конфиденциальность, в отличие от многих. Я думаю, вы будете очень хорошей медсестрой в моей клинике». – Бойтело вновь сделала глоток чая. – Мне пришлось отработать еще месяц в больнице принцессы Марины после заявления об уходе, но это было несложно. Затем я начала работать на новом месте и нашла, что это очень интересная работа. Мне не нужно было все время стоять наготове с инструментами, как в операционной, и мне разрешалось делать то, что не всегда позволяется медсестрам. Доктор доверял мне выполнять несложные процедуры – например, удалить вросший ноготь на пальце или прижечь бородавку. Мне нравилось удалять бородавки, потому что сухой лед приятно покалывал пальцы. Я была очень довольна работой и считала себя самой счастливой медсестрой на свете. Но потом случилась одна вещь, поразившая меня. Я была озадачена и решила все проверить. И тогда я узнала то, что меня очень обеспокоило. Я так встревожилась, что решила поговорить с вами, мма Рамотсве, потому что люди говорят, что вы хорошая женщина и бываете добры к тем, кто приходит к вам со своими тревогами. Вот почему я здесь.

Мма Рамотсве настолько была поглощена рассказом, что позволила своему ройбушу остыть больше обыкновенного. Она предпочитала пить ройбуш горячим, над которым поднимается пар, а этот уже сделался чуть теплым. История Бойтело была самой обычной. Так часто и случается. Все начинается прекрасно, а потом, потом… да, потом твои пути пересекаются с путями человека, который изменяет все. Так случилось с ней и ее бывшим мужем, Ноте Мокоти, джазовым музыкантом и любителем женщин, человеком, который на очень короткий период преобразил ее мир, полный счастья и оптимизма, в мир страдания и страха. Такие люди, вроде Ноте, идут по жизни, распространяя вокруг беды и страдания: подобно гербицидам, уничтожающим цветы, они своей злостью и пренебрежением к людям губят всех вокруг.