– Ну, теперь пора и за стол, – решительно распорядилась она. – Капитан Фрекенхем, вы сядете здесь, а Харриет – рядом с вами.

– Не возражаю. – Чейз тут же устроил небольшое шоу, усаживая Харриет, что привело в восторг ее сестер. Офелия одобрительно просияла, а София вздохнула, словно он совершил нечто романтическое.

Когда, прежде чем занять свое место рядом с ней, Чейз чуть коснулся руками обнаженных плеч Харриет, она бросила на него настороженный взгляд, словно подозревая, что это сделано намеренно. Он любезно улыбнулся в ответ, с удовольствием ощущая нежную шелковистость ее кожи.

После того как было подано первое блюдо, за столом завязалась непринужденная беседа.

На официальном ужине каждый обычно разговаривал с соседом слева или справа и никогда через стол или с сидящим на другом конце стола; однако в семье Уорд пренебрегали этой довольно неудобной условностью. И тут Чейз ничего не имел против, поскольку Деррик, сидя рядом с ним, не отрывал глаз от тарелки, очевидно, погрузившись в глубокие раздумья, а Харриет и вовсе приняла чопорный вид, так что Чейзу было бы не с кем перекинуться словом.

Однако, припомнив некоторые обстоятельства, он снова приуныл, и когда София и Офелия предприняли несколько попыток втянуть его в разговор, он уклонился с большой ловкостью – для человека, утратившего память, вести светскую беседу представлялось просто опасным.

В результате сестры вскоре прекратили свои попытки и переключили все внимание на Стивена, с высокомерным видом сидевшего во главе стола.

Чейз улыбнулся про себя. За столом царила теплая атмосфера, напомнившая ему его семью. Конечно, они давно уже не собирались вместе, поскольку двое из его братьев и сестра обзавелись своими семьями, а вот когда росли, за обеденным столом всегда царило веселье.

София наклонилась над столом:

– Капитан Фрекенхем, вы танцуете вальс? Я слышала, в Лондоне масса дансингов...

Чейз любил танцы, но сейчас лишь пожал плечами:

– Боюсь, пока я точно не могу вам ответить, но память должна скоро вернуться ко мне, и тогда я с удовольствием научу вас всех, конечно, с позволения вашей матушки.

Эльвира махнула рукой:

– Если этим занимаются во всех салонах Лондона, то отчего бы не попробовать и в Гаррет-Парке...

София чуть не подпрыгнула на месте.

– О! Это было бы чудесно!

– Капитан Фрекенхем, – Офелия нетерпеливо наклонилась к нему, – а как насчет «Сэра Роджера»? Это вы тоже умеете танцевать?

Харриет резко повернулась к сестре:

– Дайте же человеку спокойно поесть! У вас еще будет время поболтать с ним.

– Ладно уж, пусть спрашивают что хотят, – великодушно позволил Чейз. – Мне нечего скрывать.

– Конечно, нечего. И даже если бы и было, вы все равно бы не вспомнили, – раздраженно заявила Харриет.

– Верно. – Чейз вздохнул. – Надеюсь, я не совершил ничего ужасного по дороге сюда...

– Откуда вы знаете, что не совершили, – по дороге или до того?

– Начнем с того, что если бы я что-нибудь натворил раньше, вы бы никогда не приютили меня.

Харриет недовольно покосилась на него:

– Я и сейчас не уверена, что вас следовало приютить.

– Неужели вы так жестоки к тому, кого, как предполагается, любите всем сердцем?

– Возможно, я согласилась на браке вами только ради ваших денег, в которых мы сейчас действительно нуждаемся.

Чейз скривился:

– Деньги? Но ведь я простой капитан. Разве у капитанов бывает много денег? И если так, то откуда они берут их?

– Морская торговля всегда приносила хорошую прибыль. – Харриет подцепила вилкой немного салат а. – Капитан Фрекенхем очень состоятельный человек. Мы сказали в банке, что он ожидает платеж за груз китайского шелка.

– Вы действительно так сказали? – Чейз заслонился стаканом с водой, чтобы скрыть улыбку. – Скажите, а я знал об этом предполагаемом платеже, или вы все сочинили?

В голосе Харриет послышалось раздражение:

– Вы меня не поняли. Мы ничего не сочиняли, капитан Фрекенхем...

Она была чертовски чопорна. В его ушибленной голове, наверное, все перепуталось гораздо сильнее, чем он думал.

– Капитан Фрекенхем? – вдруг воскликнул Стивен со своего места во главе стола. – Ах да. Это правда очень здорово, что вы опять с нами.

– Спасибо. – Чейз с любопытством взглянул на Стивена. Хотя тот и отпустил пару комментариев в его адрес, в особом энтузиазме по поводу возвращения капитана он замечен не был.

Тем не менее сейчас Стивен прямо-таки сиял.

– Полагаю, вам будет интересно увидеть перестройки в хлеве, произведенные нами с того раза, когда вы там были в последний раз. – В его глазах вспыхнул озорной огонек. – Вы ведь помните хлев, правда?

– Хлев? – Чейз наморщил лоб.

– Ну да, – подтвердил Стивен. – Вы всегда любили хлев. – Он бросил многозначительный взгляд на Харриет: – Он ведь любил бывать там, верно?

Чейз посмотрел на девушку, и ему показалось, что она как-то странно ухмыльнулась. В чем дело? Капитан Фрекенхем любил бывать в хлеву? К чему эти трогательные воспоминания?

– Не уверен, что я мог питать особую склонность к хлеву... Неужели мне там действительно нравилось?

– О да, – заверил Стивен. – Вы бывали там чуть ли не ежедневно.

Харриет кивнула:

– Вы были очень-очень привязаны к хлеву. Мы просто не могли вас вытащить оттуда.

– А еще овцы, – чинно вставил Деррик, впервые подняв глаза от тарелки.

– Короче говоря, капитан, очень здорово, что вы опять здесь, – радостно заявил Стивен, помахивая вилкой в воздухе, – теперь мы можем воспользоваться вашей помощью при стрижке, особенно сейчас, когда у меня повреждена нога.

Чейз поперхнулся, не донеся вилку до рта.

– Прошу прощения, вы, кажется, сказали «стрижка»?

Харриет серьезно кивнула:

– Овцы. Все, чем мы занимается здесь, в Гаррет-Парке, так это разводим овец, стрижем их, а шерсть продаем. Так что, раз уж вы здесь, вы можете помочь нам.

Хотя Чейз не слишком хорошо понимал значение слова «стрижка» применительно к овцам, он ничуть не сомневался, что речь идет о чем-то обременительном и тягостном. Трудная, грязная работа. Уорды, должно быть, совсем свихнулись, если думают, что он будет заниматься этим. Одно дело – притворяться, что он был капитаном дальнего плавания, и совсем другое – забыть все и взять в руки ножницы. Нет, Сент-Джон никогда не унизится до стрижки овец, во всяком случае, Чейз Сент-Джон.

Только заметив, как Стивен и Харриет обменялись усмешками, словно только что проделали какой-то невероятный трюк, Чейз догадался, что они задумали нечто из ряда вон выходящее. Впрочем, у них для этого имелись все основания. Если Уорды утверждают, что капитан Фрекенхем любит стричь овец, рыть канавы или завязывать галстук узлом на спине, кто он такой, чтобы спорить? Раз уж предполагается, что он ничего не помнит, то пусть все катится к черту. Он даже не может защитить себя. Но раз уж он притворился капитаном Фрекенхемом, может быть, для него будет не слишком сложно притвориться, что ему нравится стричь овец?