бедрами, ближе к крепкой заднице. Вырываю из неё вздох.

– Лютый…

– Не двигайся, златовласка.

– Ты обещал, что…

– Что трахну тебя и останавливаться не буду?

Отличная идея.

Прекрасная.

Бесы внутри согласно кивают.

– Что ничего не будет, - шепчет, замирает. Античная статуя, блядь. – Я спать хочу, Лютый.

Пищит, когда укладываю ладонь на её шею. Тонкая, длинная. Так легко обхватить пальцами. Чуть сдавливаю, заставляю дрожать сильнее. Вот так, моя девочка. Больше реакции. Опьяни меня до конца.

Веду ладонь ниже. Дергаю футболку, которая мешает добраться до тела. Провожу по груди, задевая соски. Твердые, блядь, застывшие. Хотят ласки, но я мимо прохожу. Ниже, до впалого живота.

– Хватит! – возмущается, но даже голос не повышает. – Лютый, прекрати. Ты говорил, что мы просто спать будем. А ты…

– Что я, златовласка?

– Лапаешь меня. О таком мы не договаривались. Убери руки, пожалуйста. Ты сказал, что не тронешь, если я не захочу. А я – не хочу.

– Уверена? Поболтай ещё немного, и я найду способ, как проверить, насколько ты дрожь от моей близости.

Замолкает, больше не спорит. Ждёт, пока я следующий шаг сделаю. Но раз обещал, то не буду нарушать. С трудом вспоминаю, почему вообще предложил эту сделку.

Потому что иногда мозги включаются, точно.

Кристина не двигается.

Боится спровоцировать.

Правильно, моя девочка, не нужно тебе это.

Будь смирной.

Щас меня попустит.

– Спи, златовласка.

– А ты…

– Сказал же, что не трону. Спи.

Кристина всё так же громко дышит, но замолкает. Усиленно делает вид, что последовала моему совету. Успокаивается, лишь едва трепыхается в моих руках. Сжимаю сильнее, втягиваю её запах. Тепло.

Рядом, девочка моя, рядом.

И хрен это изменится.

Из земли достану, в любой точке найду. В Тайге, блядь, разыщу и вырву из лап волков. Ещё нет такого зверя, которому я был бы готов отдать Кристину. Позволить навредить девчонке.

Пока я жив – не будет такого.

Даже если за неё подохнуть придётся.

Глава 19. Лютый

Я просыпаюсь за секунду.

Мышцы напрягаются.

Сознание вопит.

Жизнь приучила спать чутко. Ловить любое движение рядом. Много мразей, которые пытаются подобраться. Пару раз в камере пытались убрать, пришлось приспособиться.

– Ой!

Кристина вскрикивает, когда оказывается на кровати. Прячет ладошками лицо, трясёт головой. Наваливаюсь на неё, упираюсь руками в матрас. Часто дышу, пока адреналин скачет.

Выдыхаю.

Златовласка.

Никого другого.

Красные лампочки инстинктов гаснут, успокаиваются. Никакой угрозы. Не для меня, по крайне мере. Только ладная девчонка, которая почти раздета подо мной.

– Ты… Напугал меня. Я хотела просто встать.

– Врешь.

Попытайся она выбраться из схватки, я бы почувствовал. По-другому бы ощущалось. Нет, Кристина другое задумала. Не сбегала, точно. Ближе двигалась, сама.

Не разворачивалась, но и не пыталась выбраться. Ещё час назад проснулась, я почувствовал. Уткнулся в длинную шею, запах вдыхал, как одурманенный. Давил ладонями на бедра, чтобы не двигалась.

И она смирно лежала. Настолько, что я снова отрубился.

– Я не… Не вру! Мне теперь вставать нельзя?

– Пиздеть мне нельзя. Я тебя чувствую, Кристин. Всё, что делаешь.

– Я…

– Я понял.

Силой убираю её руки, в лицо заглядываю. Девчонка жмурится с такой силой, что ресниц почти не видно. Упрямо отказывается смотреть на меня. Не поможет.

– Пыталась посмотреть? Думала, сквозь сон не узнаю, что сделку нарушила?

– Я не смотрела! Не видела ничего. Я… Я не знаю, кто ты. Ай!

Возмущенно вскидывается, когда оставляю удар на заднице. Мышца приятно дергается под ладонью, сокращается. Пробираюсь под край футболки, касаюсь сразу кожи.

Горячей, мягкой.

Подхватываю руками под колени, дергаю ниже. Возвышаюсь над девчонкой, которая свои ноги раздвигает. Не по своей воле, конечно. Другого выхода не знает.

Но, тем не менее, приятно.

Сразу доступ к заднице.

По которой одно удовольствие лупить. Шлепок оставляю, рассматриваю, как на коже проступает красный след. Отпечаток. Если с душой знаться, отдачей…

Златовласка будет вечно с красной задницей ходить.

– Лютый! Хватит. Что ты делаешь?

– Я предупреждал за ложь. Ты проиграть решила? Так сразу. Врешь мне – получаешь шлепок. Давай, златовласка, порадуй. Я отлично это утро начну.

– А мне так можно? Бить за ложь или агрессию?

Вскидывается. Не смотрит, но я даже сквозь веки огонь этот вижу. Дурной характер, от которого член крепнет. Непокорность, которую ничем не выжечь.

Сидит в ней.

Скрывается.

Но я знаю, что она есть.

– Ударь. Раззадоришь сильнее. Кровь вскипит, возбуждение… Ммм, - тяну, наклоняясь ниже. Вжимаюсь своим лбом в её, улыбаюсь, скольжу губами по скуле. – Хочешь?

– Нет.

Пищит, замирая. Зря. Я бы посмотрел, как она пытается меня ударить. Хочу её когти на себе прочувствовать. Пусть кровь пустит, отметины оставить. Буду гордо их носить.

С удовольствием.

Давай, девочка моя.

Не лишай меня такого кайфа.

Порадуй.

Псих.

Рычу от злости, заставляю Кристину дёрнуться. Но гнев то на самого себя кипит. Давно знаю, что всё не в порядке. Поломанный, с дефектом. А девчонка это доказывает.

Напоминает из раза в раз.

В самые темные уголки души залезает.

– Я не лгала! Я не хочу знать, кто ты такой, - мотает головой. – Не хочу! Не пыталась… Я не смотрела, не знаю.

Усмехаюсь от этой лжи. Но доказательств нет, только чуйка. Она никогда не подводила. Но ладно, пусть. На другом подловлю. Время ещё есть, его хватит на всё.

Отстраняюсь от девчонки, но не отпускаю. Тянусь к тумбе, шарю в поисках телефона. Ранее утро, нихрена не спал. Но бодрости, благодаря златовласке, на весь день.

– Посмотри.

– Что?

– Посмотри на меня, Кристина, - приказываю, сжимаю её подбородок. – Посмотри. Сейчас же.

И она свои глаза невозможные распахивает.

– Ты… Ты…

Вижу, как цепки взглядом впивается. Шарит глазами по лицу, не моргает даже. Жадно смотрит, каждую деталь изучает. Пока до неё не доходит простая истина.

– Ты в маске! – а губы дрожат. Боишься, моя девочка? Ты и должна. – Ты в маске!

Звучит как обвинение. Хотя для неё постарался. Держи, златовласка, лови подачку. Нацепил дебильную маску, закрывающую нос и челюсть, прикрылся.

Не узнаешь, по глазам не узнать.

Но я не против.

Хочу, чтобы так жадно смотрела на всего меня.

Изучала.

Запоминала.

Пока рано, но ничего. Ничего, я подожду. Я не буду давить, слишком. Всё получится, девочка моя.