– А какова вероятность вашего заключения?

– Процентов девяносто, не меньше. А скорее больше…

Артем возвращался в отдел, когда на телефон поступил звонок. На дисплее высветилось «Самойлов».

– Да.

– Здравствуй, сынок, это Вера Даниловна, бабушка Кости Самойлова!

Судя по бодрому звучанию ее голоса, с бывшим охранником супермаркета ничего страшного не произошло.

– Приехал внук, дома он. Ты бы подъехал, сынок, поговорил бы с ним. Может, повлиял бы хоть как-то…

Артем посмотрел на часы. Половина четвертого пополудни. После пяти вечера ехать в сторону области бесполезно – заторы будут такими, что не протолкнешься. К тому же Варвара Карловна еще не озадачила его новым делом, значит, он может продолжать это.

Он чувствовал себя хорошо, похмелья не ощущал, алкогольное «промилле» кровь не отягощало – словом, он мог не бояться ГИБДД и нарушать скоростной режим. Но час пик хоть и не наступил, но ситуацию на дороге сложно было назвать безоблачной. И как ни старался Артем, до самых Электроуглей стрелка спидометра ни разу не поднялась выше девяноста в час.

Он еще только подходил к калитке знакомого дома, когда появилась Вера Даниловна. Унылый вид, печальные глаза, а ведь совсем недавно голос ее звучал относительно жизнерадостно. Никак внук чего учудил.

– Костя где? – поздоровавшись, спросил Артем.

– Да пьет… – в отчаянии махнула рукой старушка. И с надеждой посмотрела на него. – Ты бы повлиял…

Артем лишь пожал плечами. Он не из медвытрезвителя и даже не из наркодиспансера, чтобы помочь такому горю. К тому же и сам далеко не святой в этом плане.

Он думал, что женщина проведет его в избу, но она прошла к шаткому сараю, примкнувшему к дому с заднего фасада. Там Артем и обнаружил человека, которого искал.

У него была фотография, отпечатанная на листе принтерной бумаги. Качество изображения не очень, зато Константин Самойлов на этом снимке выглядел не в пример свежей, бодрей и моложе, нежели человек, которого Артем видел перед собой. Слипшиеся, давно не мытые волосы, пьяные выпученные глаза с нездоровыми красными прожилками, синюшные мешки под ними, опухшее лицо, счесанный в кровь подбородок.

Самойлов сидел на низком пеньке, ящик перед ним, накрытый газетой. Початая бутылка водки, стакан, плавленый сырок, два огурца, разрезанная пополам луковица – вот и весь натюрморт. Сарай небольшой, на две трети заполнен березовыми поленьями – не развернешься.

Увидев Артема, бывший охранник испуганно встрепенулся. И вдруг резко просунул руку за поленницу. Грешным делом Артем решил, что Самойлов полез туда за дедовским обрезом, но тот извлек на свет обычную гармонь, двухрядную «хромку».

– Эх, мороз, мороз! Не морозь меня! – растянув мехи, истошно заголосил он. – Не морозь меня, моего коня!..

Складывалось впечатление, будто он песней пытался заглушить страх.

– Здравствуйте, Константин Андреевич! Меня зовут Артем. Фамилия Гончар. Я из передачи «Играй, гармонь!».

– Моего коня, белогривого! – еще громче завыл Самойлов. – У меня жена, ох, ревнивая!

Глаза пьяные, взгляд застывший. Казалось, он боялся смотреть на Артема.

– Мне нужно с вами поговорить!

– У меня жена, ох, красавица! Ждет меня домой, ох, печалится!

Можно было бы вырвать гармонь из его рук, но это хлопотно, к тому же чревато: инструмент легко испортить. Артем нашел иной способ, как отвлечь Самойлова от дурнопения. Резким движением руки он смахнул с импровизированного стола бутылку водки.

– Эй, ты чего! – сдвинув мехи, возмущенно протянул Константин.

– А смотрю, чье производство, – разглядывая этикетку, невозмутимо изрек Артем.

– А чего там смотреть? Наливай да пей… Ты кто такой? – отложив «хромку» в сторону, настороженно спросил бывший охранник. – Что ты там про гармонь говорил?

– Что, хочешь поучаствовать?

– Ничего не хочу… Выпить принес?

– А я что, у тебя на посылках?

– Вот пошлю, узнаешь!

– Чего ты буйный такой? Я к тебе по делу, а ты бычишься, нехорошо… Машу Светлову знаешь? – резко спросил Артем.

Самойлова, казалось, тряхнуло изнутри от страха. Какое-то время он смотрел на него большими немигающими глазами.

– Знаешь, почему камбала плоская?

Ни малейшего желания узнать ответ на вопрос Артема.

– Потому что на ней кит лежал. А у краба почему глаза навыкате? Потому что он все это видел… Ты, Костя, что видел, а?

– Ничего! – встрепенулся тот.

– А Машу Светлову почему боишься?

– Я?! Я не боюсь… Что вам нужно?

– Говорю же, что из «Гармони». Теперь эту передачу будет вести Маша Светлова. Она теперь у нас шеф…

– А разве она… – начал было, но запнулся Самойлов.

– Что она?

– Ничего, – мотнул головой бывший охранник.

– Что ты видел? Что ты сказать можешь?

– Вы не из передачи… Откуда вы?

– Из милиции, – признался Артем.

– Черт!

– Я не черт, я лейтенант Гончар. А черт появится, когда перепьешь. Его еще белой горячкой называют…

– А мне все равно!.. Выпить дай, лейтенант!

– «Выпить дай, лейтенант!» – передразнил его Артем. И от себя добавил: – Дай выпить, все как на духу расскажу!

– Что как на духу?

– Как с Машей Светловой сцепился, как в сумку к ней полез.

– Я не лез к ней в сумку… Выпить дай!

Пожав плечами, Артем протянул ему бутылку. Трясущейся рукой Самойлов наполнил до половины двухсотграммовый стакан, залпом выпил.

– Что, и мне не предложишь?

– Самому мало!

– Какой-то ты не компанейский.

– Принесешь, налью…

Артем думал немного. До машины – секунд десять-пятнадцать ходу. Там у него в багажнике – пластиковый контейнер с походным «джентльменским набором». Чтобы достать бутылку коньяку, понадобится еще пять секунд. И на обратный путь времени много не уйдет. Если вдруг Самойлов решит сбежать от него, на пьяных ногах далеко не уйдет. Артем нагонит беглеца, обвинит его в попытке скрыться от правосудия – тогда у него будет повод схватить бывшего охранника за грудки, хорошенько его встряхнуть.

Но Самойлов не думал скрываться бегством. А бутылке коньяка очень обрадовался. И даже достал откуда-то второй стакан.

– Я не могу, за рулем, – открестился Артем.

– Нехорошо как-то.

– Тебе же больше достанется.

– Ну ладно, не хотите, не надо, – не стал настаивать Константин.