Бушмин прикрыл балконную дверь, задернул шторы и переместился к столу, освещенному настольной лампой.

Ивашова все еще допрашивают в СБУ. Обе стороны блокируют пока доступ к информации по этому делу представителям СМИ своих стран.

Случившееся с Ивашовым является четким сигналом: ребята, мы до поры вас особо не трогали, но сейчас ситуация переменилась и разгуляться мы вам в Киеве теперь не дадим…

Бушмин взял «наладонник», поводил по экранчику стилусом… У них накопилось достаточно сведений о некоторых личностях, чьи физиономии попали в «избранное» фотодосье. Теперь многое будет зависеть от того, насколько правдивы те сведения, которыми располагают сейчас Кондор и его группа, и насколько точно каждый из них выполнит свою задачу.

С погодой повезло. Ночь выдалась тихой, беззвездной; с заволоченного облачностью неба накрапывает мелкий дождик (который Ковалю в задуманном им рискованном предприятии помехой не является). И не так, чтобы холодно: когда он покинул свою квартиру в половине первого ночи, – он сказал Натали, что его вызывают по служебным делам в Ласпи – термометр, прикрепленный по другую сторону окна кухни, показывал семь градусов выше ноля.

Когда «Сокол» проскользнул в Южную бухту, шкипер стал постепенно сбрасывать обороты движка.

– Саныч, ветра нет, так что прижмись поближе к «Торчку»! – сказал Коваль, на котором был одет позимствованным им из коллекции Задорожного гидрокостюм (сверху, чтобы не продрогнуть до времени, он набросил свою куртку с капюшоном). – Встань так, чтобы ты не в дрейфе лежал… а мог встать здесь на «яшку»!

– Не учи ученого! – отозвался шкипер, на котором красовался длинный, до пят дождевик с насунутым на голову капюшоном. – Ты, паря, как, не передумал еще?

– Нет, шкипер, не передумал, – вглядываясь в оконтуривающие изрезанную береговую черту где-то редкие, а где-то яркие, созвездиями огни, заявил Коваль. – Да, так хорошо будет… Ну чего, Саныч, якорь зацепился за дно?

– Нормально… буду стоять, как вкопанный, – сказал вернувшийся в крохотную рубку шкипер. – Вы, дайверы, малость того… ненормальные! Вот ты, Леха… Вместо того, чтоб греться под боком у бабы, полезешь себе яйца студить в холодную воду!.. Ну что… вижу – нарядился?! Ладно, Алексей, ни пуха тебе, ни пера. Только поаккуратней, ладно? Не забывай, паря, что одному, без напарника, надо быть в воде предельно внимательным!

– Держи наготовке «огненную воду», шкипер. – Коваль привычно плюнул в маску, и протер изнутри. – А главное, оставайся на месте.

Коваль, смахивающий в своем одеянии на морское чудовище, перешагнул через низкий борт, опустился на три или четыре балясины ниже по переброшенному через борт «шторм-трапу» и аккуратно спиной вошел в кажущуюся черной, как мазут, воду.

Каких две-три минуты он держался возле суденышка: следовало проверить, не подтекает ли костюм, нормально ли работает регулятор дыхательной смеси, хорошо ли функционируют оба клапана, наддува и сдува. Это пробное, тестовое погружение необходимо еще и для того, чтобы окончательно решить для себя: сможет ли он – и решится ли – реализовать собственную рискованную задумку?

На нем сейчас был не новый, но надежный и исправный «полусухой» гидрокостюм, изготовленный из «неопрена» – микропористой ячеистой резины (они с Ромой одного роста и схожей комплекции, так что даже подгонять особо не пришлось). Максимальной толщины, как раз для таких условий – «десятимиллиметровка». На запястьях, щиколотках и по лицу костюм имеет специальную обтюрацию, препятствующую проникновению воды внутрь, к телу. Оборудование стандартное: ласты, маска с загубником, регулятор дыхательной смеси «Атомик Т1», старый, но функционирующий компьютер. Двенадцатилитровый баллон закачан смесью под завязку; в наличии также два подводных фонаря – один укреплен на голове, другой, помощнее, прикреплен к поясу.

Что касается воды, то на поверхности, до первого термоклина, она даже на пару градусов выше, нежели температура воздуха. Поскольку холодов еще не было, море не успело остыть – условия для дайва вполне терпимые.

«Кажется, чуть подтекает левая манжета, – подумал Коваль, проанализировав работу оборудования, а заодно и прислушавшись к собственным ощущениям. – Самую малость… но подтекает. Ладно, это не страшно. В конце концов, я не собираюсь нырять на мало-мальски серьезные глубины: не для того все это было задумано.

Он на какие-то мгновения высунулся из воды и показал наблюдавшему за ним с борта суденышка шкиперу большой палец. Затем вновь поднырнул, и, не уходя глубже двух-трех метров, «встал на ласты», держа курс в нужном ему направлении.

До цели ему нужно было гребстись под водой немногим более полутора кабельтовых, или, выражаясь по-сухопутному, почти три сотни метров. Останки «дорнье», которые якобы и являются целью его нынешнего «дайва», находятся в аккурат посередине. Фюзеляж фрицевского самолета, обросший ракушками, но неплохо сохранившийся – приезжие дайверы еще не успели раскурочить и растащить на сувениры – лежит на глубине всего двенадцати-четырнадцати метров. Сохранившийся элемент правого крыла самолета нашли в полусотне метров ближе к берегу. От левого же ничего не осталось, скорее всего, оно отломилось в воздухе и упало в другом месте.

Почему именно такая идея пришла ему в голову – попытаться проникнуть на территорию «базы» с моря и попытаться понять, что же там происходит? Ну, на этот вопрос и сам Коваль, спроси кто его из знакомых, затруднился бы дать точный ответ… Он потратил еще один день, обьехав всех, кто мог знать что-то о Задорожном. Но ничего этим не добился, потому что Рома, надо сказать, по натуре своей отнюдь не болтун. А если что-то кому и расскажет, так это еще на двое надо делить… кто не без греха? Сейчас многое поменялось и люди не очень-то охотно расказывают о том, как они зарабатывают себе деньги. Задорожный тоже из таких: он знал, что и кому можно сказать, а о чем следует вообще промолчать.

Днем Коваль еще раз наведался в окрестности «базы». Оставил машину метрах в трехстах от поворота, за которым начинается охраняемая территория (новые хозяева успели обнести свои владения «колючкой» – серьезный, однако, народ). Он попытался пройти к причалам старого яхтклуба, но там тоже все было загорожено столбами с колючкой. Увидел двух мужиков, один из которых, по-видимому, служит в здешней охране: он прикинут в камуфлированный бушлат, на поясе рация и ремень с кобурой. Прежде, чем его обнаружили – наверняка возникли бы вопросы, что за мужик околачивается возле обьекта и что ему тут нужно – Коваль тихо ретировался. Толком ничего рассмотреть ему не удалось, потому что обзору мешает «запретка» и местный рельеф. Можно было, конечно, попытаться сунуться прямо к ихнему КПП. Но что дальше? Спросить, не знает ли кто такого Рому Задорожного? Да еще фото показать?.. Внутренний голос подсказывал, что, действуя в лоб, столь неосмотрительным образом, он не только не выяснит истину, но и, вполне вероятно, сам опасно засветится в этом приобретающем все более тревожные очертания деле.