Спустя минуту хлопнула входная дверь, и ошеломленная Мэгги осталась одна.

Взявшись за перила, она опустилась на нижнюю ступеньку ведущей на второй этаж лестницы и положила голову на поднятые колени.

Гарри бросил ее.

И, насколько она успела понять, бросил из-за того, что считает ее вертихвосткой. Гарри второй мужчина, с которым Мэгги спала, втайне надеясь, что он будет и последним. И что ответит взаимностью на ее чувства. Впереди ей уже виделась долгая и счастливая совместная жизнь.

Разве могла она ожидать того, что сейчас произошло? Гарри выглядел таким обиженным. Неужели и впрямь приревновал ее к Хаммеру?

Глаза Мэгги наполнились слезами.

Наконец-то она нашла все то, чего ей недоставало в жизни: интересную работу, любимого человека. Но самое главное – она нашла себя, ту женщину, которая долгое время пряталась в оболочке ее тела. И вот сейчас первое и второе оказались потерянными.

– Что нужно? – прорычал Гарри в телефонную трубку.

– Эй, парень, какая муха тебя укусила? – рассмеялся его коллега Дейв, у которого было непривычно хорошее настроение для утра понедельника.

Мэгги Догерти, вот какая муха!

– Не обращай внимания. Просто у меня ничего не получается с расследованием по делу «Океаника». Питер требует, чтобы я поскорее вернулся в отдел, и он прав. «Океаник» чист. Ни единой зацепки.

Равно как и личная жизнь агента Гарри Джонса – ничто больше не связывает его с зеленоглазой, озорной девушкой-бухгалтером. Интересно, до каких пор это будет повторяться? Сначала Саманта, затем Мэгги…

То, что происходило между ними, казалось таким настоящим, несомненным – примерно как подозрения Гарри насчет «Океаника».

– Значит, ничего? – переспросил Дейв.

– Старик, не сыпь соль на рану. Завтра утром я вернусь в контору, там и потолкуем.

– Ладно, но, может, напоследок тебе будет интересно кое-что узнать.

Гарри только сейчас различил в голосе приятеля тщательно скрываемое нетерпение. Впрочем, за всем этим мог стоять обычный розыгрыш, для которого у Гарри сейчас не было настроения.

– Что же?

– Нынче утром прибыли лабораторные анализы тех щепок, которые ты передал.

– И?

– В основном обычная древесина.

– Очень смешно, – проворчал Гарри, начиная понимать, что в данный момент о подвохе нет даже речи.

– Да, парень. Только вот незадача – есть там некоторые посторонние примеси. Похоже, твои деревяшки соприкасались с кокаином.

– Я весь внимание.

На минутку на другом конце провода наступило молчание. Дейв явно хотел усилить эффект от своего сообщения.

– Позже лаборатория исследовала обрывок упаковочного материала, в который ты завернул образец. И тут выпал главный приз!

– Бумага?

– Она самая, приятель! Совершенно новая технология, но парни из лаборатории уже сталкивались с подобными фокусами. Сначала кокаин внедряли в кирпич, потом в ацетатное полотно, а сейчас в упаковочную бумагу. Собаки ничего не чуют, с виду все выглядит естественно, так что можно без проблем пройти пограничный контроль. Если только не появится этакий настырный агент ФБР, который никак не желает сдаваться. Сам понимаешь, имен называть я не могу, но, возможно, ты догадываешься, о ком идет речь…

– Ах ты, стервец!

Гарри наслаждался моментом. Теперь смерть Кена не останется безнаказанной. И если они будут действовать очень осторожно – и если им повезет! – то смогут раскрыть всю преступную сеть.

– Хочешь, чтобы я начал прослушивание?

– Да, пожалуй, пора.

– А у тебя есть в «Океанике» свой человек?

– Был, но больше нет. Все, мне пора уходить.

Гарри в самом деле некогда было больше беседовать по телефону. Он бросился к дому Мэгги и стал барабанить в дверь кулаком. Упрямая девчонка вполне могла отправиться на работу, несмотря на все его запреты. Ее следует остановить!

– Ищете Мэгги?

Обернувшись, Гарри увидел мистера Томсона, соседа, живущего на другой стороне улицы. Старик держал в руке утреннюю газету, по-видимому только что подняв ее со своего газона, куда она была брошена местным почтальоном.

Нет, прекрасную принцессу!

– Да.

– Мэгги уехала полчаса назад. Раньше, чем обычно.

– Благодарю, это очень важно. – Гарри помахал старику рукой и помчался обратно, к себе домой. Его сердце тревожно сжималось.

В понедельник утром, по-прежнему пребывая в мрачном расположении духа, Мэгги нарочно сделала более яркий макияж, чем обычно, и надела красный кожаный костюм. Однако, войдя в вестибюль «Океаника», она поняла, что подобный выбор неудачен: этот костюм напоминал ей о первой ночи, когда они с Гарри занимались любовью.

– Доброе утро, Эмми.

При мысли о том, что с Гарри все кончено, глаза Мэгги защипало от подступающей влаги. Странно, она думала, что за прошедшие после разлуки часы успела выплакать все слезы.

Мэгги усиленно заморгала. Хватит хлюпать! Довольно!

Распахнув дверь помещения, где находился ее рабочий кабинет, она застыла от изумления. Комната выглядела как будуар невесты. Дюжины роз… вернее, сотни, а может тысячи, загромоздили все свободное пространство. Красные, розовые, желтые, белые – в вазах и просто лежащие на столе и на полу.

Запах стоял умопомрачительный.

И посреди всего этого великолепия находилась Элис. Возбужденная и в то же время несколько смущенная, она пыталась поставить букет темно-красных роз в кофейник.

Мэгги сразу поняла, что ее старания не прошли даром. Более того, разработанная ею стратегия оказалась чрезвычайно действенной.

– От Грега? – спросила она.

Раскрасневшаяся Элис кивнула. Сияющая от счастья, она выглядела даже лучше, чем после посещения салона красоты. Она сама была похожа на розу. Или, скорее, на запущенный розовый куст, который наконец-то полили.

– Мы не расставались с самого субботнего вечера,– прошептала Элис, покраснев пуще прежнего.

Мэгги улыбнулась.

– Полагаю, вы с Грегом неплохо провели время.

Элис хихикнула, чего за ней прежде не замечалось.

– Вот! – протянула она карточку, которая прежде была прикреплена к одному из букетов.

«Прости меня, дорогая» – было написано на прямоугольнике картона.

– Следует отдать мистеру Хаммеру должное, – заметила Мэгги, оглядываясь вокруг. – Уж если он извиняется, то извиняется! – Тут ей пришла в голову мысль. – Да, а как насчет… э-э…

– Вертихвосток? – тонко улыбнулась Элис. – Все они в прошлом. Вчера мы проговорили несколько часов, и в конце концов Грег признался, что устал от этих глупых девчонок.