— Иван, если ты все еще хочешь уехать, мы можем что-нибудь придумать. Будет хуже, если ты останешься там, где ты не чувствуешь себя счастливым.

Я не хотела, чтобы он уезжал, но должна была дать ему понять, что он может это сделать.

— Мысль о том, что между нами все кончено, заставила меня подумать об отъезде. Но так как мои опасения не подтвердились, я еще побуду здесь какое-то время.

— Но ты действительно кончил со мной, уже целых четыре раза.

— Хорошо, мисс Двусмысленность, пора начинать занятие.

Он взял мою руку и подвел меня к Мускат.

— Ты готова попробовать еще раз?

— Нет.

— Что ж, ты моя особенная ученица. Поэтому тебе я посоветовал бы стараться выполнять все мои указания.

— Чтоб мне провалиться! Если я твоя особенная ученица, то остальные должны представлять собой еще более жалкое зрелище!

— Ты единственная, с кем я провожу дополнительные занятия.

После этих слов он шлепнул меня по заднице.

— Давай сделаем это!

— Я думала, мы будем заниматься верховой ездой, — сказала я, поворачиваясь к нему лицом. — Еще один такой шлепок, и Мускат придется провести вечер в одиночестве.

Он снова улыбнулся.

— Страсть моя, с тобой чертовски трудно сосредоточиться на работе.

Он обнял меня и поцеловал, как тогда, в ресторане. Я с жадностью ответила на его поцелуй. Этот урок я усвоила. Но все мечты о страстном сексе на сене лопнули как мыльный пузырь, когда он вдруг произнес:

— Ты попробуешь взобраться на лошадь самостоятельно или мне нужно тебя подсадить?

* * *

Сомнений быть не могло: мысли Пэш были заняты вовсе не верховой ездой. Ее реакция на мой шлепок, а затем и на мой поцелуй сказали мне о многом. Но несмотря на то что мне ужасно хотелось дать волю собственным фантазиям в этом направлении, я решил, что лучше следовать намеченному заранее плану. Мне необходимо было убедить ее, что мои слова никогда не расходятся с делом, поэтому я продолжил занятие.

На этот раз она взобралась на Мускат с минимальной помощью с моей стороны. У нее начало что-то получаться, причем незаметно для нее самой. Я провел рукой по ее спине, напоминая ей, что необходимо расслабиться. Она слегка заерзала в седле, когда я дотронулся до нее.

— Ну, ну, даже не думай об этом. Мы здесь для того, чтобы заниматься, верно?

— Это довольно трудно, сэр, думать о занятии в такой момент!

Она снова слегка поерзала в седле, выражение ее лица говорило о том, что она очень довольна.

— А сейчас мы отправимся на прогулку. Стив должен быть где-то рядом. Думаю, он тут же проявит к нам интерес, если ты будешь вести себя в том же духе.

Она посмотрела на меня с явным неодобрением.

— Держи поводья так, как я показывал тебе во вторник.

Я взял поводья у самого основания и слегка натянул их.

— Давай, девочка, идем на прогулку.

Мы вышли из конюшни, и я повел Мускат к манежу.

— А теперь, солнышко, тебе нужно объехать на ней круг.

— Ты шутишь!

— Я серьезен, как никогда. Я показал тебе все приемы езды верхом. Так сделай же это!

— Иван, я не думаю…

— Пэш, ты напряжена. Расслабься, дорогая. Подумай о том, как хорошо тебе было, когда мы занимались любовью.

— Что ж, по крайней мере это меня отвлечет.

Она чуть улыбнулась.

— А теперь используй мышцы ног, чтобы заставить ее сдвинуться с места, а поводьями управляй ею. Помни, что все надо делать нежно, намного нежнее, чем в случае со мной.

Она посмотрела на меня так, будто единственным ее желанием в тот момент было слезть с лошади и поколотить меня.

— Держи себя в руках. Мускат может почувствовать твои негативные эмоции.

— Если бы это было правдой, она уже давно скакнула бы через забор.

Я рассмеялся, и в этот момент она слегка похлопала Мускат ногой. Я поспешил убраться с дороги, пока малышка не отдавила мне ногу. Я заметил удивление на лице Пэш, когда она поняла, что лошадь действительно пошла. Несколько секунд я просто наблюдал и не вмешивался. Пэш скорее инстинктивно потянула поводья так, как следовало, и Мускат повернула, при этом Пэш наклонилась в том же направлении.

— Не забывай, нежно! — прокричал я ей вслед. — Используй поводья и мышцы ног, чтобы управлять ею.

Мускат достаточно хорошо знала этот маршрут, и заставить ее пройти круг было нетрудно. Малейшее прикосновение заставляло ее двигаться в нужном направлении, и Пэш преодолела дистанцию, как настоящий профессионал. Они сделали полный круг.

— Не останавливайся. Повтори еще раз. Расслабь спину так, чтобы твое тело двигалось в такт шагу лошади.

Пэш сделала еще один круг, теперь у нее это получалось лучше.

— Ты видишь, Пэш, у тебя получается! Ты сама едешь верхом на лошади!

При этих словах выражение глубокой сосредоточенности на ее лице сменилось удивленной улыбкой.

Я попросил ее сделать еще один круг и только потом разрешил остановиться.

— Не дергай поводья слишком сильно, просто слегка потяни их на себя; Мускат знает, что это означает.

Пэш сделала, как я сказал, и, черт возьми, Мускат остановилась прямо около меня.

— Да ты просто прирожденный наездник!

— Да уж, в таком случае ты — королева Елизавета!

— А теперь я хочу, чтобы ты вернулась в конюшню.

— Вы на меня давите, доктор Козак.

— Я такой…

— Я знаю. Я привыкну.

— Так оно и будет. Я открою ворота. Тебе нужно будет ехать отсюда по прямой.

— По прямой, но только до тех пор, пока не придется делать крутой поворот влево, чтобы она могла пройти в дверь!

— Я пообещал Мускат угощение за эту дополнительную работу. Может, стоит и тебе пообещать ей то же самое?

— Пожалуй.

— Хорошо. Если ты заедешь на ней в конюшню, я разрешу тебе приготовить мне ужин завтра вечером.

— Это и есть угощение?

— Возможно, если ты будешь правильно себя вести.

— Надеюсь, ты любишь блюда из морепродуктов. Я планирую приготовить с ними макароны.

— Ладно, заведи лошадь в конюшню, и мы все обсудим.

Я направился к воротам, чтобы открыть их. На ее лице снова появилось выражение сосредоточенности. Я знал, что крутой поворот для нее не будет проблемой.

Иван пошел вперед, к воротам конюшни, даже не посмотрев в мою сторону, чтобы убедиться, что мне не нужна помощь. Подойдя к воротам, он остановился и скрестил руки на груди. Я знала, что Мускат пройдет слишком близко от него, если я ничего не предприму. Поэтому я наклонилась влево и потянула поводья с этой стороны. Слава Богу, она начала поворачивать.