– Ну так я думал примерно так же, – сказал он, отбросив свои неприятные замашки. – Знаете, меня очень беспокоит количество народу, которое явилось за одним свидетелем. Даже если считать, что целью номер два был Серега Боголюбов… что-то уж слишком масштабная операция.

– Не поняла, – проворчала я.

– Смотрите: Ангел проворачивает две операции за одну ночь. В одном случае ему надо достать одного – ну хорошо, двух человек, которые находятся в укрепленном доме. Во втором – достать человека, сидящего в бронированной тачке. Он вызывает, назовем это так, некие вспомогательные силы и бросает их все на первую операцию. На второй, судя по всему, он действует сам.

– Потому что первая операция была важнее, – сказал Охотник, который слушал Калиновского очень внимательно.

– Разумеется, но для человека, который прежде выступал вроде бы в одиночку, такое количество… скажем так, людей подмоги выглядит странно. Словно все направлено на то, чтобы не дать узнать, кто он. И возникает очень любопытный вопрос: а действительно ли этот Ангел – стрелок-одиночка? Или же его прикрывает кто-то очень крутой и стоящий очень высоко?

– Постой, – вмешался Охотник. – Ты это на что намекаешь? Что Ангел Смерти работает с… с ведома государственных органов?

– Или происходит из них, – спокойно согласился Калиновский. – Да, мысль об этом сразу же пришла мне в голову, как только я суммировал все то, что нам про него известно. Потому что киллеры, сколько бы романтических фильмов о них ни снимали, на самом деле обыкновенные отморозки.

– А этот что, лучше? – проворчала я.

– Наш Ангел – очень, очень любопытная личность, – с расстановкой промолвил капитан. – Во-первых, он первоклассный стрелок. – Тут Калиновский начал загибать пальцы. – Во-вторых, знает все виды оружия. В-третьих, дружит со взрывчаткой, что доказали его предыдущие дела. В-четвертых, действует психологически обоснованно и убивает, если хорошенько присмотреться, редкостную шваль, которую законными методами никак не достать. У меня возникают разные вопросы, господа, а ответов на них я что-то не вижу.

– То есть, – еле слышным голосом пробормотала я, захваченная этой новой мыслью, – вы хотите сказать, что он работает по найму от… от государства?

– Я этого не исключаю, – вежливо отозвался Калиновский.

– Чушь, – резко произнес Охотник, до того молчавший. – Этот парень работает не на государство, а на тех, кто ему платит. В большинстве случаев его заказчики известны, и это обычно такая же мразь, как и те, кого они заказывали.

– Разумная мысль, – неожиданно легко согласился капитан. – Надо будет довести ее до Ипполита. Ну и до Белозерова тоже, само собой.

И тут я впервые увидела, как Охотник покраснел. Он хотел сказать что-то резкое, но сдержался.

– У меня есть мысль, – объявила я.

– Ждем с нетерпением, – заметил капитан.

– Почему бы Ипполиту не заплатить киллеру за отмену заказа? Почему бы, кроме того, не заказать Белозерова тому же Ангелу, раз он такой исполнительный?

Оба моих собеседника разом повернулись ко мне.

– А что? – спросила я, пожимая плечами. – По-моему, вполне логично.

– Думаешь, Ипполит не мог додуматься до этого раньше? – фыркнул Калиновский. – К сожалению, наш Ангел – малый честный. Известен случай, когда его заказчика убили до того, как он приступил к делу, но он все равно довел дело до конца. А новый заказ он примет только после того, как разделается с предыдущим, что делает перспективы Ипполита как заказчика нулевыми.

– Как все сложно, – вздохнула я. – А нельзя… ну… прикинуться заказчиком и как-нибудь выманить этого Ангела на встречу, а там тихонечко прикончить? Ведь наверняка есть же способы, как с ним связаться!

– Барышня, барышня, – заворчал капитан, – современная жизнь предоставляет массу способов для дистанционного общения, и вам не к лицу не знать, что есть, к примеру, такая вещь, как Интернет. – Я надулась. – Скажу просто: я уже пытался выманить этого гада. Неоднократно. Но все бесполезно, он никогда не идет на прямой контакт.

– А отследить его счета через банки? – подал голос Охотник.

– Для российской юстиции эти банки недосягаемы. Кроме того, они специализируются как раз на том, чтобы ни в коем случае не сдавать своих клиентов.

– Ну ладно, юстиция, – проворчала я. – А Ипполит Сергеевич не может…

– Есть вещи, которые не по зубам даже Ипполиту Сергеевичу. К примеру, залезть в базу данных такого банка. Или, допустим, воскресить сына. – И Калиновский мило улыбнулся.

И тут я почувствовала, что просто лопну, если не скажу ему этого в лицо.

– Знаете, – пылко проговорила я, – по-моему, вы просто редкостная сволочь. Сказануть такое…

– Та-ня, – предостерегающе шепнул Охотник. Однако капитан, казалось, не то что не обиделся, а даже развеселился. Словно ему выдали некую грамоту в признание его заслуг.

– Я говорю что хочу, – заметил Калиновский. – Я начинал служить чуть ли не постовым, так вот, на своем веку я видел немало людей, попавших в беду. Историй, которых я наслушался, хватило бы не на один роман, и некоторых пострадавших мне было очень жаль, поверьте. Но тратить свою жалость на Шарлахова и ему подобных я не намерен. Да и сам Шарлахов мне платит вовсе не за сочувствие. – Он поднялся с места. – Ладно, леди и джентльмены, собирайтесь. Дядя Ипполит не любит долго ждать, и я его понимаю. – Он повернулся ко мне. – Должен вам сказать, дражайшая Татьяна Александровна, – он с явным удовольствием произнес этот вычурный и устаревший оборот, – что вы немало продвинули вперед мое дело.

– Неужели? – сухо спросила я.

– Конечно. Теперь, когда мы знаем про нашего клиента, что у него отсутствует фаланга правого мизинца, найти его будет гораздо легче. – Он достал из кармана сотовый. – Ипполит Сергеевич? Капитан Калиновский. Я их нашел. Да, девушка в порядке. Он ранен, но не похоже, чтобы смертельно. Разумеется, хороший врач не помешает. Да, Ипполит Сергеевич, должен вам сообщить. Девушка вспомнила одну деталь. У Ангела Смерти отсутствует крайний сустав правого мизинца. Да, только сейчас. Почему не раньше? Ну, знаете, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Думаю, именно из-за забывчивости свидетеля Ангел пытался от нее избавиться, пока она не вспомнила эту важную деталь. К счастью, ему это не удалось.

Дубль два.

Вновь передо мной вырастает трехэтажная коробка шарлаховского дома. Вновь я выхожу из машины в сопровождении Охотника, и вновь Никита Боголюбов стоит на пороге и щерит в улыбке безупречные зубы.

– Так-так, – проговорил он нараспев. – Как говорится, с возвращением!

Но глаза у него, когда он посмотрел на Охотника, были злые, и я поняла – он никогда не простит, что его брат погиб, а мой спутник остался жив. К нам подошел капитан Калиновский с неизменной папочкой.