Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди приходивших все чаще и чаще попадались нищие, не способные заплатить пошлину. Таких приходилось отгонять прочь. Впрочем, самые ловкие все же проникали в город.
Один из стражников, с узкими слезящимися глазами и бородкой клинышком, толкнул в бок другого:
– Опять.
По тракту к воротам шли, пошатываясь, три путника. Их одежды давным-давно превратились в бесформенное и бесцветное – тряпье. Однако это тряпье обладало резким запоминающимся запахом. Очень резким и очень запоминающимся. Один из бродяг прижимал к впалой, словно вдавленной внутрь груди небольшую котомку. Вокруг котомки распространялось зловоние, которого не перебивал даже специфический аромат нищенских одежд.
Стражник со слезящимися глазами прорычал нечто нечленораздельное и потянулся за алебардой:
– Стоят-ть!!! Я сказал, стоят-ть, выр-родки!
Вся пыльная колонна, постепенно вливавшаяся в котел города, вздрогнула, но, сообразив, что обращаются не к ней, продолжила свое движение. Три оборванца остановились и безропотно ждали, пока к ним подойдут.
Стражник вздернул кверху бородку и направился к нищим, небрежно поигрывая алебардой. То ли оттого, что она была тяжеловатой, то ли из-за жары и потных пальцев алебарда выскользнула из рук воителя и чуть было не отсекла ему полстопы. Стражник крякнул, поднял оружие и злобно посмотрел на бродяг, ставших невольными свидетелями его конфуза.
– Кто такие? Что нужно в столице? Один из оборванцев заговорил, и голос его оказался неожиданно властным и громким:
– Мы пришли по важному делу. Нам необходимо видеть Армахога или самого Пресветлого. У нас для них очень срочные сведения.
Кто-то из проходивших при этих словах хихикнул, представляя, какие важные дела могут быть у бродяг к старэгху или наследному принцу.
Стражник побагровел, выкатил глаза и прорычал:
– Пшли пр-рочь, мр-разь! Живо!
– Ты слишком много себе позволяешь, – заявил оборванец, чем поверг толпу в еще больший восторг. Некоторые даже начали останавливаться, чтобы полюбоваться на редкостную картину: нищий отчитывает стражника.
– Ты рискуешь своим…..
– Молчать!!! – оборвал его стражник. – Это ты рискуешь – не дожить до завтрашнего…
В это время трое нищих, как по команде, сорвались с места и, пихнувши самым бесцеремонным образом хранителя порядка, ввинтились в толпу. Алебарда снова рухнула в опасной близости от ног стражника, и тот взревел черным буйволом, который во время брачного периода заметил самку.
Сотоварищи оскорбленного кинулись было ловить дерзких оборванцев, но не успели. Все-таки на них висели доспехи, а демонстрировать рекорды по бегу с такой ношей тяжеловато. Да и толкаться по улочкам Гардгэна, покинув пост на произвол судьбы… Тут дело могло закончиться чем-то большим, нежели просто порка плетьми.
Бродяги же пробежали несколько кварталов, не останавливаясь ни на мгновение, и, только окончательно убедившись, что погони нет, позволили себе перевести дыхание. Впалогрудый по-прежнему прижимал к сердцу зловонную котомку – бережно и одновременно брезгливо.
Отдышавшись, бродяги направились в сторону дворца. Видимо, они не лгали стражникам, когда говорили о том, что им понадобилось в столице.
У внешних стен, окружавших дворец, сад и комплекс придворных построек, оборванцев остановили. Здешние стражники тоже не отличались хорошим настроением, поскольку, как и постовые у городских ворот, были вынуждены носить на себе тяжелые доспехи. Но эти, по крайней мере, не были настолько тупы, чтобы не понять: если трое бродяг ломятся во дворец, то у них есть для этого важная причина. Младшего из караула, как водится, послали к сотнику, чтобы тот решил, что делать с «гостями». Но буквально у ворот гонец столкнулся нос к носу с Армахогом, а тот, услышав, в чем дело, решил поговорить с визитерами лично.
Старэгх подошел к воротам, и оборванец с впалой грудью неожиданно вскрикнул. Стражники угрожающе надвинулись, но Армахог остановил их резким взмахом руки.
– Шэддаль? Это… ты? – изумленно прошептал военачальник.
– Да, – дрожащим голосом ответил впалогрудый бродяга.
И стражники, присмотревшись, узнали в нем того, кого менее всего могли ожидать встретить в таком виде. Это был Шэддаль – сотник элитной гвардии Руалнира. Вернее, бывший сотник бывшей элитной гвардии.
– Я… – начал было впалогрудый.
– Молчи, – оборвал его старэгх. – Пойдем, вас накормят и отмоют, оденут в нормальную одежду, а уж потом – расскажешь. Письмо дошло.
– Благодарение Богам! – вскричал сотник и неожиданно рухнул на колени, складывая руки в молитвенном жесте. – Благодарение Богам! Они услышали наши мольбы! Значит, вы готовитесь?..
Армахог хмуро кивнул:
– Готовимся. И ты будешь здесь очень кстати. Вставай и пошли.
Он повел «гостей» через дворик к казармам. Потом резко остановился, досадливо скривил губы и направился во дворец, знаком приказывая всем троим не отставать.
– Да, – заметил старэгх как можно небрежнее. – О том, что вы знаете, – ни слова.
– А если будут спрашивать? – уточнил Шэддаль.
– Проклятие, ты же сотник! Вот и рявкнешь на всех, чтобы Уткнулись. Или за время пути сюда разучился?
– Нет, не разучился.
– И отлично. Я поселю тебя у себя, мои слуги не болтают лишнего.
… Армахог оставил сотника и двух его спутников приходить в чувство, а сам поспешил в зал для совещаний. Там уже второй день, с перерывами только на обед и сон, продолжалось заседание военного совета.
В просторном помещении без окон горели волнистые ароматные свечи; на стене висела карта мира, каким его знали лет этак пятьдесят назад. Впрочем, за эти полсотни лет никаких особенных изменений в познании мироустройства не произошло, разве только пара-тройка мелких самостоятельных княжеств признали власть империи да на белом пятне, что красовалось в верхнем правом углу (то есть на северо-востоке) обнаружилась небольшая долина, а за ней – снова горы. А что за горами, ведают только Боги.
Вокруг П-образного стола сидели те, от которых сейчас могло многое зависеть: Пресветлый Талигхилл (скорее всего уже не наследный принц, а правитель), военачальники, Харлин и несколько его помощников, градоправитель и Тиелиг. Все они безотлучно находились здесь с момента получения принцем
/то есть правителем/
письма о том, что посольство в Хуминдаре было уничтожено и что теперь к южной границе Ашэдгуна движется огромное войско хуминов.
На повестке дня стоял всего один вопрос. Война. Талигхилл интересовался, какое войско можно собрать за тот срок, который у них имеется. Харлин мямлил что-то о скудной казне. Армахог заявил, что такие сведения предоставит только через пару дней, но по его предварительным подсчетам рекрутированных вкупе с регулярщиками не хватит – если, конечно, верны те цифры, которые названы в письме. Тиелиг молчал.