Игорь начал понимать, что неизвестный спас им жизнь. Если бы не предупредил… Он даже поежился, представив себе, что бы с ними сейчас было.

«Раз так, надо освещение наладить», — подумал он и принялся отдирать планку от деревянного щита. Черный человек следил за ним с любопытством, но не возражал. Игорь достал пластиковую бутыль, где плескалась горючая жидкость, открыл крышку. Тут черный человек, почувствовав резкий запах жидкости, оживился.

— Огонь! — возбужденно заговорил он. — Огонь убивает паука!

— Только надо с умом, — согласился Игорь.

Паук, между тем, осмелел и снова высунулся в проем. Злобные глазки, казалось, следили за людьми. Он как будто затаился в ожидании, в предвкушении добычи.

Поразмыслив, Игорь решил, что надо сначала как следует подготовиться, а потом действовать наверняка. Он слегка смочил конец отодранной дощечки горючей жидкостью, нашарил в кармане зажигалку, поджег факел и передал его Марине. Затем перехватил автомат поудобнее. Черный человек одобрительно кивал. Игорь тщательно прицелился прямо между глаз паука и дал короткую очередь.

Передние конечности монстра судорожно вскинулись, он вслепую яростно замолотил ими в воздухе. Игорь тут же выхватил у Марины зажженную дощечку и, сделав несколько шагов вперед, кинул ее в проем, где судорожно бился паук, а сам тут же отскочил подальше.

И вдруг запылало сразу все — иссохшиеся доски, валявшееся рядом тряпье. Замелькали в воздухе волосатые конечности, распространился отвратительный запах паленого. Игорь понял, что сейчас горящий паук начнет метаться по станции, и тут начнется такая свистопляска, что мало не покажется. Но вдруг в проходе что-то с треском взорвалось. Паук еще некоторое время судорожно сучил ногами, потом застыл, скукожился, скрючился. Игорь, слегка оторопев, смотрел, как тварь догорает, распространяя жар и удушливую вонь. Несколько минут — и от чудовища остался обгорелый труп. А огонь продолжал полыхать, и вдруг прогремел еще один взрыв. Во все стороны полетели каменное крошево и горящие хлопья, один каменный обломок смазал Игоря по щеке, острым краем рассекая кожу. Трещина в стене стала еще больше, и Громов инстинктивно прикрыл голову руками. Но когда доски сгорели окончательно, пламя постепенно погасло само собой. Лишь искореженные останки паука источали жуткое зловоние — запах паленой шерсти и чего-то еще очень противного. Зато на станции сразу стало жарко, полусырая одежда исходила паром, высыхая прямо на людях.

Черный человек прижал руку ко лбу и поклонился.

— Спасибо!

— Как тебя зовут? — снова спросил Игорь. — Есть тут кто-нибудь еще?

— Саид зови, — отозвался черный человек. — Никого нет, все умерли. Лейла умерла, Сергей умер, а Слава и Виктор ушли. Только Ася и я остался.

Он вытащил из ближайшего угла худенькую девушку в ветхом черном костюме, кожаной куртке и черном кожаном шлеме. Девушка упиралась, но как-то вяло.

— Ася, — сказал Саид.

У Аси от ужаса расширились глаза, но когда она увидела Марину и Женю, то как будто немного успокоилась. А вообще Игорю показалось, что происходящее вокруг ее не слишком волнует. Она словно обдумывала какую-то свою мысль. И лишь при виде автомата в его руках Ася слегка оживилась.

Не нравились Игорю ее глаза. Слишком отрешенный был у нее взгляд.

— Есть хочется, — подала голос Марина. — Может, приготовим что-нибудь?

Они отодрали еще несколько дощечек от деревянного щита и развели костер. Водой запаслись, еще путешествуя по подземной речке, и вскоре готовы были каша и чай. А Игорь попытался объясниться с Саидом. Но это было не так просто, и в конце концов рассказывать начала Ася — монотонно, как о чем-то постороннем. Приглядевшись к ней, Игорь понял, что не так уж она молода — ей было уже около тридцати. Просто ее хрупкость и худоба вводили в заблуждение — с первого взгляда женщина казалась чуть ли не подростком.

* * *

Раньше на Достоевской народу было побольше, хотя станция сильно пострадала и оказалась отрезанной от остального метро. Тем не менее сначала еще можно было запасаться продуктами в магазинах наверху, крысы в туннелях водились, вода, хотя и не особо хорошая, была. Публика тут собралась самая пестрая — жители ближайших улиц, Селезневской и Советской Армии, несколько актеров из театра — это такое пятиугольное здание со шпилем на площади, видели? Военные были, а еще дядя Слава, пиротехник, как он называл себя. Сначала на станции даже свои обычаи были, актеры очень трепетно относились к изображениям на станции, огромное бородатое лицо тщательно протирали тряпками, цветы рядом клали, когда удавалось их раздобыть. Некоторое время спустя изредка стали появляться уцелевшие — приходили то из большого метро, то из подземных коммуникаций. Рассказывали, какие войны идут в большом метро. Понятно, что у жителей Достоевской никакого желания отправиться туда не возникало. На станции, конечно, тоже конфликты случались, но удавалось как-то справляться.

— А там, дальше, что? — спросил Игорь, ткнув рукой в направлении туннеля.

Ася пожала плечами. Они этого не знают, ведь туннели разрушены. Но вообще они идут в направлении станции Трубная, а с другой стороны — к станции Марьина роща. Про эту станцию тоже ничего не известно. Кто говорит — разрушена она, а кто — бандиты там живут. Но лично она, Ася, в это не верит — какой смысл бандитам жить на отшибе, где и грабить-то некого?

— Название какое странное — Марьина роща, — отметил Игорь.

Ася сказала, что, по слухам, когда-то в старину был это самый что ни на есть разбойничий район и орудовала там банда под руководством этой самой Марьи. А потом ее поймали и повесили, а может, и не поймали. В общем, дело темное. Эта история, видимо, столько раз пересказывалась, что уже невозможно понять, где в ней правда, а что люди сочинили.

Игорь кивнул. У них на Красной линии тоже многие станции были названы в честь выдающихся покойников. А в этих краях, видимо, хватало незаурядных женщин с трагической судьбой. Лизкин пруд был назван в честь утопленницы, Марьина роща — в честь разбойничьей атаманши. Екатерининский парк поблизости тоже, видимо, получил название в честь какой-нибудь Екатерины, которая, возможно, именно здесь свела счеты с жизнью.

Ася тем временем продолжала свой рассказ. Население Достоевской постепенно уменьшалось — жители умирали от болезней или гибли, поднимаясь на поверхность. Лет десять назад скончалась мать Саида, остались он и пятнадцатилетняя сестра Лейла. О них стала заботиться немолодая уже супружеская пара — Сергей и Наталья. Это были люди мужественные и добрые, они и прозвали его Саидом, а раньше у него было более длинное и труднопроизносимое для них имя. И теперь в память о них он так себя и зовет.

Ася в метро оказалась одна — десятилетняя девочка ехала из музыкальной школы. Все ее родные остались в тот день наверху. Но здесь, на станции, она встретила Виктора. Пока Виктор был с ней, все казалось не таким ужасным.

Когда людей на станции осталось не так уж много, пришел очередной скиталец и рассказал, что в большом метро уже вроде все наладилось, и кое-где можно жить совсем неплохо. Сергей и Наталья говорили, что ближайшие станции метро отсюда не так уж далеко. Но сами они уже не решались пуститься в такой опасный поход, а подраставшие дети и подавно — они, в отличие от взрослых, уже почти не ориентировались на поверхности.