После Рампура долина Сатледжа начинает сужаться, а горы становятся выше и отвеснее. Четыре дня спустя, когда мы добрались до города Чини, буйная растительность нижней долины уступила место редким кустикам можжевельника, изрядно потрепанным ветром, и засохшим кустарникам. Пронизывающий насквозь ветер заставил меня крепко затянуть под подбородком завязки моей побитой молью кроличьей шапки.

Однако мистера Холмса все это нисколько не тревожило. Чем холоднее, ветренее и пустыннее становилась местность и чем ближе мы были к Тибету, тем бодрее и жизнерадостнее казался он. Когда он на время переставал задавать мне бесконечные вопросы о тибетском языке и обычаях, он принимался напевать себе под нос обрывки мелодий и загадочно улыбался.

Из Чини – этого скопления грубых каменных лачуг, населенных бледными грязными горцами в шерстяных одеждах и их не менее грязными овцами, – мы направились в Пу, последнюю деревушку перед Шипки-ла и, соответственно, перед въездом в Тибет. От Чини до Пу можно доехать верхом за пять дней, но мы ехали все шесть. Дело в том, что на четвертый день события приняли неожиданный оборот.

В тот день около полудня мы сделали привал, чтобы отдохнуть и перекусить. Пока Кинтуп задавал корм животным, Джамспел извлек котелки и чаны, а Гаффуру начал разводить небольшой костер на ячьем навозе. Шерлок Холмс прислонился к нагретой солнцем скале и, раскурив свою татарскую трубку, тихо о чем-то задумался. Я подошел к краю дороги. Далеко внизу шумели неспокойные воды Сатледжа.

Тропа то отдалялась от горного склона, то приближалась к нему, повторяя изгибы реки. В нескольких фарлонгах вверх по дороге через реку, которая в этом месте достигала в ширину не более семидесяти футов, был переброшен узкий мост. Такие мосты горцы называют сайга, что означает «деревянный мост», или «дощатый мост», в отличие от джху-ла – подвесного канатного моста. На левом берегу мост опирался на небольшой каменный утес, ненадежно выступающий из скалы.

Достав из кармана подзорную трубу-пенал, я навел ее на скалы на противоположном берегу реки. Оглядев их, насколько хватало глаза, я не обнаружил ничего, кроме одинокого бородача-ягнятника, который лакомился бараньей тушей. Однако, как говорят у нас в ведомстве, «если не проверишь дважды, считай, что не проверил вовсе». Поэтому я еще раз поднес подзорную трубу к глазу и начал еще раз внимательнейшим образом осматривать окрестности, непрерывно бормоча себе что-то под нос. Эту досадную привычку я невольно приобрел с годами, пытаясь запечатлеть в памяти все, что попадало мне на глаза.

– Ну-ка, что это у нас там? Какая занятная скала. А до чего похожа на топи! Клянусь Юпитером, это и есть топи… Спрашивается, какого черта оно там делает… Бог ты мой, да там не только топи, но и лицо… А ну-ка, взглянем получше, лишь бы удалось подстроить подзорную трубу. Проклятая головка! До чего ж она тугая. Будь проклят Ларган!.. Ага… вот так-то будет лучше. Итак… Что?! Человек, похожий на хорька? О шайтан!

Стоило мне его заметить, как он исчез за скалой, заставив меня усомниться в том, что я его действительно видел. Я побежал обратно и доложил обо всем Шерлоку Холмсу.

– Гм, похоже, этот субъект решил стать для нас буревестником, – нахмурился он. – Нам следует немедленно отсюда уехать. Это слишком открытое место.

– Да, сэр. Я сейчас же начну приготовления к отъезду. Аре, Кинтуп. Идхар ао.

Я объяснил Кинтупу и остальным, что происходит. Побывавший в множестве переделок Кинтуп, которым я не уставал восхищаться, отнесся к новому повороту дел совершенно невозмутимо. Он немедленно начал приготовления к срочному отъезду. Все остальные последовали его примеру. Стоило нам закончить грузить поклажу на последнего из мулов, как аргон Гаффуру закричал, указывая вниз на дорогу, с которой мы не так давно съехали:

– Декхо сахиб! Всадники!

На дороге, где-то в миле от нашей стоянки, я увидел неумолимо надвигающееся на нас облако пыли. Вытащив свою чудо-трубу, я разглядел в нее целую шайку отчаянных головорезов, вооруженных до зубов. Они мчались в нашу сторону, яростно подгоняя своих лохматых пони.

– Взгляните, мистер Холмс! – воскликнул я, протягивая ему подзорную трубу. – Боюсь, что нам не уйти от них подобру-поздорову.

– Не исключено. – С этими словами он совершенно хладнокровно вернул мне подзорную трубу и, подойдя к одному из мулов, вытащил винтовку Мартини-Генри, которую мы спрятали pro re nata[60]под вьючной корзиной. Принявшись быстро заряжать винтовку, он продолжил: – Скорее отправьте волов вверх по дороге. Если мы успеем пройти по мосту прежде, чем они нас настигнут, у нас есть некоторые шансы не дать им перебраться через реку.

Я тут же смекнул, что план мистера Холмса – единственно возможный в сложившихся обстоятельствах. Однако до моста было еще добрых три фарлонга, а то и больше, а мулы не дадут нам двигаться быстро, и у преследователей появится возможность нас настичь. Короче говоря, у нас был в лучшем случае один шанс из тысячи.

– Аре! Чало! Чу, чу!

Кинтуп, Джамспел и Гаффуру погнали мулов вверх по дороге, а Шерлок Холмс с винтовкой наготове и я с никелированным револьвером пристроились в арьергарде. Дорога в этом месте проходила вдоль почти что отвесной скалы и змеилась так и этак, повторяя изгибы и извивы реки, ревущей и пенящейся не менее чем в сотне футов под нами.

Мы не одолели и фарлонга, как вдруг из-за реки раздались винтовочные выстрелы, и тут же из скалы, вдоль которой мы ехали, брызнули осколки камня и струйки пыли. Наши пони от испуга встали на дыбы и понесли.

– Вот черт! – прокричал Холмс. – У них за рекой снайперы. Берегитесь, Хари!

Стоило мистеру Холмсу произнести эти слова, как в бок моего пони вонзилась пуля. Бедное животное сделало несколько шагов к краю дороги и упало, жалобно заржав напоследок. Я постыдно шлепнулся на землю, словно футбольный мяч, будь он проклят, и наверняка скатился бы с дороги и рухнул со скалы в реку, если бы мистер Холмс в мгновение ока не спешился и не пришел мне на помощь. В тот самый миг, когда я готов был обрушиться со скалы в пропасть, он схватил меня за воротник и втянул обратно.

– Благодарю вас за столь своевременную помощь, сэр, – только и сумел выдохнуть я.

– Не стоит благодарности, – ответил он, пока мы, передвигаясь ползком, пытались укрыться за скалой. – Разве я могу позволить себе потерять своего бесценного проводника в самом начале путешествия?

В нас снова стали стрелять. Шерлок Холмс несколько раз выстрелил в ответ, но, к сожалению, его пони испугался шума и суматохи и сбежал. Так что оба мы теперь оказались sans cheval[61]. Между тем догонявшие нас всадники были уже совсем близко. Некоторые из них спешились и принялись в нас стрелять. Смею заверить дорогого моему сердцу читателя, что в тот миг, когда смертоносные снаряды зажужжали вокруг нас, словно обезумевшие шмели, положение наше стало крайне угрожающим. Уцелеть нам удалось лишь благодаря умелому использованию валунов, выступов скал и иных прикрытий в качестве убежищ, а также благодаря мастерской стрельбе Шерлока Холмса, несколько поумерившей пыл самоуверенных мерзавцев.