– Джулианна! Позаботься о моей дочери!

– Не беспокойтесь! Я буду с ней, пока жива!

Мать и Первый буквально рвали друг друга на части. Грубая сила механических кулаков убивала тело колдуньи, но ее магические пассы перекручивали железный корпус робота, замедляя его движения. Соперники бились, не замечая ничего вокруг, врезаясь в стены, расшвыривая мебель. Вокруг них вспыхивали молнии и сыпались искры… И в этот миг Мать услышала смертельное тиканье в своем сердце. Чувствуя, что сила эфира вот-вот покинет ее, она бросилась на спину робота, нащупала ключик и, открыв корпус металлического убийцы, завела его внутренний таймер. Первый раскачивался из стороны в сторону, но не мог сбросить колдунью, вцепившуюся ему в спину, и выключить обратный отсчет времени.

Тем временем Адам Мильтон, опьяненный чувством собственного могущества, отдавал приказы Машине, чтобы та выдала статистически беспроигрышный способ покончить с колдуньями. И тут создание впервые вошло в конфликт со своим создателем. Машина высчитала, что Адам и Азария обречены, и отказалась отвечать на вопросы безумного ученого. Ее целью было теперь уцелеть самой, а не служить хозяевам.

И вот эфирное сердце Первого стукнуло в последний раз, Мать спрыгнула на пол и изо всех сил толкнула робота на Адама Мильтона и Кадран. Раздался оглушительный взрыв, сноп огня взметнулся вверх, разом уничтожив и часы, и изобретателя. Колдунья упала замертво.

Сивилла слышала этот взрыв издалека. Джулианна с девочкой уже пробились к предательским воротам. Колдунья и еще несколько сестер пытались с помощью магии открыть железную дверь. Уже начинало чуть-чуть получаться, как вдруг на них обрушился Пятый.

Джулианна резко оттолкнула Сивиллу и сцепилась с монстром. Остальные измученные колдуньи продолжали расширять открывшуюся щель.

– Беги! – крикнула Джулианна перепуганной девочке.

Несколько сестер уже протиснулись в щель. Сивилла бросилась следом. И в этот миг в ее руку вцепился Одиннадцатый. Девочка, думая, что пришел ее последний час, зажмурилась. Раздался свист – и Сивилла почувствовала, что свободна. На рукаве у нее болталась отсеченная подоспевшей Джулианной железная кисть робота. Колдунья вытолкала девочку в щель, не успев сказать ей на прощанье ни слова. К двери уже подлетела разъяренная Азария.

– Закрывайте проход и бегите, – крикнула Джулианна спасшимся сестрам. – Мы всё тут сожжем!

– НЕ-Е-Е-ЕТ!! – взревела Азария.

В эту секунду дверь за девочкой захлопнулась, а в следующую – землю сотряс мощнейший взрыв. И кисть робота, всё еще сжимавшая руку Сивиллы, наконец перестала дергаться.

– Так это кусочек Одиннадцатого? – спросил Сопля, указывая на шевелящуюся перчатку.

– Да. Я зачем-то оставила его себе. Не решилась уничтожить. Даже не знаю почему. Наверное, чтобы не забыть… И вот несколько недель назад рука снова начала двигаться.

– Значит, они вернулись к жизни?

– Надо думать.

– И Азария с Адамом Мильтоном тоже? – боязливо поинтересовалась Плакса.

– Вряд ли. Ведь это были люди – из плоти и крови. Сердце уничтожения Первого взорвалось, и я видела, что монстра разнесло на мелкие кусочки. Мильтон находился совсем рядом. Он просто не мог уцелеть. Да и Азария, хоть и была колдуньей, не выжила бы среди множества взрывов поджигавших себя сестер. Однако та картонка с перфорацией, которую вы принесли, свидетельствует о том, что Машина снова может давать распоряжения…

– Но если их создатели мертвы, кто же управляет ворклоксами?

Сивилла ответила не сразу. Она молча оглядела стражей и гостей, раздумывая, что предпринять.

– Мне кажется, – наконец произнесла она, – сейчас они предоставлены сами себе. И продолжают действовать так, будто война с колдуньями всё еще идет. Ведь они были запрограммированы на уничтожение дочерей Гекаты и на порабощение рода человеческого. Думаю, ворклоксы и поныне следуют указаниям, полученным сто лет назад.

Сопля почесал в затылке и спросил:

– Скажите, а как колдуньи обнаружили укрытие Азарии? Вдруг это поможет нам понять, где сейчас скрываются роботы?

– Видишь ли, если давно имеешь дело с эфиром, то начинаешь чувствовать, когда кто-то поблизости тоже пользуется им. Особенно если это такой мощный сгусток магической энергии, как в часах или в Машине. Кроме того, ведь для этих злодейский механизмов использовали эфир наших погибших подруг, что тоже несколько облегчало поиски. Хотя нам всё равно потребовалось достаточно много времени, чтобы их обнаружить.

– Я была права, – сказала Плакса, дергая старого ученого за рукав. – Они очень милые!

– Но почему же сейчас все колдуньи не объединились, как тогда, чтобы дать отпор ворклоксам? – взволнованно спросила Спичка.

Сивилла грустно улыбнулась, лица стражей помрачнели. Наконец старуха откашлялась и произнесла:

– Ну, в общем-то, мы все тут и объединились, в этой башне. Ведь я – последняя колдунья на белом свете.

Сироты молчали. Солдаты разглядывали носки своих сапог.

– Выжившие после финальной схватки в логове Машины рассеялись по миру. Верные нашим традициям, мы жили в тишине и уединении. Боялись всего. И угрюмых, и роботов, и внезапного предательства кого-нибудь из наших. В своей излишней осторожности мы отказывались обучать искусству управления эфиром тех, кто просил нас об этом. И тем самым затягивали петлю у себя на шее…

Колдунья вздохнула.

– Я даже не помню, когда в последний раз ходила по земле… Да, мы так хорошо спрятались здесь, среди облаков, что люди совсем перестали верить в магию. Наш род закончится на мне, эфир растворится в природе, а древние знания будут утрачены навсегда. Да и так, по сравнению с моими прапрабабушками, я не знаю вообще ничего. Эпоха волшебства подошла к концу. И мы сами лишили себя возможности продолжить ее.

– А это предсмертное тиканье, этот механический отчет оставшегося времени, вы… у вас… – начав фразу, Хромой не знал, как ее закончить, но колдунья поняла.

– Да. Оно добралось и до меня. Вы слышите именно его. Несколько недель назад, когда это тиканье появилось, оно было гораздо быстрее. Не знаю, почему я до сих пор жива. Обычно оно действовало почти сразу. Может, дело в том, что я последняя. И тянуть мое существование – какое-то злодейское удовольствие для них?

– А может, оно больше не работает? – с надеждой воскликнула Плакса.

Сивилла улыбнулась ей нежно, но обреченно.

– Может быть…

Однако колдунья быстро взяла себя в руки:

– Как только я умру, мой эфир, который я собирала долгие годы, отправится в Машину. И сделает ее еще более сильной. Я не знаю, как им удалось наладить этот канал, но так происходит всегда. А еще я понятия не имею, на что способна Машина сейчас. Поэтому у нас нет времени на болтовню. Надо действовать. И быстро.