— Да нет, не выглядите, — равнодушно бросил драгоценщик, посмотрел в сторону, шаря глазами по столу. — Да, ваши истории аппетита не прибавляют, но я съем, пожалуй, вот этого лобстера. — Он потянулся за украшенным зеленью ракообразным. Движения спокойные, даже ленивые. В этот момент Карпушкин напомнил мне хитрого кота.

Заполняя возникшую паузу, я продолжила:

— Кстати, Игорь Анатольевич, еще одна причина, почему я не боюсь иметь с вами дело, — это то, что у меня имеются очень влиятельные друзья в России, и в Госдуме, и в Генеральной прокуратуре, про дипломатов я уже упоминала. Потому просто не рекомендую меня кидать.

Сказка про Генеральную прокуратуру и политиков не произвела на Карпушкина никакого впечатления. Спокойный, словно танк, он потрошил своего лобстера и, усмехаясь, поглядывал на меня.

— Так что насчет товара? — сухо спросила я. — Или мне уйти?

— Нет, зачем же уходить, у нас такая приятная беседа, — промычал в ответ повеселевший Карпушкин. Бросив клешню лобстера на тарелку, он вытер руки салфеткой, промокнул губы, после вынул из нагрудного кармана флешку и протянул мне: — Здесь как бы каталог моего товара. Посмотрите.

Я подсоединила флешку к своему карманному компьютеру, открыла находившийся там файл и принялась листать фотографии драгоценных камней. В широком ассортименте на них были представлены алмазы разных цветов и величины, готовые бриллианты. Более других привлекали внимание желтые и черные бриллианты. Я поинтересовалась их происхождением.

— Черные — из ЮАР, желтые — наши, — коротко ответил Карпушкин.

Вслед за бриллиантами пошли рубины. Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и листала дальше. И вот они, фотографии трех «волхвов», как нарек камни Павлов. Я внимательно пригляделась, увеличила изображение. Сомнений не было.

— Что-нибудь подобрали? — ехидно осведомился Карпушкин.

— Последние три камня, приобрести их для меня будет интересно. — Я показала ему фотографию александрита. — У этого кристалла безупречная структура, судя по изображению, однако одних фотографий мало. Мне надо увидеть камни воочию. Так я не могу дать им точной оценки.

— Только скажите когда, и вы их увидите, — улыбнулся мой собеседник.

— Завтра в одиннадцать привезите их мне в гостиницу. Я приглашу на это время эксперта. Там и посмотрим.

— А я случайно не знаю вашего эксперта? — без улыбки спросил Карпушкин, сделав ударение на последнее слово.

— Не имею ни малейшего понятия, — пожала я плечами. — Но обещаю вас познакомить.

В зал вошел официант с подносом, на котором стоял десерт — что-то невообразимое в высоком бокале. Я вынула флешку и вернула ее владельцу. Официант поставил передо мной бокал, а Карпушкин посоветовал:

— Съешьте хоть десерт, Линда. Гарантирую, вы нигде такого больше не попробуете.

Я заглянула в бокал, размышляя, что такого необычного может быть во фруктовом месиве, как вдруг почувствовала опасность и подняла глаза. Карпушкин недобро улыбался. В его глазах я прочла приговор. Прошли какие-то доли секунды. Слишком поздно я поняла, откуда мне грозит опасность. Невысокий, рыжий, лысоватый официант с мутно-голубыми глазами суетился рядом, складывал на поднос грязную посуду, чтоб унести, и, вдруг позабыв о своих обязанностях, прямо через полотенце, прикрывавшее ему руку, вонзил мне в шею иглу. Я среагировала мгновенно. Схватила его руку, выдернула из шеи иглу, из которой струйкой мне в лицо ударила непонятная жидкость. Яд это или снотворное, было неизвестно, но факт в том, что мне этот урод успел впрыснуть часть содержимого шприца. Перехватив вторую руку убийцы, я одним усилием вздернула ее вверх ладонью наружу, ломая негодяю пальцы. Официант хрипло закричал. Я врезала ему коленом между ног, вывернула из второй руки шприц и, вонзив иглу в сонную артерию, влила рыжему остатки дряни, что там была. В дополнение врезала коленом в лицо. От удара убийца перекувыркнулся через стол. Ногой я подкинула трость, приготовилась поразить Карпушкина, но того за столом уже не было. Мир в моих глазах колыхнулся. Пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. Тут я увидела Карпушкина. Драгоценщик бежал к выходу. Стиснув зубы, превозмогая овладевшую телом слабость, я с рычанием рванулась за ним. Из-за занавеса мне навстречу выступили двое крепких парней в отутюженных костюмчиках. Меня повело в сторону. Удар первого из нападавших прошел мимо. Я воткнула ему в зад иглу, выскочившую из трости, нажала на кнопку, впрыскивая снотворное. Спереди на меня налетел второй. Я отпрянула, получила удар под дых, но успела сгруппироваться. Противники вновь наступали. Я видела их сквозь мутную пелену, опустившуюся на глаза. Тот, который получил дозу снотворного, зашатался и упал. Я точно сквозь вязкую массу прыгнула ко второму. Руки и ноги не слушались. С трудом мне удалось уклониться от удара справа. Коротким резким ударом я переломила противнику ключицу, ударила предплечьем в горло, а потом сзади по шее. Отпихнув от себя безвольное тело, шагнула в общий зал ресторана. Надо было позвать на помощь. Это бы отпугнуло остальных нападавших, потом вызвать врачей. Может, они успели бы спасти меня от штуки, бродившей по моей кровеносной системе.

Свет цветных прожекторов от сцены ударил мне в глаза. Пошатываясь, я пошла по проходу. Язык и губы словно одеревенели. Я не могла вымолвить ни слова. По бокам в полумраке мне мерещились враги, кравшиеся ко мне со всех сторон. Люди за столиками стыдливо отворачивались и негромко переговаривались, думая, что странная дамочка, которая еле держалась на ногах, набралась по самые брови либо алкоголя, либо наркотиков. Помощи от них можно было не ждать. Я шагала. Каждый шаг стоил мне титанических усилий. Тело переставало слушаться.

— Вам плохо? — подскочил ко мне разнервничавшийся администратор. Я грубо отшвырнула его и вышла на улицу. От свежего воздуха мое состояние лишь усугубилось. На ступеньках главного входа ресторана стоял Карпушкин, а рядом с ним высокий лысый парень с каменным лицом, одетый в спортивную форму: трико, майку, олимпийку, распахнутую на груди. Тут же неподалеку по ступенькам поднималась парочка — парень и девушка, за ними пожилой мужчина в строгом костюме. Простые посетители. Я посмотрела на них, потом на Карпушкина. Драгоценщик расплылся в улыбке и воскликнул в притворном ужасе:

— Дорогая, ты же обещала мне больше не пить! Как ты можешь? Ты же на ногах не стоишь.

Я хотела ответить ему, чтоб пошел подальше, но только промычала вместо этого и пошатнулась. Лысый шагнул мне навстречу и подхватил на руки. Попытка сопротивления была пресечена жестким болевым приемом. Лысый оказался профессионалом. Высвободив ногу, я изловчилась и врезала ему в пах. Нападавший заревел раненым медведем. Тут же свет в моих глазах померк…

Очнулась я распятой на каком-то станке из деревянных брусьев в прохладном, воняющем сыростью и плесенью помещении. Рядом находились люди. Я чувствовала их присутствие, слышала голоса, поэтому открывать глаза не стала, а решила сделать вид, что все еще в отрубе.