– Я не ожидала, что они так огорчатся из-за моего ухода. – Я подняла мотыгу и срубила сорняк у ног. Легкость в груди сменилась свинцовой тяжестью. Что они подумают, если я заберу Лайлу у мисс Мэйв и перееду к Мэйхью? Везерингтоны не столько злились, сколько волновались.

– Я и сам сильно расстроился, – тихо произнес низким голосом Абель. Он накрыл мою руку широкой ладонью, чтобы я перестала косить растения. – У тебя на уме что-то еще, помимо встречи с отцом и произошедшего в лесу. Что тебя беспокоит?

– Откуда ты знаешь?

Его мозолистые пальцы грели мне кожу.

– Это трудно объяснить, но чутье мне подсказывает, что твои настоящие мысли кроются между слов.

Его серьезное лицо было так близко… Мой взгляд поднялся с его руки к ямочке на подбородке, затем к губам. Я быстро отвернулась.

– То письмо, которое ты принес, было от тети Сьюзен, сестры моего отца. Я спросила у нее, нет ли поблизости родственников, которые могли бы забрать нас с Лайлой. Вместе.

Абель замер.

– Тетя рассказала, что в юности папа жил какое-то время в Ардженте. Там он познакомился с моей мамой. Она никогда не упоминала родителей, но судя по тому, что сказал отец, когда пришел на ферму, и по некоторым подробностям из письма тети Сьюзен… – я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. – Возможно, Мэйхью – мои бабушка с дедушкой. Я думаю, что их пропавшая дочь – та, что родила мертвую девочку и исчезла – была моей мамой.

Губы Абеля приоткрылись от удивления. Я так и видела, как в его голове зарождаются вопросы.

– Если твой папа не отличает вымысел от реальности, можно ли доверять его словам?

– Не знаю. Поэтому я и хочу поговорить с Мэйхью. Пастор не похож на образцового дедушку, но миссис Мэйхью показалась мне доброй женщиной. Семья есть семья. И как бы там ни было, с сестрой всяко лучше, чем без нее.

Абель нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

– А как же мисс Мэйв? Она любит Лайлу. И Лайле нравится в новом доме, не так ли?

А вот и ложка дегтя в моих сладких планах. Чем чаще я видела Лайлу с мисс Мэйв, тем больше сомневалась, что действую во благо кого-либо еще, кроме себя. В последнее время, думая о возвращении в Нью-Йорк, я задавалась вопросом: эгоистично ли хотеть вернуть сестру?

Я вздохнула.

– Не знаю. Но если Мэйхью действительно наши родственники, они имеют право знать.

Абель потупил взгляд.

– Но ты нужна нам. Ты очень помогаешь на ферме.

Я фыркнула.

– Какая щедрая ложь.

Он продолжил, словно я и не перебивала:

– Неужели жить вместе у Мэйхью лучше, чем жить неподалеку от Лайлы, как сейчас, с нами?

– Дело не только в этом. Я планировала пойти в колледж в Нью-Йорке, а затем учиться на врача, – я показала на широкие поля. – Здесь это невозможно. Я не хочу оставлять вас ни с чем, но и отказываться от своей мечты не хочу.

Абель окинул взглядом пустой пейзаж перед собой, в его глазах читалось грустное понимание.

– Сначала я должна узнать, родственники ли мы с Мэйхью. Если это окажется правдой, тогда я подумаю о своем следующем шаге.

Абель подошел ближе.

– Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

Я почувствовала на щеке легкое дуновение от его дыхания. Близость с Абелем очаровывала меня. Мысли сразу же путались. Я подалась вперед, достаточно близко, чтобы ощутить жар от его загорелой кожи.

А затем вздохнула и отошла. Момент был испорчен.

Слишком многое в моем будущем скрывалось за мглой сомнений. Мне нужно четко видеть свой путь, а отношения с Абелем никоим образом не помогут сохранить ясность ума.

– Я должна браться за работу, – промямлила я.

– Да, меня тоже ждут обязанности, – Абель вздохнул, поправил шляпу и напряженно на меня посмотрел. – Не знаю, как ты, а лично я устал от всех этих «должен» и «обязан». – И добавил низким и хриплым голосом: – Еще увидимся, Верити.

Я с усилием повернулась к пыльной тропе, что вела к сараю для закруток. Напоследок оглянулась и наблюдала, как Абель шагает по залитому солнцем полю – такой сильный, осанистый. У меня не должно радостно трепетать в животе от того, что он тоже оглянулся и встретился со мной взглядом. Меня не должно волновать, что он уходит так же нехотя, как и я.

Но мало-помалу я приходила к осознанию, что сердцу, оказывается, не прикажешь.

Как и во все прошлые разы, в лесу царила полная тишина. Отсутствие птичьего пения – щебета и трелей, которые так часто сопровождали меня во время утренней работы на ферме – само по себе служило предупреждением держаться подальше. Куда ни глянь были замшелые стволы, ковер из гниющих листьев приглушал мои шаги. Я нарушила обещание, данное Большому Тому, Хэтти и мисс Мэйв. Чувство вины досаждало мне не более, чем легкая головная боль – достаточно, чтобы вызвать неудобство, но не настолько, чтобы я отказалась от своих планов.

Я хотела проверить, ушел ли папа. Может, мне снова повстречается та девочка, и я докажу себе, что она просто авантюрный, любопытный ребенок. Но в моем сердце притаилось еще одно желание: узнать, лежит ли у колодца та белая дама. Очевидно, что это не труп мисс Мэйв Донован. Но я не готова принять объяснение, что какое-то грешное существо выдавало себя за учительницу.

Я хотела снова увидеть ее. Увидеть и понять. Поэтому, когда Большой Том попросил меня сходить на восточное поле и убрать упавшее дерево с ограды, я воспользовалась шансом и улизнула.

Я похлопала карман, проверяя, что свечка и спички на месте. Время близилось к полдню, но я подготовилась на случай, если по какому-то непредвиденному обстоятельству придется задержаться до темноты. Мои плечи укрывал тяжелый шерстяной плащ, найденный среди нафталиновых шариков в кедровом сундуке Хэтти. Если меня снова настигнет мороз, я буду готова.

Я тщательно обыскивала лес и постоянно звала папу. Деревья перехватывали и поглощали мои слова. Как-то раз я приходила к нему в лечебницу, в комнату с мягкими стенами, и там наши голоса звучали так же пусто и глухо.

Мою спину покалывало, и это чувство только усилилось с приближением к центру леса. Кусты ежевики дергали меня за юбку. Где-то в темноте хрустнула ветка. Я попыталась определить, откуда раздался звук, сердце пустилось в галоп, но больше ничего не услышала и не увидела.

Наконец я дошла до центра леса, так и не найдя папу. Он просто исчез, как и призраки, которые якобы здесь обитали. Осталось разобраться со вторым желанием, которое подвигло меня вернуться: изучить колодец.

Я отодвинула листья папоротника. Увидев его, медленно замерла. Колодец смотрел в небо черным немигающим оком. Я перевела внимание на основание каменного кольца. С тошнотворным ощущением в животе приготовилась увидеть бледную женщину на земле.