Худой, похожий на птицу мужчина, у которого была только одна рука, указал в сторону нужного шатра.

— Только это… мертвец он. Ведьма энта его убила, — кивнул он в сторону Исхи.

Веренир мимо воли ухмыльнулся, насколько был прав бандит, дав бывшей пленнице такое прозвище. Он откинул полог и вошел внутрь, держа в руках факел, чтобы удостовериться в том, что главарь действительно уже не опасен.

Мертвее не бывает. Десница внимательно разглядывал человека без глаз. Выходя, маг кинул факел прямо там. Все равно уже стало светать. Шатер почти сразу же занялся огнем. Впервые за несколько дней тучи развеялись. На востоке небо уже стало совсем светлым.

Он посмотрел на Исху: из-под черного плаща выглядывала молочная кожа одного бедра с мазками засохшей крови и грязи, остальное тело было скрыто. Первый же луч солнца зажег эти бесстыдно-рыжие спутанные волосы, кудрявым ореолом обрамлявшие серьезное лицо. Она не пыталась закрыть шрамы, внимательно наблюдая за пожирающим тело ее обидчика огнем. Но самым невероятным были огромные глаза, в которых плясали огненные отблески. Почему-то именно сейчас он понял тот суеверный страх, который испытывают обычные люди перед колдунами. Веренир не мог оторвать взгляд от женщины. Она была по-настоящему прекрасна ужасающей дикостью, которая еще долго будет являться в кошмарах.

— Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях, — холодно бросил Исхе Веренир, когда все опасности миновали, и они прибыли в спасительные стены замка.

Слова больно резанули прямо в середину груди. Это был такой странный контраст по сравнению с тем, как он обнимал ее, увозя из леса. Возможно, ведьме только показалось, но он делал это гораздо крепче, чем того требовала езда на одной лошади. Или таким образом он просто пытался успокоить ее? По дороге Исха не могла перестать трястись, как ни пыталась взять себя в руки. И это было не от холода, потому что плащ, который дал ей мужчина, хорошо выполнял свое предназначение. Веренир ничего не говорил, но она чувствовала его безмолвную поддержку. Все поменялось очень резко, как только он спрыгнул с лошади и подал руку, чтобы помочь ей спешиться.

— При всем моем уважении, господин десница, я не обязана отчитываться перед тобой за свои действия. И уж тем более не просила ехать за мной! — Исха вздернула подбородок, выдерживая ледяной взгляд голубых глаз.

— Кажется, я просил называть меня по имени, — в голосе послышались нотки злости.

— Слушаюсь, господин десница, — в притворной покорности склонила голову ведьма, однако взгляд не отвела.

Веренир круто развернулся на каблуках сапог и, не оглядываясь, вошёл внутрь замка. Исхе ничего не оставалось, как поплестись в выделенные ей покои.

***

Она вымылась, расчесала волосы, немного поела, выпила воды и вообще внешне выглядела вполне нормально. Ей даже принесли ещё одно платье взамен испорченного — все того же неприметного серого цвета и закрытого кроя. Оно оказалось немного велико, но ничего не попишешь, шилось не на нее. Она снова почти до самых глаз закуталась в шерстяной шарф, который тоже был другим, потому что предыдущий погиб в неравной схватке с лесным разбойником.

После полудня заглянул придворный лекарь.

— Я могу войти?

Исха кивнула, не глядя на него. По правде говоря, она уже около лучины смотрела в одну точку, лишь изредка моргая.

— Вот, — он поставил на столик пузырек. — Прими сегодня перед сном.

— Что это? — как-то безучастно, скорее просто чтобы заполнить тишину, спросила она.

— Настойка по моему собственному секретном рецепту, — с гордостью ответил лекарь. — Помогает заснуть.

В другое время ведьму очень заинтересовал бы состав лекарства. И она непременно постаралась бы выведать рецепт. Они уже несколько раз беседовали, и стали если не друзьями, то по крайней мере приятелями, которым есть о чем поговорить. Но сейчас она лишь кивнула в благодарность, не отводя взгляда все с той же точки на полу.

Лекарь уже стоял на пороге старости: когда-то черные волосы на голове были сплошь испещрены серебристыми нитями, а борода уже и вовсе побелела. Низкий, с большим круглым животом, который сильно выделялся на фоне всего остального в сущности не тучного тела. Он постоял ещё немного в тишине, а потом добавил:

— Господин десница распорядился: на закате тело жреца Грига предадут огню.

Ведьма моргнула и, наконец, посмотрев гостю в глаза, тихо сказала:

— Спасибо, Ратиур.

Он что-то хотел добавить, но махнул рукой и вышел.

Там, где внутри нее шевелилось что-то теплое по отношению к Григу, не было боли. Только пустота. Ужасная ледяная пустота.

***

Люди вокруг сегодня были оживленнее, чем обычно. Весь замок пришел в движение.

— Что происходит? — немного встревоженно поинтересовалась ведьма у служанки, которая принесла ей завтрак.

— Как, госпожа не знает? — выпучила глаза та. — Сегодня казнят тех мерзавцев, что поймали в лесу. На центральной площади города. Давно пора! Сколько душ невинных сгубили, демоны проклятущие!

Нет, Исхе никто ничего не говорил, а она уже несколько дней никуда не выходила. От Веренира вестей тоже не было. Что ж, эти люди много раз искушали судьбу, казнь — вполне закономерный исход.

Сегодня она пройдется по столице и узнает, не нужна ли кому-то наемная работница. Не то, чтобы ей было так приятно поглазеть на казнь, но это хорошая возможность послушать, о чем говорят местные жители и что их заботит. Пора искать себе новый дом.

***

На центральной площади, казалось, собрался целый город. Возможно, так и было. Значительная часть жителей уж точно не хотела пропустить такое развлечение, как казнь негодяев, терроризировавших всю округу. Люди были довольны известием о разгроме банды Лихого. Многие благодарили за это князя и его десницу. Протискиваясь сквозь толпу, Исха с удивлением обнаружила, что люди любят Веренира. Это было странно, потому что и слуги, и стража явно его боялись. А сегодня в глазах вольмирцев он был героем. Да только Исха на собственном опыте знала, насколько переменчиво отношение толпы к своим любимчикам. Если сегодня тебя носят на руках, это вовсе не значит, что завтра тебя не повесят.

Кстати, о приговоренных к казни. Их было шестеро. На помосте установили столько же виселиц. Преступников уже привели к месту последнего вздоха. К каждому был приставлен страж. Здесь же на помосте стоял Веренир. Он был весь в черном: шелковая рубаха, узкие суконные штаны, заправленные в кожаные сапоги до середины икр, на плечах — плащ. Хотя погода все еще радовала сухостью и теплом, однако осенние порывы ветра нет-нет да и напоминали о том, что холода уже на пороге.

Исха подобралась почти к самому помосту. Шестеро грязных мужчин в каких-то лохмотьях сейчас не вызывали ничего, кроме жалости. Видно было, что за эти дни им пришлось очень несладко. Обычно приговоренных к смерти не наказывали дополнительно. Но эти, видно, слишком давно сидели у всех в печенках, потому сейчас вид имели крайне непривлекательный.