Они взяли влево и через полчаса обнаружили пролом в монолите, точно кто-то прожег его лазером. Камень поплыл, навечно застыв крупными каплями.

– Интересно, что за оружие? – удивился Игорь. – Греческий огонь новой модификации?

Он представил, как нападающие заряжают «сифоны» – специальные устройства для метания зажигательной смеси – горящими шарами, те проламывают оборону. Стена, словно топленое масло, течет под негаснущим пламенем. В проем вламываются атакующие. Интересно, какова температура плавления камня? Наверное, ближе к тысяче градусов. Игорь потрогал стену, она оказалась теплой – за день камень нагрелся. А внутри домов, наверное, прохладно. Хорошо бы посидеть в теньке, пока жара не спадет. Последние дни солнце припекало. И бассейн бы не помешал. И… Он одернул себя: размечтался! Как бы на гадость не напороться.

Первым в город вошел Хирург, за ним остальные. Мрачные серые здания, построенные из природного камня, прижимались друг к другу. Можно легко перепрыгнуть с одной крыши на другую. Хотя по скатам особо не поскачешь, навернуться можно. Это по плоским крышам легко. А здесь город тысячи башен. Небольшие дома с красными черепичными крышами соседствуют с готическими соборами, чьи шпили пронзают небо. Храмы украшены резьбой и фигурами химер и горгулий. Двери и окна сводчатые, вместо прозрачных стекол вставлены разноцветные витражи. Да и в окнах обычных домов отражается небо, придавая городу сказочный вид. А вот магазинов нет, рынка тоже.

Катя толкнула в бок:

– Смотри.

Игорь проследил за ее взглядом и тоже увидел надпись на одном из домов: «Дотянись до радуги!» Они переглянулись: лозунг был нарисован ярко-красной краской каким-то любителем граффити. Через несколько зданий Хирург заметил другую фразу: «Темный путь для тех, кто ушел из дома». Да, это про них. Точно привет из прошлого. Затем еще: «Светлый – для тех, кого изгнали». Это про белую дверь, получается. И еще: «Серый – для пропавших без вести». А это про вторую дверь. Потому они и не открылись. Становится интересно. Подсказки? Знак, что они на верном пути? Почему-то хочется в это верить.

– Может, поднимемся на смотровую площадку? – предложил Игорь. – Рассмотрим город?

Они зашли в ближайший собор и по винтовой лестнице вскарабкались наверх. Ступени, ступени, бесконечный подъем. А затем вид из окна, от которого дыхание перехватывает.

Куда ни кинь взор – черепичные крыши. Дома выглядят, словно сошли со страниц сказки. Черным ожерельем город опоясывает стена. Въезды увенчаны сторожевыми башнями, таких всего восемь: по две на каждый вход. А еще возле врат расположились статуи, по одной напротив каждой башни. Огромные, вровень со стеной. Даже отсюда разглядеть можно: ослепительно белые, с крыльями за спиной, в руках меч и щит.

– Ангелы, что ли? – предположила Катя.

Игорь пожал плечами: может, и ангелы. Кто их знает?

Хирург быстро определился:

– Мы пришли оттуда.

И указал на мост. Ну да, все верно. И провал зияет.

– Надо пробираться к противоположному выходу.

Игорь и с этим спорить не стал. Надо, так надо. У них дорога прямая, без вариантов. Только как быть, если и те ворота запертыми окажутся? Возвращаться к пролому и идти вдоль стены? Хотя чего сейчас рассуждать? Надо сначала до ворот добраться.

Они спустились по бесконечной лестнице и двинулись дальше по узкой улочке мимо площади. Посреди нее стояла колонна с монументами святых.

«Чумной столб? – заинтересовался Игорь. – В средневековых городах воздвигали подобные».

Здесь тоже встречались лозунги: «Определись: ты за Порядок или за Хаос?», «Сегодня узнаем, кто сильнее». На некоторых зданиях попадались изображения демонов. Объемные и такие реальные, что у Игоря создалось впечатление, что раньше они были живыми. Это как при ядерном взрыве в Хиросиме – на стенах домов остались тени людей. Хотя, скорее всего, просто техника такая – 3D. А еще на одном строении, ближе к фундаменту, вилась почти незаметная надпись: «Бесцветный путь – для похищенных». Откуда это?

Хирург уверенно держал направление, точно в него вставили компас. Игорь без карты давно бы заплутал в городском лабиринте. Он не выдержал и спросил:

– Как у вас это получается?

Хирург кратко ответил:

– Жизнь научила. В походе всякое бывает.

Игорь думал, что больше они с Катей ничего не услышат, но Хирург все же поделился одной историей.

«Однажды, еще в студенческие годы, мы зимой с турбазы в лыжный поход пошли. Должны были на ночевку выйти к избе. Пришли – а избы нет, сгорела. Обратно идти двадцать пять километров, уже вечер, темнеет, устали. Хорошо, с нами парень был опытный, и научил он нас строить снежное убежище. Кстати, несложно. Бросаешь рюкзак, на него насыпаешь снег. Затем вещи вытаскиваешь, на их месте образуется дыра, в которую может залезть человек. Возле входа разводишь огонь, чтобы снег внутри немного подтаял и схватился на морозе. Дно устилаешь лапником или ветками. Затем залезаешь внутрь, а вход тем же рюкзаком затыкаешь. И до утра. Оказывается, даже тепло в нем».

Игорь присвистнул. Нет, он тоже не лыком шит, но от поселений никогда не отрывался, не рисковал. Не представлял, как можно выжить в дикой природе. Нет, костер развести, в стогу переночевать – это понятно, но в лесу не рискнул бы. Повезло ему и Кате, что Хирург с ними. Путники добрались до ворот. Здесь, как и при входе, двери были закрыты. И никакой связки ключей поблизости не валялось. Возвращаться назад уже некогда было – смеркалось. Хирург предложил переночевать в одном из ближайших домов, а заодно поужинать – весь день провели без еды.

Игорь слушал вполуха – он задрал голову и разглядывал «ангела», который стоял возле выхода. Лицо чересчур правильное, таких у людей не бывает. Глаза без зрачков. Слепой, что ли? Крылья, кстати, сделаны потрясающе – можно рассмотреть каждое перышко. У одного из любимых писателей было подходящее стихотворение:

Как раз про этот монумент.

Игорь дотронулся до фигуры – тоже теплая. И вроде понятно, что от жары, но все равно странно. Точно это не камень, а нечто живое. Удивительно, уже который раз всплывает мысль про живое. Будто город обладает душой. Хотя это от усталости мерещится и от голода. Весь день на ногах, в животе революция зреет. Километров тридцать точно отшагали. Сейчас бы поесть и на боковую.

Они выбрали трехэтажный дом ближе к центру, недалеко от собора. Совершенно пустое здание: ни мебели, ни вещей. Необитаемый дом. Построить – построили, а заселиться – не заселились. Как-то неправильно это. Вот здесь, возле окна, должен стоять стул. Темно-коричневого цвета, лакированный. Спинка полукруглая, с прутьями. В нем надо сидеть, закинув ноги на подоконник. Рядом – низкий стеклянный столик, на нем книги. Освещение мягкое, уютное. Так все должно быть! Пустая комната – как призрак уютного дома, оболочка без души. И вообще, в таком городе хочется неспешно бродить по улицам, долго разглядывать здания, чтобы не упустить ни малейшей детали, фотографировать. Не может город существовать без людей, это противоестественно. Люди нужны, чтобы оценить неровность мостовой, шероховатость камня, пестроту витражей. Сказочные улочки хочется сохранить в памяти, как в альбоме, чтобы вечерами вспоминать их возле окна, пить чай и любоваться закатом.