Я ведь тоже виноват в этом бардаке. Поднимайся, малыш. У нас сегодня много дел. Поедем выкупать свободу твоего отца.

Этого оказалось достаточно, чтобы Настя, сдернув с меня покрывало, замоталась им и побежала в душ, не оглядываясь. Смешная, но безумно моя. Со счастливой улыбкой на роже подобрал и надел штаны, прошел к холодильнику, аккуратно переступая осколки. Нашел три пирожка, половину бутылки молока, один несчастный огурец и две кастрюли. Удивленно заглянул в каждую, чуть слюной не захлебнулся, но есть с утра суп не стал. Вытащил только пирожки и молоко. Сейчас быстро попьем кофе и в дорогу.

Быстро не получилось. Я уже и забыл, сколько времени нужно женщине чтобы собраться, но Настя старалась, а еще ужасно волновалась перед встречей с отцом, потому задержались еще на полтора часа.

Всю дорогу, болтая о всякой ерунде и споря по поводу ее учебы с работой, добрались до дома Виктора.

– Я боюсь, – говорит Настена.

– Я с тобой. Меня не боишься? – беру ее ладошки в свои.

– Нет, – смотрит на наши руки, начинает улыбаться. – Идем, – решительно выходит на улицу, почти бежит к подъезду.

Догнал, обнял, поцеловал, да так, что у самого ноги подогнулись.

– Ну вот, – рассмеялся, демонстрируя ей возбуждение в брюках.

– Что ты со мной сделала? Как я теперь пойду к твоему отцу?

Получив кулачком в грудь, повел ее наверх. Настя немного расслабилась, но это только пока мы не дошли до двери. Возле нее она просто спряталась за мою спину. А мне приятно. Даже какая-то гордость внутри, что она видит во мне защиту.

Виктор открыл дверь, сразу увидев спрятавшуюся дочку. Улыбнулся и пропустил нас внутрь.

– Вылазь уже оттуда, – говорит ей отец. – Я разрешил.

Она высунула свою мордашку, но целиком выходить не торопится.

– Настя, – вздыхает Виктор. – Ты не представляешь, как я рад, что с тобой все хорошо. Прости меня, дочь, – произносит главные слова.

Не знаю, как она, а я ждал именно их.

– Папочка! – Настенка кинулась к отцу на шею, обняла, прижалась и разревелась.

– Ну вот и славно. Я поехал. Из дома никуда. Насть, слышишь меня?

Кивает.

– Как освобожусь, заберу. Могу быть поздно.

Тяну ее за руку к себе. Виктор отводит глаза.

– Не паниковать, не искать, ждать здесь. Обещай, – не даю ей отвернуться, стираю пальцами темные дорожки от слез, смешавшихся с тушью.

– Я жду.

– Обещаю, – объятия достаются и мне.

– Только попробуй не сдержать слово, – строго смотрю прямо в глаза. – Убираться на кухне будешь одна!

Тут даже ее отец не выдержал и рассмеялся.

– Я буду ждать, – встает на носочки, чтобы поцеловать, но я делаю шаг назад, показывая одними глазами, что при отце лучше пока не надо.

Ему еще нужно смириться с мыслью, что мы вместе. Она у меня умница, все без слов понимает, когда хочет.

Я со спокойным сердцем оставил ее дома, а сам поехал в офис, забрал оттуда документы и на встречу с Даренко, предварительно позвонив и сообщив, что у меня есть информация о Насте. Мужик тут же согласился меня принять.

Я вошел в пафосный кабинет с кучей непонятных дипломов, каких-то кубков и даже медалей. На стене висит целый коллаж с фотографиями Даренко в обществе известных личностей нашего города. Не впечатлившись, прошел и нагло, без приглашения, сел на стул. Мужчина захлопнул открытый рот, любезно, но крайне мерзко улыбнулся и предложил:

– Кофе?

– Нет, спасибо. Я ненадолго, – смотрю на него и так врезать хочется.

Воображение сразу подкидывает картинки, как он мою Настю… С трудом сдержавшись, кинул ему на стол папку с нарытыми, систематизированными документами.

– Это копии, – говорю мужчине.

Тарас непонимающе моргает, не спеша брать в руки бумаги.

– Вы сказали, у вас есть информация о Насте, – берет себя в руки, вспоминая, что он, вообще-то, матерый бизнесмен и очень важная шишка в своих узких кругах.

– Так это и есть информация. Она напрямую касается Насти. Еще немного ее отца, но в основном Вас, господин Даренко. И сидеть здесь весь день я не намерен. Либо вы это смотрите, и мы договариваемся, либо я иду в прокуратуру, у меня там работает хороший знакомый, который как раз мне должен, – даю понять, что любезности закончились.

– Угрожаете? – Он взял папку, открыл, стал вчитываться. – Это глупо, Сергей.

– Угрожать я еще не начал. Пока надеюсь на вашу разумность и адекватность. Ну не можешь же ты быть мудаком во всем, Даренко? – усмехаюсь, переходя на личности.

– Почему? – так же жестко усмехнувшись, отвечает мужчина. – А ты действительно лучший в своем деле, – заявляет он, захлопывая папку. – И чего ты хочешь за нее? Денег?

– В жопу себе их засунь, – начинаю злиться. – Снятые обвинения и полная реабилитация Виктора, – смотрю, как его лицо меняется.

Стало приятно. Доходит значит.

– И про Настю забудь. Она моя.

– А-а-а, так вот в чем дело, – он откидывается на кресло и хохочет так, что его пузо мерзко трясется. – Так бы и сказал, что дело в бабе. А то строит тут из себя героя-освободителя.

– Слушай, ты! – Я подрываюсь с места, прижимаю ему локоть к горлу так, что Тарас начинает задыхаться и краснеть. Коленом давлю прямо на яйца, причиняя такую боль, что у мужика слезятся глаза. – Ты думаешь, я мальчик с улицы, которого можно наебать, отыметь и кинуть? Я подниму все свои связи, связи всех своих друзей, и тебя уничтожат меньше чем за сутки!

– Пусти… – хрипит он и колотит меня по руке, сдавившей горло.

Нажимаю сильнее, он кряхтит, высовывает язык, из уголка губы течет слюна, глаза начинают закатываться.

– Пусти… – сипит еле слышно. – Согласен…

Отпускаю. Со всей дури бью его по роже, разбивая нос. Кровь красивыми струйками заливает пиджак.

– Сука, ты мне нос сломал!.. – Даренко закидывает голову вверх в попытке остановить кровотечение.

– Я только начал, – брезгливо стряхиваю руку, сажусь на его стол задницей, сметая ноут на пол.

– Тут камеры, – цепляется он за последнюю надежду.

– Они не работают. Упс, – безразлично пожимаю плечами. – Так мы договорились или продолжим переговоры? – с хрустом разминаю пальцы и шею.

– Договорились, – с ненавистью смотрит на меня.

– Вот и славно. Звони, а я пока, пожалуй, все же выпью кофе, – возвращаюсь на свой стул.

И Тарас начал звонить. Секретаршу правда попросил, чтобы принесла мне горячий бодрящий напиток. Он оказался вполне неплох.

Для того, чтобы разрулить все, что наворотила эта мразь, понадобилось больше шести часов. За окном уже давно стемнело, а нам только привезли бумаги, подтверждающие, что Виктор ни в чем не виноват. Я все перечитал, проверил. Отсюда же отправили сканы моему юристу. Тот подтвердил, что все верно, и я выдохнул.

– Еще раз сунешься к ним, – говорю от двери. – Убью! – хлопнув