Для Римского университета Лев X пригласил более ста ученых и профессоров в области юстиции, литературы, философии, медицины, астрологии, ботаники, греческого и древнееврейского языков, но после блестящего начала программа, как и многие другие проекты папы, быстро сошла на нет из-за коррупционных назначений и перерасхода средств. Страстный коллекционер книг и рукописей, содержание которых Лев X часто цитировал по памяти, он приобрел пресс для печати греческих классических произведений. Привилегии и кошельки он рассыпал, словно конфетти, бесконечно одаривал Рафаэля, нанимал бригады помощников, по рисункам художника воплощавших в жизнь орнаменты декоративных полов и резного убранства папского дворца. Папа сделал бы Рафаэля кардиналом, если бы в 37 лет художник не умер, так и не успев надеть красное облачение. Говорят, причиной смерти были излишние амурные приключения.

Для этого века характерны были бесполезные расходы, сделанные ради эффекта. Вряд ли забудут банкет, данный плутократом Агостино Киджи. Когда гости доели привезенную из Византия рыбу и язычки попугаев, хозяева выбросили из окна в Тибр золотые блюда, на которых эти яства подали на стол, впрочем, жест был показным: на дно реки заранее положили сеть, чтобы впоследствии выловить дорогую посуду. Деньги во Флоренции опрыскивали духами. Апогеем хвастовства стала встреча Франциска I и Генриха VIII в 1520 году на «Поле золотой парчи». Франции свидание королей обошлось в четыре миллиона ливров, и для погашения дефицита понадобилось почти десять лет. Лев X, как представитель Медичи, с рождения привык к огромным тратам, но если бы он был мирянином, никто его этим бы не попрекнул, поскольку в подобной экстравагантности нашли свое отражение нравы того времени, доходившие порой до невротических эксцессов. Но было бы полным безумием не замечать противоречивость его роли в демонстрации крайнего материализма или серьезно полагать, что из-за своего положения как главы церкви влияние папы на умы народа могло быть негативным. Добродушный, праздный, остроумный, общительный, Лев X беспечно относился к своим обязанностям, но при этом чтил религиозные ритуалы: он соблюдал посты, ежедневно присутствовал на мессе, а однажды, по случаю победы над турками, босой прошел во главе процессии и организовал благодарственный молебен за освобождение от угрозы ислама. О Боге ему напоминала опасность. В спокойное время атмосфера при его дворе была расслабленной. Кардиналы и члены курии, являвшиеся аудиторией для священных ораторов, болтали во время проповедей, которые в правление Льва X были сокращены сначала до получаса, а потом и до пятнадцати минут.

Лев X обожал конкурсы импровизационного стихосложения, играл в карты, устраивал продолжительные пиры с музыкой, но особенно нравились ему всевозможные театральные представления. «Он любил смех и развлечения, — писал биограф того времени Паоло Джовио, — то ли из природной склонности к такому препровождению времени, то ли верил, что, избегая неприятностей и забот, может продлить свои дни». Собственное здоровье было главной заботой понтифика. Хотя ему было только 37 лет, когда его избрали папой, Лев X страдал от анальных язв, доставлявших ему неприятности во время процессий, впрочем, это же заболевание помогло его избранию, потому что Джованни Медичи позволил врачам распространить слух, будто жить ему осталось недолго, а для коллег-кардиналов такое обстоятельство всегда являлось самым убедительным аргументом. Физически он вряд ли напоминал идеал благородного мужа эпохи Ренессанса, скульптурный образ которого Микеланджело изобразил для капеллы Медичи, хотя статуя и имела небольшое сходство с оригиналом. («Через тысячу лет, — сказал художник, — кому будет важно, были ли то реальные черты?») Лев X был низкого роста, толстый и рыхлый, со слишком большой головой и слишком тонкими для его тела ногами. Он гордился своими мягкими белыми руками, заботился о них и украшал сверкающими кольцами.

Он любил охоту, на которую его сопровождала свита, насчитывавшая сто человек и более, в Витербо он устраивал соколиную охоту, в Корнето добычей были олени, а рыбачил он на озере Больсена. Зимой папский двор слушал музыку, стихи, смотрел балеты и спектакли, в том числе и рискованные комедии Ариосто, Макиавелли, а также комедию «Каландро», написанную Бернардо да Биббиена, бывшим учителем Льва Х. Биббиена сопровождал папу в Рим, Лев X сделал его кардиналом. Когда Джулиано Медичи приехал со своей женой в Рим, кардинал Биббиена написал Льву X: «Слава Богу, нашему двору очень не хватает дам». Умный, культурный тосканец и искусный дипломат, человек из плоти и крови, Биббиена был лучшим другом и советчиком папы.

Благодаря любви Льва X к классике и театру, Рим наполнился бесконечными представлениями, в которых странным образом смешались язычество и христианство: пышные спектакли, основанные на античной мифологии, маскарады, драмы из римской истории, разыгрывавшиеся в Колизее, и великолепные церковные праздники. Особенно запомнился знаменитый белый слон, подаренный папе королем Португалии по случаю победы над маврами. Слона вел один мавр, а другой сидел на спине животного и придерживал роскошный паланкин, в котором находился сундук, украшенный серебряными башенками и бойницами. В сундук положили богатые облачения, золотые потиры и книги в прекрасных переплетах, что вызвало у Льва X восторг. На мосту Святого Ангела слон по команде трижды поклонился папе и облил зрителей водой, что их также сильно восхитило.

Иногда и в Ватикан проникало язычество. Во время одной из проповедей оратор обратился к «бессмертным» из греческого Пантеона, вызвав и смех, и гнев аудитории, но папа слушал благожелательно, «согласно своей натуре». Ему нравились речи классического жанра.

Расслабленная манера Льва X не позволила ему достигнуть в политике особенных успехов и зачеркнула некоторые достижения Юлия II. Он возвел себе в принцип — по возможности избегать неприятностей. Лев X был последователем государственной политики Медичи, суть которой сводилась к соглашению с обеими сторонами. «Заключив договор с одной партией, — говорил Лев X, — нет причины не заключить договор и с другой». Признавая претензии французов на Милан, он тайно договорился с Венецией о недопущении французского вторжения. Вступив в союз с Испанией, тут же потрафил Венеции, желавшей выгнать испанцев из Италии. Лицемерие вошло у него в привычку, когда папству грозили неприятности, оно проявлялось еще сильнее. Уклончивый и улыбающийся, понтифик избегал расспросов и никогда не объяснял, в чем заключается его политика. Если она вообще у него была.

В 1515 году французы вернулись, во главе с Франциском I. В состав внушительной армии входило три тысячи всадников из знати, хорошо обученная артиллерия, а пехоту представляли германские наемники, желавшие отвоевать Милан. После раздумий папа присоединился к не слишком энергичным членам Священной лиги, полагавшейся на швейцарских солдат. К несчастью, в сражении при Мариньяно, что возле Милана, французы одержали победу. Ожесточенная битва продлилась два дня, а папские силы, стоявшие лагерем в Пьяченце, менее чем в пятидесяти милях от места сражения, участия в ней не приняли.

Снова захватив большое северное герцогство, французы закрепили свою власть договором о «вечном мире» со швейцарцами. Теперь они занимали слишком сильную позицию, и папа не мог с ними бороться, поэтому он благоразумно отказался от этой идеи и, встретившись с Франциском в Болонье, добился примирения, что явилось большой уступкой. Он сдал Парму и Пьяченцу, издавна бывших яблоком раздора между Миланом и папством, и уладил старые споры о галликанских правах относительно церковных назначений и доходов. Одно положение договора, предназначенное ужесточить требования к назначенцам, определяло, что епископы должны быть старше 27 лет и им необходимо иметь теологическое или юридическое образование, однако от этих требований можно было отказаться, если номинанты были кровными родственниками короля или представителями высшей знати. В сложившейся практике такого рода исключения мало что меняли.