class="p1">Не оборачиваясь, я выскочила из машины и поспешила к дому, неприятно хлюпая каблуками по грязи на тротуаре.

Он не пойдет за мной. Не станет настаивать. Коля примет все как есть. Поймет, что я не готова менять свою жизнь. А я завтра же уволюсь из школы и, собрав свою скучную серую коллекцию, вернусь в Москву. Лишь бы только Коля не пошел за мной.

Войдя в лифт, я выдохнула. Но не с облегчением, а с разочарованием. Другая — внутренняя — я хотела бы, чтобы Муромцев не дал мне уйти. Но он, похоже, слишком уважал мое решение. Или его самолюбие было задето тем, что я сбежала после бурного секса на спортивных матах? Что, если он сидит в машине и думает, что мне не понравилось?

Он даже не догадывается, какую бурю чувств разворошил во мне. Не знает, что стал первым мужчиной, с которым я познала истинное наслаждение от секса. Я даже никогда не думала, что любовь может быть такой. Что любовь — не про регулярное пополнение карточки. Это совершенно иное.

Трепет, ласка, мурашки по коже от одного голодного взгляда, горячее дыхание, слетевший с катушек сердечный ритм и желание — постоянное безудержное желание касаться его тела.

Двери лифта раскрылись, и, едва ступив на лестничную площадку, я попала в объятия Коли. От удивления я промычала что-то невнятное, но его губы тут же накрыли мой рот, и я отдалась поцелую, забыв о сомнениях и страхах. Он все-таки пошел за мной. Побежал по лестнице, и оттого под моими ладонями так бешено бьется его сердце. Или это от меня?

Я не заметила, как по щекам потекли слезы, и Коля с улыбкой на губах отер влагу с моих щек.

— Моя Надежда, — влюбленно прошептал он, — Что с тобой?

— Надежда все испортила, — хлюпая носом, ответила я.

Я все портила с самого начала. Все в своей жизни, начиная отношениями с мамой и заканчивая выбором мужчины. И вот я стою в объятиях красавчика с огромным добрым сердцем и чувствую, как становлюсь другой. Не новой, нет. Но истинной собой.

— Надежда все исправит, — шепнул Коля, — А я ей помогу.

И я доверилась этому мужчине, который вернул мне себя.

Если бы в этот самый момент кто-то из соседей глянул в глазок, им не понравилось бы, как влюбленная парочка в порыве чувств срывает друг с друга одежду, медленно, но верно двигаясь к двери своей квартиры.

* * *

Ноги утопают в теплом песке, и я, смеясь, поднимаю голову вверх, подставляя лицо палящему солнцу. Слух ласкает приятный шелест океана и музыка, манящая танцевать своими южными мотивами. Оборачиваюсь и вижу Колю — он стоит, преклонив колено в песок, и держит на вытянутой руке кольцо, свернутое из фольги. Улыбаюсь, тянусь к нему. Но тут лицо парня искажается яростью, а из-за моей спины появляется Антон. Он хватает меня за предплечье и, силой удерживая мою руку, надевает на палец платиновое колечко от Картье. Коля бросается к нам, и…

И я резко вскакиваю на постели и, запутавшись в одеяле, едва не падаю на пол.

Я встряхнула головой и потерла виски, сбрасывая с себя остатки сна. Антона здесь нет. Хотя он, конечно, все еще есть в моей жизни, и мне нужно как-то сказать, что его невеста изменила ему два раза с самым привлекательным физруком во всем мире.

Чувствовала ли я стыд? Нет. Так уж вышло, что Антон тоже изменил мне в прошлом году, и я взяла с себя слово, что, простив его, я однажды позволю себе поддаться искушению и вкусить запретный плод. Правда, тогда я даже не предполагала, что в самом деле встречу человека, который вскружит мне голову.

И сейчас этот человек возится на моей кухне и тихо подпевает незнакомой мне песне.

Я поднялась с постели и, обернув простынь вокруг обнаженного тела, проскользнула в ванную, чтобы немного освежиться перед тем, как предстать перед Колей.

На кухню я вошла уже умытая, причесанная и одетая в белый шелковый пеньюар. Из-за приятной латинской музыки, негромко играющей из динамика телефона, Коля не сразу заметил мое присутствие. Он стоял у плиты и, судя по запаху, готовил сырники, и я буквально ощутила, как в память на долгие-долгие годы врезается эта картинка.

Редкое в декабре солнце ласково гладит рельефную спину Коли, и мне хочется плакать от того, как прекрасна россыпь веснушек на его плечах, как слегка курчавятся отрастающие светлые волосы, как тепло звучит его голос, подпевающий исполнителю из телефона. Все в этом моменте наполняет меня изнутри словно воздушный шарик, и я, окрыленная нежностью, рискую оторваться от земли и улететь высоко-высоко.

Колино сильное тело прикрывал забавный розовый фартук, который был в этой квартире еще до моего приезда, и я поймала себя на том, что не могу оторваться от этого сочетания грубой мужественности и мягкой розовой ткани. И тут меня осенило! Что, если это — именно то, чего так не хватало моей коллекции?

Легкая, воздушная женственность.

Резко очерченные детали, добавляющие образу остроты и присущей мужчинам силы.

Цвет. Розовый цвет, который я так любила с самого детства и от которого избавилась, едва стала прятать саму себя глухие двери.

Может быть, именно этого момента я ждала все это время, чтобы здесь и сейчас полуголый Коля в розовом фартуке дал мне ключ к вдохновению.

— Пахнет вкусно, — шепнула я, а Коля, вздрогнув, обернулся и широко улыбнулся мне.

— Опять ты подкрадываешься, — мягко пожурил он, осматривая меня с ног до головы восхищенным взглядом. От такого взгляда хочется плавиться, как мороженое на летнем зное.

— Мужчина никогда не готовил для меня завтрак, — заметила я, усаживаясь на стул у окна, — Такая приятная музыка.

Я подвинула Колин телефон ближе, чтобы посмотреть название песни — Coladinhoот группы Andre&Kadu. И, так как название мне ничего не дало, я удивленно уставилась на физрука за плитой.

— Это сертанежу — особое направление музыки в Бразилии, — пояснил Коля, отвечая на мой вопросительный взгляд, — Я подсел на эту музыку, когда жил в Латинской Америке. И, кстати, — он лукаво улыбнулся, глядя на меня, — Эта песня напоминает мне о тебе.

— Почему? — удивилась я.

— Она о мужчине, который влюблен, как сумасшедший, — Коля присел на второй стул и придвинулся ближе ко мне, то и дело прыгая взглядом с моих глаз на губы и обратно.

— Значит, ты и по-португальски говоришь? — спросила я, стараясь выдержать паузу, а у самой голос дрожал от желания скорее ощутить на себе