– В чем дело, Бич?

– Боюсь, может возникнуть проблема, миледи. Вы, верно, помните, что сегодня среда?

– Черт возьми! – воскликнула она, зная, что дворецкий не удивится столь неприличному для леди выражению чувств. – Это означает, что в кухне нельзя топить плиту ввиду того, что сестра кухарки в этот день ушла в мир иной.

– Совершенно верно.

– Тогда придется использовать нашу маленькую плиту в оранжерее, и я сама приготовлю чай.

– Но, миледи, так не годится.

– Глупости, Бич, я никогда не любила соблюдать этикет. Проследи, чтобы плиту отнесли в дальний конец.

– Слушаюсь. Но я останусь, чтобы убедиться, что вы не подожжете дом.

– Какой же ты боязливый, Бич.

Дворецкий лишь фыркнул.

– Между прочим, ты заметил, что два окна в оранжерее открыты? Кто-то работал сегодня утром в кладовой?

– Не знаю. Но я спрошу слуг, миледи. Если они увиливают от своих обязанностей, я сделаю им выговор.

– Я уверена, что они не имели в виду ничего плохого. – Найти работу было не так-то легко, и Индия меньше всего хотела, чтобы кто-нибудь был уволен. А Бич непременно это сделает, если узнает, что кто-то из слуг провинился. – Возможно, бабушка решила подышать свежим воздухом, а потом забыла закрыть окна. Не беспокойся, Бич, я сама с ней об этом поговорю.

Когда дворецкий ушел, Индия заметила, что из-под резной ножки зеркала торчит клочок бумаги. Наклонившись, она достала бумажку и прочитала:

«Не ездите в Воксхолл, или вы об этом пожалеете».

Предатель в ее собственном доме? Или кто-то залез через открытое окно оранжереи?

Индия сунула записку в ящик и нахмурилась.

Одно ясно: она обязательно поедет в Воксхолл и повеселится там на славу!

Три пары любопытных глаз встретили Индию в желтой гостиной. Эндрю оторвался от изучения модели испанского галеона, Марианна – от большого коралла, привезенного с островов Южного моря. Алексис сидела в большом кресле, болтая ногами, и рассматривала рисунок на обоях. Старая кукла, как всегда, была зажата у нее под мышкой.

Как только Индия вошла в гостиную, Алексис вскочила и закричала:

– Она пришла! Я же говорила тебе, что она захочет нас увидеть, Эндрю!

– Ну, конечно же!

Алексис бросилась обнимать Индию. Смеясь, Индия взяла девочку на руки и села на позолоченную кушетку.

Алексис взглянула на ножки кушетки, вырезанные в форме грифонов, и нахмурилась.

– Тебе не нравится такая мебель? А во Франции это последний писк моды.

– Правда? – неуверенно произнесла Алексис. – Но эти животные смотрят так сердито, что мне становится страшно.

– Какая ерунда! – прервал ее Эндрю. – Алексис, это невежливо – критиковать мебель в доме леди Девонхем.

– Я не нарочно. – Губы девочки задрожали. – Просто они такие необычные. Но к ним, наверно, можно привыкнуть. Так же, как к вашей замечательной волчице. Ее, кажется, зовут Луна?

При звуке своего имени волчица насторожила уши.

– Да, это моя красавица волчица. Ей здесь, в Лондоне, не слишком уютно, но мне было жаль оставлять ее в Норфолке.

Эндрю расположился на диване, покрытом шкурой леопарда. Рядом лежали две нарядные подушки с грифонами, которых он стал рассматривать – тоже с явным сомнением.

– Ваша семья, должно быть, любит коллекционирование. Вам повезло, что вы так много путешествовали.

– Думаю, да. Мы с братьями и отцом все время ездили в разные страны и выискивали всякие редкие вещи. Как только какой-либо храм испытывал финансовые затруднения, отец первым узнавал об этом и покупал у них антиквариат. И когда продавалась коллекция редких книг, отец тоже первым появлялся у букинистов. Да, это была интересная жизнь.

– Но вам она не нравилась, – хмуро заявила Алексис.

Странно, но девочка была права. Поглаживая серебристую шерсть Луны, Индия вспомнила о кочевой жизни, которую вела ее семья. Она всегда чувствовала, что чего-то в ней не хватает. Теперь, оказавшись в тесных рамках лондонского высшего света, она испытывала неловкость от того, что люди все время ждали, какая еще эксцентричная выходка Деламеров выплывет наружу.

– Не совсем так, чертенок. – Индия взъерошила волосы Алексис и решила поменять тему, потому что девочка была слишком смышленой. Она посмотрела на куклу Алексис. – Ты еще не сказала мне, как зовут твою подружку.

– Простите меня за невежливость. Это Жозефина, императрица Франции. – Она подняла куклу. – Жозефина, поклонись леди Деламер. Ты проиграла войну и поэтому должна вести себя почтительно, когда тебя представляют. – Алексис заставила куклу низко поклониться.

Индия подавила улыбку. В который раз ее поразило странное сочетание детского веселья и необычайной зрелости в этих детях. Причиной тому было, по всей вероятности, то обстоятельство, что они рано потеряли родителей, а потом попали в водоворот событий, последовавших за Ватерлоо.

– Ваш поклон получился очень грациозным, ваше величество. Не соблаговолите ли выпить со мной чашечку кофе в оранжерее?

Алексис удивленно вытаращила глаза.

– Жозефина, конечно, согласна. И если будет разрешено, то мои брат и сестра тоже к нам присоединились бы.

Эндрю в нерешительности посмотрел на Индию.

– Мы не хотим быть навязчивыми. Просто мы зашли вас повидать.

– А почему вы ушли? – спросила Алексис. – Вы даже с нами не попрощались. Граф страшно рассердился.

– Просто настало время мне уйти. И я очень рада, что вы меня навестили. У меня с утра было ужасно плохое настроение, а вы меня развеселили. А теперь пойдемте. Перед тем как мы сядем пить чай, я покажу вам апельсиновые деревья, высаженные в большие горшки. Моя бабушка очень ими гордится. Но когда она к нам придет, не забудьте похвалить ее орхидеи, и тогда, уверяю вас, она полюбит вас навсегда.

Все трое заговорщически кивнули.

Сцена, которую можно было наблюдать в оранжерее десять минут спустя, привела бы в ужас любую матрону лондонского общества. Дети улеглись рядом с Индией на дорогом турецком ковре, который Бич постелил между рядами роз и цветущих апельсиновых деревьев. На безопасном расстоянии на чугунной плите кипел чайник. Поскольку поблизости не было ни одной матроны, все четверо веселились от души.

– Леди Марчмонт опять приезжала к графу с визитом, – сообщила Марианна, отправляя в рот крошки орехового торта. – И все время смотрела на него телячьими глазами.

– Мне она не нравится, – заявила Алексис. – Она обращается с нами так, будто мы дикие звери, место которым в зверинце.

Индия отметила, что на этот раз Эндрю не сделал сестренке замечания.