– Грэй! – окликнула я его полушепотом.

Он прибежал ко мне.

– Все в порядке?

– Я что-то слышала, – сообщила я. – Как будто шаги.

– Вероятно, это Мак, – сказал он, показывая на нашего кошачьего друга, который мурлыкал рядом со мной.

– Нет, – возразила я. – Это был не Мак. Кот все время был рядом со мной.

– Тогда, может, еще какое-нибудь животное. Тут наверняка водятся животные, с которыми мы пока еще не встречались. Даже дикие кабаны.

Я кивнула, опасливо огляделась вокруг и подошла поближе к нему.

– Как ты думаешь, тут живут другие люди, кроме нас?

Грэй пожал плечами:

– Сомневаюсь. Мы уже обошли несколько раз этот остров и заметили бы следы других людей.

Я кивнула и внимательно посмотрела на корабль, стараясь найти на нем какие-нибудь отметины для его идентификации. Ржавый металл, облезающая полосами краска, чудовищно поврежденный корпус. Но потом я отвела ветку пальмы от бока корабля и сразу увидела черные буквы, во всяком случае то, что могло быть буквами когда-то давно.

– Смотри, – сказала я, – по-моему, это название корабля.

– U.S.S., – прочел он, прищурясь и пытаясь разобрать остатки названия. – Ци…

– Цикло… сложила я и помолчала, обдумывая результат. – Циклон?

Грэй покачал головой:

– О господи.

– Что?

– Шарлотта, я думаю, что это тот самый «Циклоп».

Я покачала головой, не понимая, что он имел в виду.

– Я когда-то читал об этом, – сказал он. – «Циклоп» пропал, кажется, в 1920 году, ну, примерно в то время. На борту находились сотни моряков. Последний радиосигнал пришел из Бермудского треугольника. Это одна из крупнейших нерешенных загадок в истории ВМФ США и по сей день.

Я пожала плечами:

– Но это невозможно.

– Возможно, – сказал Грэй, погладив ладонью остатки букв, потом удивленно покачал головой.

– За все это время никто его не нашел, – сказала я.

– Поверь мне, – сказал Грэй, – не потому, что его не искали. В конце семидесятых правительство возобновило поиски «Циклопа». На выяснение того, что с ним случилось, ушли миллионы.

Я нахмурилась:

– Ты понимаешь, что это значит, не так ли?

Он мрачно кивнул.

Мои глаза наполнились слезами.

– Если весь морской флот не смог отыскать этот корабль, нас вообще никогда не найдут.

Он слегка дотронулся до моего плеча.

– Не плачь, Шарлотта.

– Почему не плакать? – сказала я дрожащим голосом. – На что нам надеяться? Зачем жить?

Его рука спустилась по моей руке к пальцам. Он переплел свои пальцы с моими.

– У нас есть этот день, – сказал он. – И другие дни, если нам повезет. У нас есть эта жизнь. И хотя она проходит не дома, хотя она проходит на этом богом забытом острове среди неизвестно чего, у нас есть этот остров.

Я с сомнением подняла на него глаза.

– Хотелось бы мне обладать твоим оптимизмом.

– Это не оптимизм, а правда. Мы можем позволить ей нас уничтожить, или мы можем принять ее. – Он взял другую мою руку. – Мы здесь и пока что никуда не собираемся. Так что давай распорядимся ею как можно разумнее и конструктивнее.

Я кивнула, но потом отвела глаза в сторону. Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него.

– Обещай мне, что ты тоже будешь стараться.

– Я… обещаю, – ответила я.

– Хорошо. Теперь давай посмотрим, что можно взять с этого корабля.

* * *

Мы провели несколько часов, вытаскивая из корабля испортившиеся припасы. Ящики, наполненные банками бог знает чего. Длинные деревяшки. Крепко свернутые рулоны парусины, перевязанные веревками. Сундук с ржавым замком, который Грэй легко открыл, а когда он это сделал, я уселась рядом с ним на корточки.

Я вытаращила глаза, когда мы увидели его содержимое: письма, перевязанные шпагатом, кажется, многомесячная (многолетняя?) переписка между миссис Идой Фриленд и мистером Максом Морганом. Кто он был, капитан корабля или просто член команды? Фотография красивой девушки-испанки, вся в пятнах сырости, и несколько других официальных документов в конвертах с машинописной надписью.

– Тут для нас нет ничего ценного, – сказал Грэй, закрывая крышку сундука.

– Подожди, – сказала я. – Давай хотя бы возьмем письма.

Он странно мне улыбнулся:

– Зачем?

– Кто знает. – Я пожала плечами. – Может, их интересно будет почитать.

Я протянула руку за письмами, но тут мои пальцы наткнулись на что-то твердое, лежавшее под ними: на книгу в кожаном переплете. Но это был точно не роман. Страницы были исписаны красивым, стремительным почерком, таким затейливым и выцветшим, что я с трудом разбирала слова.

– Грэй, – крикнула я. – Кажется, я нашла чей-то дневник.

Он заглянул мне через плечо, и я открыла первую станицу, датированную 7 марта 1918 года.

«Пожалуй, сегодня самый подходящий день, чтобы начать дневник. Шторм, шторм. Мой предыдущий дневник пропал в Рио. Скорее всего, он был украден. Жалко, честное слово, потому что пропали все мои наблюдения за флорой и фауной за последние пять лет, вероятно, их выбросили в море. Возможно, это сделал тот хитрый лейтенант с «Квинс» или, может, чин повыше – капитан-лейтенант Эймс, который никогда меня не жаловал. Этот морской поход, кажется, не задался, а то и был проклят, с того самого дня, когда я взошел на борт. Сначала короткое замыкание в столовой, и мы ели при свечах, потом крысы в грузовом трюме, и вот… открытие, о котором мне даже страшно писать. Прошлой ночью, когда я вышел на нижнюю палубу подышать воздухом, я услышал женский крик. Поначалу я решил, что мне это почудилось. В конце концов, в последний раз я видел женщин много месяцев назад, в Рио. Но крик этот не выходил у меня из головы, и когда мой сосед по койке уснул, я поднялся на верхнюю палубу. Дверь в капитанскую каюту была приоткрыта достаточно, чтобы я мог увидеть, что там внутри. В свете лампы я увидел девушку, ну, молодую женщину, вероятно, испанку. Ей было не больше 17 лет. Одежда на ней была разорвана. Женщина была привязана к стулу, а во рту у нее был кляп».

Я остановилась и посмотрела на Грэя:

– Ты можешь поверить этому?

– Жуть, – сказал он.

Я попробовала читать дальше, но чернила расплылись от воды, а почти вся нижняя треть страницы была покрыта плесенью. Наконец я нашла более понятное место и продолжала читать вслух.

«Я не знал ни слова по-испански, но как-то завоевал ее доверие. Ее звали Эстелла. Когда мне удается, я приношу ей из столовой еду. Теперь надо понять, почему ее держат пленницей на нашем корабле… и почему оставили в живых.